— Думали помочь девчонкам с платьями, — заявил Раф. — Я видел те корсеты, что тащила служанка. Самой там не справиться.

— Уж твоя помощь мне точно не нужна! — вспылила Вета и, отпихнув Рафа с дороги, первой пошла к лестнице.

У парадных дверей их поджидал сюрприз. Кира уже приготовилась к лошадям. Все же из окна виделась вполне обычная карета. Паромщица даже подумывала, что, раз она парень, ей можно будет сесть рядом с кучером, чтобы посмотреть, как здесь управляются с лошадьми. Кира каталась на них лишь в детстве, еще с мамой и папой. Но посмотреть, как люди ведут не машину, а повозку, никогда бы не отказалась.

Так вот, перед домом стояла карета, только тянуть ее должна была не лошадь, а смесь жука и гусеницы гигантского размера.

Четыре огромные лапы впереди и десяток мелких позади от живота до кончика коричневого хвоста живенько подрагивали. Одна из длинных задних то и дело почесывала бок, передняя пару раз скользнула по усу, как будто «лошадь» прихорашивалась. При этом хвост, не покрытый броней, будто пульсировал и жил своей жизнью. Под тонкой, почти прозрачной кожицей что-то перекатывалось, приводя мелкие лапки в движение и напоминая о гусеницах и опарышах.

Раф икнул, а Вета зажала рот рукой, словно ее затошнило. Кира же смотрела на их транспорт относительно спокойно даже без включенного чипа. Зверь не пах, не издавал противных звуков, вел себя смирно. Если он сможет куда-то привезти и при этом не угробить, да еще даст возможность насладиться чистым воздухом, то все прекрасно. Это будет идеальная «лошадь». Но, наверное, ужасно сложно содержать этого жука. В обычное стойло он наверняка не уместится, да и кормежка такого «слона» выльется в копеечку.

Здешняя карета при всей похожести на те, что когда-то ездили по миру Киры, оказалась значительно больше.

Когда они с едва слышным скрипом тронулись, паромщица откинулась на мягкую спинку, ощущая непривычную убаюкивающую качку, как на лодке. Но кажется, только она получала от этого удовольствие. Остальные сидели с каменными лицами, а Раф, судя по всему, боролся с подкатывающей тошнотой.

Ехали они неторопливо, и вскоре из-за покачивания почти всех сморил сон. Глубокое дыхание создавало особую музыку, играющую в такт с поскрипывающими колесами. Кире пришлось даже подключить чип, чтобы под такую мерную мелодию самой не уснуть.

Дорога не слишком радовала разнообразием, но оторваться было сложно. Паромщица смотрела в окно, которое обрамляли розовые шторки с бахромой, и пыталась осознать, где она. Новая планета! Уму непостижимо. Она не космонавт, а видит и едет по поверхности другой планеты. Если Деян не врет.

По обочине дороги, пролегающей фактически в поле, росли как будто высокие лопухи, под которыми при желании мог спрятаться человек. Они не покачивались от ветра, хотя трава под ними гнулась от редких порывов. Эти растения стояли на тонких, чуть посеребренных ножках, как умудренные жизнью дамы в шляпках. Тех тоже не сдвинешь, если они того сами не захотят.

А вот деревьев здесь Кира не заметила. За недолгое путешествие по земям оборотней она привыкла к легкому скрипу веток и воздуху, который даже в городах пах лесом. В этом мире за окошком кареты проплывали лишь высокая трава и еще более высокие лопухи.

Неожиданно среди однообразно зеленого полотна мелькнул яркий цветок. Кире показалось, он был размером с ее голову и светил красным, как фонарь среди одинаково изумрудной улицы из листьев. Вслед за ярким всполохом она увидела человека, который срубал этот цветок массивным тесаком.

— Ничего себе, — пробормотала Кира, изворачиваясь, чтобы не упустить из виду незнакомца.

Цветок упал в заросли травы и перестал привлекать внимание, а человек затолкал его в мешок. Вскинул тяжесть на плечо и скрылся из виду.

— Интересно, что он с ним будет делать? — очень тихо проговорил Иржи. Патрульный сидел напротив Киры и тоже не спал, в то время как на его плече мирно посапывала Вета.

— Подарит девушке? — предположила Кира, а Иржи на нее посмотрел долгим холодным взглядом.

— Только если этим цветком он хочет придавить могильную плиту девушки.

— Думаешь, здесь цветы не дарят, а, скажем, едят? — спросила Кира невпопад, снова оборачиваясь к окну.

— Во многих странах их едят. И во многих мирах, — скупо ответил он. — Мне казалось, что паромщики знают и о мирах, и о разных мелочах в этих мирах больше.

— Почему? — спросила Кира. Она до сих пор возвращалась к вопросу: а не обманул ли ее Деян своими планетами? В Арёйе все говорили о параллельных мирах. Но этот мир был необычным, не таким, каким его изображали в Арёйе. Более сложным как будто.

— Потому что вы можете перемещаться между ними, — немного снисходительно ответил Иржи.

— Я узнала, что могу ходить и не расщепиться, только когда меня украл Деян. А особых книжек по мирам у нас нет. Для паромщиков есть только курс, как и куда везти наших попаданцев. Вот и все.

— Это все, что нужно знать паромщикам? И как вы в таком случае работаете?

— В нашей работе главное — хорошо водить. И уметь входить хотя бы ненадолго в портал. А всякие мелочи вроде развлечения попаданцев умной беседой — по желанию. — Кира усмехнулась.

— Но если ты ездишь только до порталов по Арёйе, почему у твоей машины есть какие-то отпугивающие агрегаты и опускающаяся защита?

Кира внутренне напряглась.

— Откуда ты знаешь про глушилки?

— Я ставил твою машину на стоянку для конфиската и делал опись.

— И как она там? — спросила Кира, понимая всю глупость вопроса, но чувствуя, что ей необходимо услышать пару фраз о Малышке. — Ничего не говорила, когда ты полез к ее агрегатам?

Иржи с непониманием посмотрел на Киру.

— Она не работает. И стоит пристегнутой за два передних колеса на стоянке среди конфискованных флайеров. Железо среди железа.

— Да, сейчас она железо. Но вот когда включится искин… — Кира непроизвольно вздохнула. Судьба Малышки ее занимала больше планет. А сами миры лишь помогали отвлечься. Она постоянно мыслями возвращалась к искину, а сейчас даже не заметила, что не ответила на вопрос.

Иржи повернулся к окну. Он с той же жадностью, что и Кира, рассматривал местную природу. Наверное, поэтому и не переспросил о защите. Хотя теперь паромщице уже хотелось поговорить о своей машине, пусть даже о такой ее малости, как глушилки.

Они просидели в молчании какое-то время, а потом Иржи спросил совсем о другом.

— Откуда с вами девушка? — Патрульный глазами указывал на Вету.

— Она встречалась с Рафом, потом они расстались. Хотя она думала, что они все еще в отношениях, и следила за ним, чтобы помочь, — когда Кира это произнесла, то сама поняла, что ничего не поняла. — Спроси потом у Деяна, он наверняка сможет сказать это как-то проще.

— Если она просто бывшая… то, значит, Вета тут из-за тебя. Деян говорил, что ты ее оставила. Зачем ты ее впутываешь в это? — тихо уточнил Иржи. — Ее надо было отпустить еще до всего.

— Она сама впутывается. У нее было минимум четыре возможности сбежать, — ответила паромщица, скользнув взглядом по лицу Веты. — Ни одной она не воспользовалась.

Возможности видел не только чип в голове Киры, но и сама паромщица. На месте Веты любой мог сбежать. А вежийка каждый раз намеренно становилась ближе к Рафу или Кире. Не предпринимая попыток затеряться на темных улочках в суете, которая их сопровождала. Вместо этого она стояла рядом. И очень часто смотрела на Рафа, как будто ждала сигнала, что сейчас он скажет: «Все вранье, мне правда нужна помощь».

Их экипаж плавно ехал дальше и лишь однажды остановился ради того, чтобы все сходили в кустики. Кира и Вета на двоих прокляли прекрасное платье. И пожелали ценителям местных мод самим ходить в туалет в корсете, подъюбнике на фижмах и, собственно, платье. После чего решили, что экстремальные походы в туалет сближают.

В самом салоне во время поездки царила сонная атмосфера. Разговор то начинался, то затухал. К вечеру от медленных телодвижений и качки у всех болели копчики, но никто не признавался. Правда, их выдавали характерные позы проглотивших шпагу страдальцев.