Сам ли этот эльф рисковал, скрупулёзно собирая сведения, или же на чужом опыте учился — тоже непонятно. Хотя вряд ли бы целая богиня простила ему хоть один осквернённый алтарь. Если судить по той сущности, которой служил я, долго бы бывший жрец не прожил.

Прибрав документы, я покинул шатёр жреца и огляделся. Ребята уже складывали трофейные палатки в и без того загруженные машины. Транспорт подогнали из моего баронства, чтобы управиться быстрее. Не то чтобы мне действительно нужны были такие трофеи, но ведь их можно тем же охотникам раздать, когда они в рейд уходят надолго. И это тоже будет плюс к моей репутации среди ушастых подданных.

Кроме того, всё это барахло можно продать. И здесь даже чёрный рынок Вольных Баронств не потребуется.

— Что вы решили делать с пленницами, ваша милость? — спросил возникший рядом со мной Таэген.

Охотник умел двигаться незаметно, однако технологии всё равно подсказали мне о его приближении. Так что сюрпризом наличие лучника поблизости для меня не стало.

Я медленно повернулся к нему и улыбнулся.

— Доставим в деревню, конечно же, — глядя в глаза эльфу, ответил я. — Какие ещё тут могут быть варианты?

Он моргнул, явно удивлённый моими словами. Кажется, я опять что-то нарушил в мироощущении здешних.

— Прошу простить, ваша милость, я не привык к тому, что бароны действительно заботятся о своих подданных, — чуть склонив голову, заговорил он. — И я искренне вам за это благодарен.

Кивнув ему, я махнул рукой охотнику и направился к головному броневику. Задерживаться здесь дольше уже никакого смысла не было.

Алтарь Фаэлис так и оставался нетронутым на своём месте. Приближаться к нему я не хотел, да и не забирать же его с собой? Мне чужая богиня в Лесном баронстве не нужна, хватает и того, что Смерть ходит ко мне в гости, как к себе домой, несмотря на нашу договорённость.

Сев на пассажирское сидение, я дождался, когда с загрузкой будет закончено, и прикрыл глаза. Впереди будет долгий день, последний в моей холостой жизни. Уже следующую полночь я буду встречать женатым человеком.

Представив, как будет стесняться и краснеть Котёнок, я не удержался от улыбки. Хотелось бы, чтобы и у нас получилось жить так, как у четы Князевых. Это было бы действительно счастьем.

Мысль о родителях вновь заставила задуматься о том, как там мои земные родственники. Надеюсь, конечно, что у них всё в порядке, но от переживаний о дорогих мне людях это не избавляет. Я ведь не робот, чтобы отключать эмоции.

Земля, Российская Империя, Кремль, кабинет государя.

— Проходите, Владислав Константинович, — сказал секретарь, указывая дворянину на свободное кресло. — Его императорское величество скоро придёт. Вам велено подождать здесь. Изволите чего-нибудь?

Глава рода Князевых кивнул.

— Чёрный кофе без сахара — было бы замечательно, — ответил он.

— Будет сию минуту, ваше благородие, — отозвался секретарь, прежде чем скрыться за дверью.

То, что Князева оставили в главном кабинете страны, не значило, что ему позволено таскаться по помещению и заглядывать в документы, занимающие едва ли не половину всего пространства. Папки, расставленные на полках, отдельные листы на столе — всё это больше подходило администратору, чем правителю огромной страны.

В народе было принято верить, что император — фигура сакральная. Мало кто думал о том, что он, как и все ответственные руководители, днями напролёт читает отчёты и продирается через канцелярский слог, чтобы уловить суть попавшего в руки документа.

Секретарь принёс не только кофе, но и вазочку с печеньем, и тарелку с бутербродами. Скромные кусочки хлеба, покрытые маслом и икрой на выбор гостя — хочешь чёрную, хочешь красную. Однако еда главе рода Князевых сейчас бы в горло не полезла, а вот кофе, чтобы голову прочистить, выпить было можно.

Переживал Владислав Константинович не на пустом месте. Монополия на энделион, которую добыл для рода Ярослав, после самопроизвольного закрытия портала превратилась в пшик. Ведь нельзя добывать энделион из воздуха, для этого должен сохраняться переход в Аэлендор.

Запасов на складах хватит на достаточно долгий срок, чтобы учёные государя смогли заново открыть портал. Но если у них ничего не выйдет, Князевым придётся закрывать заводы и переквалифицироваться в другую деятельность.

А это будет непросто, учитывая, что основные доходные сферы уже поделены между русскими аристократами. Впустить в свой узкий круг они могли бы барона Лесного, но никак не его отца, всего лишь дворянина без земли и достойного капитала.

Не хотелось думать о том, что портал не удастся восстановить. И только для того, чтобы не переживать о судьбе младшего сына, глава рода Князевых погрузился в работу, заодно натаскивая наследника. Игорь Владиславович всецело разделял стремление отца не поднимать головы от документации, а потому сейчас активы Князевых серьёзно перетряхивались — от директоров до последней крошки мусора. Всё ради того, чтобы найти сферу, на которую можно переключиться в том случае, если портал не откроется.

Михаилу Владиславовичу было проще всего. Вместо переброски к эльфам средний сын оказался отправлен на границу, где выплёскивал свою тревогу за пропавшего брата на головы врагов. И сумел отличиться, добыв «языка» — командира одного из вражеских полков. Так что можно было за этого сына не переживать, Михаил справится.

А вот Дарья, казалось, вообще не боялась. И это настораживало. Владислав Константинович прекрасно знал дочь, чтобы понимать — младшая Князева что-то задумала. Однако препятствовать он ей не станет, пока это не пойдёт во вред роду. Так что усиленная охрана сопровождала дочь повсюду. После инцидента с наёмниками, которые так и не решились выйти на контакт ради награды за предоставленные сведения, сторожить Дарью Владиславовну стали куда серьёзнее.

Стоило допить кофе, как дверь в кабинет раскрылась. Владислав Константинович подскочил, как только разглядел кремлёвского гвардейца, перешагивающего порог. Служивый не обратил на него внимания, смещаясь в сторону. Его напарник шагал позади императора, который был поглощён в чтение документа.

— А, Владислав, — встрепенулся монарх, разглядев стоящего в поклоне Князева. — Садись пока, разговор у нас будет серьёзный.

— Слушаюсь, ваше императорское величество.

Глава рода опустился обратно в кресло и машинально поправил пиджак, чтобы скрыть нервозность. Опасений особых у него не имелось, но неизвестность несколько напрягала. Да и умел государь навести шороху среди благородных, когда за ними накапливалось нечто неблаговидное.

Как, например, полное уничтожение рода Горловых.

Вины за собой Владислав Константинович не чувствовал, и Ярослава бы прикрыл в любом случае. Однако это всё ещё был самосуд на территории Российской Империи, а государь подобных выкрутасов не прощает.

— Итак, Владислав, — сложив пальцы в замок, государь опёрся локтями на столешницу и взглянул в глаза дворянина. — Проблема с порталом приобретает всё более сложный характер. Как ты понимаешь, отменять монополию на энделион я пока не буду, но в ней не будет смысла, если камни не появятся вновь.

Глава рода Князевых кивнул, не спеша открывать рот, было очевидно, что его императорское величество ещё не закончил.

— Поэтому, когда Борис Емельянович доложил мне, что твоя дочурка ведёт какую-то подозрительную деятельность, я крайне заинтересовался, — продолжил государь. — И представь, какого же было моё удивление, когда я осознал, чем именно занимается младшая Князева!

Ни один мускул не дрогнул на лице Владислава Константиновича. Сам он понятия не имел, чем конкретно увлеклась Дарья. Однако показывать императору, что это так, он не стал бы ни за что.

Теперь было ясно, что это связано с Аэлендором, но каким образом вчерашняя гимназистка сможет открыть дорогу в потерянный мир, оставалось непонятно. Впрочем, сегодня же глава рода допросит дочь по всей строгости. Как бы она ни увлекалась благим для Князевых делом, статистика, к сожалению, не на её стороне. Слишком часто её увлечения приносят проблемы.