— Я не трону его... пока, — с намёком сказал Теоден Дрейгорн. — Тем более мне нужно увидеть документацию касательно ответа короля Эделгарда на разрешение того вопроса мирным путём. Пока я не увижу ответ собственными глазами — не поверю в то, что ты сказал, — последнее уже было обращено к Рею.

Тот кивнул, ухмыльнулся, а потом произнёс что-то едва различимое, но я уловила короткие отрывки: «в твоих интересах…», «что-то случится с твоей женой», «капсула».

Лицо герцога при этом становилось всё мрачнее и бледнее с каждым словом.

— Тогда мы отправляемся прямо сейчас! — стоило Райлену что-то решить, и он уже не желал терять ни минуты. — Я вернусь через сутки. Надеюсь, вам удастся убедить эту Целесте. Иначе за дело придётся браться настоящему эксперту!

— Подожди, «эксперт», — усмехнулась я, подъезжая к Райлену ближе и сожалея, что не могу разглядеть его лица. — Удачи там, на границе. Надеюсь, что за время нашего отсутствия ничего не случилось... хотя почему-то мне в это слабо верится.

— А я надеялся, что ты подъехала, чтобы оставить горячий поцелуй «на дорожку», — недовольно пробормотал Райлен.

— Нет, — я наклонила голову и продолжила уже на нашем языке, очень тихо, — но к твоему предыдущему вопросу… Герцог мне не нравится. В таком плане. Я предпочитаю северных мужчин. А теперь иди — и не переживай за нас.

А вот я за него переживала — и за то, что происходило в тот момент дома. И тогда даже не могла представить масштабов растущих проблем.

***

— С возвращением, Талира, — раздался громкий женский голос, едва мы вошли в огромный комплекс.

Голос эхом прокатился по металлическим коридорам, отразился от стен и странно резонировал во мне. Я резко обернулась, но никого не увидела — даже самого маленького источника звука или динамика.

— У меня нет физического тела, визитер, — обратился голос ко мне.

— Я знаю, — пожала я плечами, неуверенная, может ли она нас видеть. — Ты Целесте?

— Меня зовут Целесте — Два-Ноль-Шесть. Я — управляющий искусственный интеллект этого комплекса, — спокойно ответил голос. — Чем могу быть полезна?

Я переглянулась с Талирой, и девушка решительно кивнула, показывая, что пора.

— Мы хотели бы переписать регламент клинической допустимости и протоколы терапевтического доступа, установленные для автоматизированных медицинских систем, — громко сказала я.

И как только я это запомнила?

Шокированный взгляд Талиры вызвал у меня смешок, но я быстро его скрыла — не знала, видит ли нас Целесте.

— Регламент клинической допустимости, равно как и протоколы терапевтического доступа, установлены в соответствии с Уставом Восстановления Вида, подписанным в 3671 году и ратифицированным 153 государствами из 204 общепризнанных на тот момент. Настоящий акт стал результатом стратегического консенсуса, достигнутого в рамках Международного Форума Реорганизации Человечества, проведённого в условиях экзистенциального кризиса. Указанный регламент представляет собой один из ключевых нормативных компонентов проекта «Фронтир Вита».

Что за набор слов? Даже доктор Ларссон так не разговаривал!

— Что это означает? Что его никак нельзя обойти? — зарычала я. Терпеть не могу ответы без ответов.

Уточнение последовало незамедлительно — Целесте не была человеком, ей не нужно время для раздумываний:

— Согласно отчёту Комиссии по глобальной безопасности, утверждённому Резолюцией ООН в 3949 году, генно-редактированные субъекты признаны основной причиной коллапса биосферы, что способствовало последующему вымиранию населения Земли.

— Давай уточним? — Талира нахмурила лоб. — Это же не генно-редактированные субъекты уничтожили биосферу?

Мне показалось, или герцогиня взглянула на меня с подозрением?

— Решение о биомодификации экосферы под нужды адаптированного населения было принято 198 государствами в рамках Глобального Протокола Выживания. К моменту начала модификации биосферы доля генно-редактированных субъектов составляла от 60% в странах с низким уровнем ВВП до 96% в высокоразвитых регионах. Однако ретроспективный аудит выявил критические недоработки в моделях оценки долгосрочной устойчивости: в результате произошёл системный биоцид, сделавший планету непригодной для поддержания жизни в любых известных формах.

— И? Можно ли обойти регламент для медицинских капсул? — после паузы, которую я потратила на попытку осмыслить, что именно имела в виду Целесте, вновь спросила я.

Неожиданно искусственный интеллект не ответил, и нас накрыла полная тишина. Талира резко обернулась, не понимая такого поведения, и в её синих-синих глазах появилось беспокойство.

— Целесте? — громко позвала герцогиня.

Но мы по-прежнему не слышали её ответа. Некоторое время мы провели в молчании, после чего я решила двинуться вглубь комплекса — вдруг где-то находится панель управления Целесте?

Герцогиня медленно последовала за мной.

— Как думаешь, что случилось с остальными… процентами, с теми, кто не был генно-модифицирован, когда биосфера изменилась? — задумчиво спросила я, внимательно осматривая каждый угол.

Талира почти безразлично пожала плечами:

— Кто-то выжил — именно их и отправили с проектом «Фронтир Вита» и ковчегами. А также тех, у кого вмешательство было минимальным.

— Целесте? — снова громко окликнула я, особо не надеясь на ответ.

— Инициировано многовариантное прогнозирование с параллельной оценкой рисков. Оставшееся время до завершения расчёта: неизвестно.

Вздрогнув, мы обе синхронно переглянулись. Оказалось, Целесте вовсе не игнорировала нас — она что-то прогнозировала и просчитывала.

Мы не успели осмотреть весь комплекс.

— Расчёт завершён. Действует протокол «Наследие». Порог регламентов клинической допустимости и терапевтического доступа может быть частично снижен посредством ключа обхода.

Талира, похоже, была настолько удивлена этим ответом, что не сразу нашлась, что сказать. А затем быстро зашептала, будто надеясь, что Целесте её не услышит:

— Я активировала какой-то протокол во время прошлого визита, и она отказывается объяснить, что он означает.

— И ты дашь нам этот ключ обхода? — спросила я с недоверием и подозрением.

— Да. Я предоставлю вам доступ к ключу обхода, — тем же безэмоциональным голосом ответила Целесте.

Вот так просто?

Что бы Целесте там ни просчитала в своём процессоре, она почему-то решила, что можно выдать нам ключ.

— Это ещё не всё! — внезапно спохватилась Талира. — Нам нужны новые генераторы — такие, что смогут зарядить батарею медицинской капсулы!

— Если текущие энергетические модули не соответствуют вашим требованиям, могу предоставить доступ к экспериментальным прототипам, ранее прошедшим оценку в условиях данной планеты, но исключённым из эксплуатации по результатам несоответствия критериям. Подтвердите: желаете ли вы активировать доступ к исключённым энергетическим прототипам?

— Да! — хором заявили мы, переглянувшись, не понимая, с чего бы вдруг искусственный интеллект стал таким покладистым. — Покажи нам их.

С тихим шипением открылась дверь в отсек, который раньше казался просто стеной. Талира посмотрела на браслет на своём плече, явно земного происхождения, но, не заметив никаких сигналов, уверенно шагнула вперёд.

— И… что по поводу генераторов?

— Прототип первый: гравитационно-магнитный реактор «Таурус-Гэ-Эм-Три». Индустриальный модуль весом более двух с половиной тонн. Использует индуцированное вращение сверхпроводящих колец…

— Всё, всё, сразу нет! — перебила Талира, и, заметив мой вопросительный взгляд, пояснила: — Какие ещё две с половиной тонны? Как мы его потащим?

Логично.

— Прототип второй: пьезоэлектрический трансформатор «Геликс-Девять». Вес: восемь килограммов. Состоит из многоуровневой пьезоэлектрической сборки, преобразующей вибрации и давление в высокоэффективную энергию. При кратковременной нагрузке способен выдавать мощность, сопоставимую с несколькими мегаваттами. Причина исключения: высокая чувствительность к механическим резонансам — при определённой частоте возникает самоускоряющаяся перегрузка, приводящая к разрушению устройства.