— Да, господин оборотень? — отозвался я.

— Мы обязаны выполнить приказ кайзера, и приложим все усилия, чтобы вы добрались до посольства, но высока вероятность, что когда мы окажемся в Берлине, от самого посольства уже не останется камня на камне, — откровенно делясь неприятными подозрениями, предупредил командир отряда.

— Я могу помочь и расчистить путь, — сообщил я. — Главное, чтобы на пути точно были враги.

— Нет, вы не будете вмешиваться во внутренние дела Германии, — жёстко отрезал тот.

И я прекрасно понимал почему.

Если я вступлю в реальный бой, немецкие аристократы получат серьёзный козырь, ведь получится, что Фридрих Леопольд не удержал власть сам, а привлёк на помощь чужака, который вообще не должен был высовывать носа из посольства.

— С вашего позволения, я сделаю звонок, — достав телефон из кармана, предупредил я.

Дмитрий Иванович трубку не взял. У него сейчас наверняка и без навязанного графа суеты по горло. Гражданская война в стране, где присутствует целый министр Российской Империи — это в любом случае дурная история. Посольство ведь и в заложники могут взять.

Так что я набрал другого абонента.

— Ярослав Владиславович! — нервно воскликнула Татьяна Васильевна. — Где вы?

— Меня любезно взялось подвезти спецподразделение «Вервольф», — ответил я. — Скажите, как обстановка в посольстве.

— Я не знаю, Ярослав Владиславович, когда всё началось, я была… В общем, теперь меня там нет, — неожиданно ответила женщина и добавила дрожащим голосом: — Я ещё только в пути туда, и тоже под охраной. Но меня везёт другая служба такси.

По её интонации я понял главное. Секретарь министра оказалась в компании сторонников аристократии. И ладно, что она в такую знаковую ночь умудрилась вскружить кому-то голову, что оказалась не в посольстве, но… Когда нас привезут на место, начнётся бой. Ни одна из сторон, очевидно, не желает впутывать дипломатов в свои проблемы, и нам позволят уйти, прежде чем убивать друг друга.

— Хорошо, Татьяна Васильевна, — выдохнул я. — Ни о чём не переживайте, всё будет хорошо. Вас доставят в целости и сохранности. А потом мы с вами ещё и чайку попьём, расскажете, кто же оказался таким заботливым, что целый кортеж вам организовал.

Я едва успел положить трубку, как в нас снова попали. На этот раз ракета угодила под колёса второму номеру, и тяжёлый броневик подбросило над землёй. Машина взлетела и, сделав сальто назад, готовилась грохнуться нам на крышу.

Вскинув руку, я сцепил зубы, удерживая огромную массу своим даром. Сидящие рядом со мной «Вервольфы» принялись бить в ответ, перебивая врага с противотанковыми ракетами, а я бросил броневик на колёса, и непострадавшая машина, пусть и отстала от конвоя, но быстро нагоняла остальных.

— Бей на поражение! — приказал командир, и его подчинённые слаженной атакой нанесли порядка двадцати площадных заклинаний, буквально перемалывая в крошево всё, что оказалось под ударом.

Дома, деревья, асфальт, припаркованные машины. Всё это обратилось в мелкодисперсную пыль, и мы помчались. Хотелось надеяться, что в тех домах и автомобилях не было гражданских, тут война идёт, они же должны в убежища убежать. Но верилось с трудом.

— Берлин, — объявил командир, и над нами прогрохотали тяжёлые ракеты. — Воздух!

По нам садили ракетами из вертолётов.

У меня зазвонил телефон, и я преспокойно достал аппарат из кармана.

— Слушаю, Дмитрий Иванович.

— Князев, на посольство напали! — сообщила министр иностранных дел. — Не приезжайте сюда, прячьтесь.

Связь оборвалась, и я проверил уровень на телефоне. Увы, передачу мобильных данных отрезали. А это значит, сейчас все дипломаты Российской Империи остались без возможности узнать важные новости.

— Господин оборотень, — повысив голос, обратился я к командиру.

— Что, ваше сиятельство? — спросил тот.

— Кто-то напал на наше посольство, и я сейчас попрошу вас открыть люк, иначе я его сам открою.

— Что вы хотите делать? — уточнил немец.

— Только что Германия напала на министра иностранных дел Российской Империи. С этого момента я больше не в отставке и должен показать всем, почему моих соотечественников трогать нельзя.

Он думал всего пару секунд, прежде чем нажал кнопку на панели. Надо мной щёлкнул замок люка, и я легко откинул крышку, уже сменив человеческое лицо на облик Жнеца. Указав на первый вертолёт, я выдохнул приказ:

— Умри.

Машина мгновенно потеряла управление и стала заваливаться набок. Лопасти ударили в стену спящего бизнес-центра, прогремел взрыв, и на землю посыпались обломки вместе с разрывающимися боеприпасами. А я уже указал на следующую машину.

— Умри.

И история повторилась, только этот вертолёт унесло в сторону пустыря. Но яркий взрыв осветил его, давая возможность убедиться, что там действительно ничего и никого нет.

— Предупредите своих, чтобы убрались с дороги, — крикнул я, опустив голову в люк. — Все, кто останется в коридоре — умрут.

Он посмотрел на меня, и я почувствовал его ужас даже через забрало.

— Сейчас сделаю, граф.

Я высунулся обратно из люка и, выпустив ауру Жнеца, пустил её впереди первого номера. Наш конвой мчался к посольству, и если мы опоздаем… Я найду того, кто за это заплатит. И цена Германии не понравится.

Аэлендор, Элендор, королевский дворец, личные покои её величества Ликсис Талии.

Королева, только несколько дней как получившая трон, смотрела на своё отражение в зеркале. Руки эльфийки плавными движениями растирали тени на веках, придавая слишком девушке образ более зрелый и мудрый. Несмотря на практически вечную молодость эльфийских женщин, в умении человечества придать привычному образу нужные нотки можно было позавидовать.

Сидящая почти вплотную Дарья Владиславовна Князева, княжна и Жнец, ставшая близкой подругой за минувшее время, наблюдала за действиями королевы Элендора со снисходительной улыбкой.

— Лик-сис, — по слогам произнося имя ушастой подруги, обратилась к ней Дарья. — Ты опять перебарщиваешь.

И, взяв кисточку в руки, Князева принялась поправлять художества эльфийки. Да, ушастые все как один были непревзойдёнными мастерами многих искусств. Но Талия была слишком юной для того, чтобы набраться нужного опыта. А кроме того, здесь требовалось не пейзаж писать, а на себе рисовать, что совсем не одно и то же.

— Всегда делай только маленькие штришки, — в очередной раз повторяла лекцию русская княжна. — Ты так щедро тратишь косметику, как пятиклассница, которой мама впервые разрешила самой накраситься на линейку в школе.

Слушая её, Ликсис сидела с закрытыми глазами, чтобы не мешать подруге стереть все следы косметики. Она и в самом деле пока никак не могла набить руку — хотя рисовать, как все эннары, была обучена. Королева прекрасно осознавала, как пользоваться эльфийской косметикой, умела изменить внешность. Но человеческие средства были абсолютно иными, они требовали особого подхода, других навыков.

— Запомни, Ликсис, — оттерев лицо её величества ватными дисками, продолжила лекцию Дарья Владиславовна, — твоя задача не нанести как можно больше косметики на квадратный сантиметр кожи. Ты должна класть столько средств, сколько потребуется для нужного эффекта. Один лишний мазок — и ты не знающая меры безмозглая дурочка, нехватка одного мазка — и ты бледная моль, которая не умеет себя подать и стоит в предобморочном состоянии. Это не магия, не молитвы, тут думать нужно.

Её величество Ликсис могла бы возразить, но уже привыкла, что княжна может совершенно по-дружески отчитать, рассказать что-то полезное. Или разобраться в интригах, которые плелись во дворце с того момента, как первый эльф ступил на его территорию после чёрного снега, убившего всех обитателей.

— Мне кажется, мне нужно выписать себе визажистов из Российской Империи, — наконец выдохнула Талия. — А то я так никогда не научусь.

Князева сделала несколько мазков по собственному запястью, проверяя оттенок очередного средства, прежде чем ответить.