Я же сохранял равнодушное лицо, оценивая дворец краем глаза. Окружающие немецкие придворные смотрели на нашу пару с нескрываемым интересом, но пока что подходить никто не спешил — пока кайзер не переговорит с Дмитрием Ивановичем, это неуместно. Никакого волнения я не испытывал, и с каждым шагом всё яснее чувствовал растущее разочарование.

Не знаю, чего я ждал от официального приёма у кайзера, но пока всё выглядело предельно скучно и предсказуемо. Портал к демонам, непрекращающаяся война с потусторонними тварями — всё это должно было наложить соответствующий отпечаток на людей, приближённых к трону.

Однако вместо былых ветеранов, сохранивших выправку, я видел изнеженных мужчин и капризных женщин. Для них никакой проблемы с демонами не существовало вовсе. И лишь маленькая группа кадровых военных выделялась тем немецким духом, который так старательно экспортируется за границы Германии. Вот от них веяло спокойствием, строгостью. И готовностью сеять смерть вокруг себя, конечно же.

— Министр обороны, фельдмаршал Отто фон Грейфенберг, — чуть прислонившись ко мне плечом, шёпотом сообщила Татьяна Васильевна. — Рядом с ним его помощник, первый заместитель, барон Зигфрид фон Лёвенштайн.

Если министру давно перевалило за шестьдесят, то его помощник только-только переступил через сорокалетие. Оба мужчины, возглавляющие военную делегацию, смотрелись на фоне остальных благородных гостей весьма выигрышно.

Фон Грейфенберг отличился тем, что сперва сумел организовать оборону от вторжения демонов на своём участке, а в конце той короткой войны уже руководил всеми войсками Германии. Фон Лёвенштайн был его протеже, практически выпестованным фельдмаршалом с нуля. Действовали эти двое всегда в тандеме, и исходя из имеющихся у меня сведений, Отто был готов отдать бразды правления своему ученику, но пока что кайзер не позволял ему уйти на заслуженную пенсию.

Мы прошли чуть дальше, и я снова получил короткую справку от своей спутницы.

— Министр иностранных дел, — произнесла она, — граф Рупрехт фон Хагендорф. По правую руку от него Фрейхер Фридрих-Альбрехт фон Мельхерс, «железный миротворец».

О последнем я был наслышан. Один из главных идеологов современной Германии, по донесениям Бориса Емельяновича, Фридрих-Альбрехт выступал основным соавтором немецкого технического превосходства, которое усиленно насаждалось в Европе. Несмотря на должность третьего заместителя, фон Мельхерс был ответственен за большинство успехов своей страны на дипломатическом поприще.

Эта пара чиновников — наглядный пример того, как более родовитый торгует лицом, пока менее приметный человек за его спиной занимается делами. Фон Хагендорф славился своей любовью к женщинам, охоте и балам. И на них блистал, будучи завсегдатаем развлекательных мероприятий, которые ему устраивают страны, куда его ведёт служебный долг. А вот фон Мельхерс был полной его противоположностью.

Остальная толпа придворных меня совершенно не интересовала. С военными мне предстояло переговорить, рассказав о том, что мне стало известно о мирах демонов. Но, конечно, они никогда не согласятся закрыть вопрос окончательно. Если для фельдмаршала это стало бы превосходным прощальным аккордом, то у Лёвенштайна вся будущая карьера строится на противостоянии иномирным тварям.

Дипломаты Германии же меня вовсе не волновали. С ними будет общаться Дмитрий Иванович, а я так, максимум с ними за руку поздороваюсь — у меня и полномочий нет с ними вести переговоры. Да и интересов общих не найдётся.

К счастью, мы встали на отведённом для нашей делегации места, и ждать долго не пришлось. У боковых дверей тронного зала как из воздуха появился герольд, который ударил звякнувшим посохом об пол, прежде чем объявить полный титул кайзера:

— Его Императорское и Королевское Величество, Вильгельм IV, по милости Божией Германский Император и Король Прусский, Владыка Рейнских Земель, Герцог Баварский и Силезский, Протектор Священной Тевтонской Лиги, Защитник веры, хранитель мира на континенте и покровитель маготехнических наук!

Под чеканный шаг сопровождающих его величество гвардейцев и мрачный марш, выдуваемый трубами, монарх вошёл в зал и, не глядя ни на кого, прошёл к своему трону. Рядом с сидением для кайзера имелась уменьшенная копия — место наследника престола, который двигался в свите отца, изображая из себя тень государя.

Ожидание и в этот раз долго не затянулось. Свита заняла свои места, и кайзер заговорил:

— Господа, дамы, достопочтенные гости из Российской Империи, — он чуть наклонил голову в сторону Дмитрия Ивановича, обозначая приветствие. — Сегодня Берлин принимает друзей и партнёров, с которыми Германию связывает не только история, но и испытания нашего времени. На протяжении веков Европа стояла перед лицом многих бурь — политических, экономических, а ныне и тех, что разрывают само полотно мироздания.

Взяв короткую паузу, монарх оглядел собственных придворных, чтобы они услышали и правильно оценили его посыл — не враждовать. Не в интересах кайзера сейчас махать шашкой, тем более что у нас на руках имеются доказательства причастности немецких благородных родов к тому, что случилось в Москве. Пусть и косвенных, не связанных с вторжением демонов напрямую, однако достаточных, чтобы очень сильно усложнить жизнь Германии.

— Но и в те, и в эти времена наши государства стояли плечом к плечу, не позволяя хаосу поглотить континент, — продолжил кайзер. — Мы помним мужество русских солдат, сражавшихся против демонических орд, и высоко чтим решимость Империи, сумевшей защитить Москву от бедствия, угрожающего всему человечеству. Германия скорбит о тех, кто пал в этой битве, но верит: из страданий рождается сила — не для новых войн, а для нового порядка. Мы признаём, что наступила эпоха, в которой русские и немцы должны стоять плечом к плечу. Магия и наука, вера и воля, дипломатия и доблесть — всё это служит одной цели: сохранению мира и достоинства человечества. Пусть же сегодняшний день станет знаком взаимного уважения между нашими державами. Мы открыты к диалогу, как открыты к истине, и надеемся, что опыт Российской Империи, её отвага и духовная сила помогут всему миру обрести уверенность в завтрашнем дне. От имени Германской Короны и народа Империи я приветствую Вас, господин министр, и выражаю уверенность, что общая воля к миру сильнее любых страхов и сомнений. Да хранит Господь тех, кто служит порядку среди хаоса. Добро пожаловать в Германию.

Зал рукоплескал своему монарху. Хорошая вдохновляющая речь, между строк которой читалось, что кайзер не собирается прогибаться под наши условия, но открыт к диалогу. И у него для этого имеется козырь — связанных с аннорилом аристократов он уже собственноручно вырезал, так что нам даже головы виновных потребовать не получится.

Дмитрий Иванович шагнул вперёд, настала его очередь говорить, и министр не подвёл моих ожиданий.

— Ваше Императорское и Королевское Величество, достопочтенные господа, друзья Германии, — начал он, — Российская Империя благодарит вас за этот приём, исполненный истинного имперского достоинства. Вековые связи наших держав — это не просто страницы истории, но живые узы, проверенные не миром, а бедой, которая стала общей для всего человечества.

Окружающие молчали, и я обратил внимание, как хмурился фельдмаршал, слушая перевод, который ему нашёптывал фон Лёвенштайн. Понимание, к чему ведёт русский посол, отразилось на лице министра обороны, и ему это не нравилось. Скрывать своё отношение старик и не подумал.

Меж тем Дмитрий Иванович продолжил:

— Нам выпала судьба жить в эпоху, когда всё человечество столкнулось с тем, о чём прежде говорила лишь наша общая вера, — сказал он. — Тьма пришла на Землю, и этого уже не отменишь. Но когда тьма вышла на свет, выяснилось: есть народы, которые не склоняют головы. Российская Империя сражалась не ради славы и не ради мести — мы сражались, чтобы мир остался миром, чтобы человек не стал добычей захватчиков, пожирающих миры, как саранча. И мы рады видеть, что Германия разделяет это понимание. Мы не требуем благодарности за то, что уничтожили врага всего человечества. Мы требуем памяти. Потому что забытый урок всегда повторяется — только с большими жертвами. Величие державы измеряется не тем, сколько она имеет, а тем, что она способна защитить.