Привыкнув к мысли, что у меня никогда не будет собственных детей, я была готова стать частью чужой семьи — и находила в этом успокоение и даже счастье. Многие семьи так живут, в этом нет ничего постыдного.

Наверное, внутри меня всё ещё живёт — и мучается — некая надежда, что и для меня всё может быть иначе. И сколько бы я ни убеждала себя, что мне всё равно — в глубине души мне совсем не всё равно.

А сейчас та крохотная надежда, то чувство, что всё, во что я верила, связанное с собственной неполноценностью, может исчезнуть — просто умерло.

Резко. Неожиданно.

И терять это вновь оказалось стократ больнее, чем постепенно, годами, привыкать к подобной мысли.

— Попытка инициации несанкционированного терапевтического протокола. Согласно директиве семь-один-один, информация о нарушении режима доступа передаётся в Цент... — медицинская капсула не договорила. Ярко мигнув в последний раз, красный свет, исходящий от нее, погас, и мы оказались в неожиданной темноте.

— Похоже, энергия закончилась, — Талира подошла к капсуле и несколько раз ударила по экранчику, но, несмотря на её усилия, тот не отозвался. — Видимо, этих генераторов недостаточно для настолько энергоёмкого прибора.

Герцогиня старалась не показывать эмоций, но я видела это… разочарование. И жалость?

Не нужно мне такого!

— Что ещё можно сделать? Другая капсула? Насколько она далеко? Где найти другие генераторы? Куда передана информация? — Райлен хотел было сделать шаг ко мне, но, увидев моё бледное лицо без единой эмоции, развернулся к Талире. — Где эти протоколы доступа?

— Я не знаю! — герцогиню этот допрос ничуть не впечатлил, и, услышав повышенный тон Рея, к ней подошёл герцог, который, казалось, был готов в любую секунду влезть с Райленом в драку. — Я не знаю многих из этих терминов и уж точно не знаю, где добыть более мощные генераторы. А другой медицинской капсулы я не встречала. Если вам попадётся — расскажите.

Девушка не смогла скрыть язвительности в голосе, тоже, похоже, расстроенная тем, что всё не получилось. А я-то уж точно знала, что сыскать даже одну медицинскую капсулу — настоящее чудо.

— Нет! Я понимаю, что вы можете не знать, но есть ли кто-то...

— Райлен, хватит. Пора возвращаться домой. Ничего не получилось, — тихо произнесла я, не желая показывать всем, насколько сильно я расстроена.

Больше всего мне сейчас хотелось отсидеться где-нибудь в одиночестве, а потом выйти и делать вид, что ничего не произошло. И именно это я собиралась сделать.

Но Рей только потряс головой, словно мокрый пёс. Похоже, даже больше неудачи его расстраивала моя реакция.

— Нет, не хватит! Я уже сказал: я не хочу умирать, зная, что не попробовал сделать все, что в моих силах. Я убил этого таракана — доктора Ларссона, но не верю, что он был последним, кто мог знать что-то о нас, о том, можно ли нас вылечить... можно ли вылечить тебя, Дани! Наверняка можно сломать эти протоколы, переписать их — или уничтожить какую-нибудь базу данных с регламентом.

Сделав тяжёлый вдох, он развернулся к герцогине и продолжил уже спокойнее:

— Скажите, есть ли кто-то, кто может знать, как остановить протоколы, запрещающие лечение этих... «генно редактированных» лиц? Или как восстановить энергию?

— Думаю, вам пора домой, — недовольно и с угрозой в голосе посоветовал герцог.

— Вы правы! — я вскочила, делая шаг к Райлену. — Мы вернёмся на Север уже сегодня...

— Есть ещё кое-кто, — неожиданно перебила меня Талира, и все взгляды моментально устремились на неё. — Она может помочь, но вовсе не обязательно захочет. И уговорить её невозможно.

— Я могу быть очень убедительным, — угрожающе произнёс Райлен.

— Не думаю, её не впечатлят ни ваша сила, ни даже магия, — ехидно усмехнулась герцогиня. — У неё даже нет физического тела.

— Кто она? — хрипло спросила я, поднимая глаза на Райлена, который в ответ одобрительно мне улыбнулся.

Он был рад даже тому, что я всё ещё что-то спрашивала, участвовала в этой невозможной — и, наверное, глупой — попытке вылечить нас. И тогда я… с азартом ответила ему той же улыбкой, сильно смутив мужчину.

Вот оно.

Я смотрю в его глаза и не могу перестать улыбаться.

Если он не боится, если он хочет пытаться — даже зная, что шансы минимальны — почему я не готова? Потому что боюсь потерять и эту мизерную надежду? Боюсь услышать окончательное «нет»? Настолько, что готова даже не пробовать?

Так вот он, этот ответ — «нет». И мир не перевернулся.

Рей прав. Он прав, чёрт побери — а я трусиха, готовая закопать себя заживо. А ведь в моих руках такая сила… Какова бы ни была её природа, что бы о ней ни думали остальные.

— Её зовут Целесте Два-Ноль-Шесть, она из ковчега иных, рядом с местом наказания в Калдерре.

***

Талира и герцог тихо спорили о чём-то, двигаясь впереди, навстречу ковчегу, в котором жила Целесте, в то время как мы с Райленом следовали за ними, вновь с капюшонами на головах. Замыкал нашу процессию молчаливый Ронан, но о нём я почти не думала — слишком увлечённо рассматривала урон, нанесённый замку Теодена Дрейгорна в Калдерре.

Да уж, Рей знатно тут «погулял», пытаясь добраться до короля наших южных соседей.

Одна из башен отсутствовала полностью, огромные каменные валуны, выбитые из-под скалы, заметны даже с этого расстояния, как и вырванные с корнем гигантские деревья — многие из них оказались буквально разорваны на куски.

— Если тебя увидят без капюшона — тебе точно конец, — пошутила я, переводя взгляд на высоко стоящее солнце, отражающееся светлыми бликами в мутной реке возле Калдерры.

— Или им, — дерзко ответил Райлен.

Мы двигались на лошадях практически бесшумно, не разговаривая, но с моего лица почти не сходила улыбка. Я словно только сейчас по-настоящему осознала, что могу встретить столько новых людей, сделать столько всего — не только для своей семьи, но и для других. И вылечусь я или нет — эти возможности всё ещё существуют. И для меня, и для Райлена.

Особенно для Райлена.

— С тобой всё в порядке? Ты какая-то… другая, — Рей не видел моего лица, но заметил, почувствовал, что что-то изменилось.

— Лучше не бывает. Спасибо, Райлен, — поблагодарила я его, вновь осматриваясь по сторонам. — Как ты думаешь, как дела дома? Задумывает ли что-то ярл Ярвен?

— Ты прямо читаешь мои мысли, — усмехнулся Райлен. — После того как мы навестим эту… Целесте, мне нужно отправиться на границу, встретиться с посыльными, узнать обстановку. Я чувствую, что в Айзенвейле зреет что-то нехорошее — особенно сейчас, в мое отсутствие. Я вернусь через день.

Для того чтобы вернуться через день, ему придётся не спать и не отдыхать.

— Почему бы тебе не поехать сейчас? Мы можем справиться и сами.

— Как ты убедишь эту Целесте без меня? Тебя саму-то ещё убеждать нужно! — с раздражением возразил Райлен.

— Не нужно. Я сделаю всё, что положено, всё, что смогу, — я стянула капюшон с головы, открывая лицо. Смотрела на Райлена тем же взглядом, которым он смотрел на меня совсем недавно, в Синей Трясине — будто говоря: «Поверь мне».

— Целесте не убедить силой, — наш разговор услышала Талира и замедлилась. — Поэтому, если у вас есть дела на границе, их и правда лучше уладить сейчас. В зависимости от результата нашего разговора, нам, возможно, придётся вернуться в Синюю Трясину и в колонию иных.

— Один он никуда не поедет, — зло процедил недовольный герцог Дрейгорн, который, вернувшись на свои земли, стал относиться к Райлену с ещё большей неприязнью.

— Езжай с ним, Тео, — примирительно предложила Талира. — Меня и Даниэлы в ковчеге будет достаточно, скорее всего, Целесте ни на что не согласится, но я не верю, что ваше присутствие хоть что-то изменит. И, извини, я не верю, что присутствие любого из вас принесёт особую пользу.

— А что если они поубивают друг друга? — возразила уже я, не желая оставлять герцога и Рея надолго наедине.