— Закрой глаза, — вдруг сказал он и тут же положил ладонь ей на веки.

Рука пахла весенним лугом и колокольчиками, да и кожа была невыносимо мягкой. Пальцы переместились на виски, и, как только ведьмак зашептал, в ее голове появился туман.

Нея откинулась на бортик. Никакой боли. Тепло, и пахнет колокольчиками.

Она ни о чем не думала, все мысли растворились. Даже не заметила, когда Эзра перестал шептать. Чужие пальцы скользнули по шрамам на щеке и исчезли. Затем вернулись, опять погладили и втерли что-то прохладное в рубцы.

Нея лежала, никак не реагируя, позволяя ведьмаку делать все, что ему вздумается. Мягкие губы коснулись ее губ и исчезли. Харт открыла глаза.

— Либо целуй нормально, либо не целуй вовсе, — без особых эмоций сказала она.

Ведьмак улыбнулся.

Самый медленный и сумасшедший поцелуй накрыл ее с головой. Настойчивый, но не яростный. Тягучий. Она растворилась в нем и как будто стала легкой.

Нея отвечала как во сне. Неторопливо зарылась мокрыми пальцами в мягкие волосы и притянула его ближе.

Но Эзра вдруг прижался к ее губам и сразу отстранился. Зрачки затопили всю зелень его глаз. Он глубоко вздохнул, постоял, облокотившись на бортик, и все же отвел взгляд от ее груди, которая виднелась в мыльной воде.

— Нея, ты очень строгая, — вдруг сказал он и выпрямился. — Моим сестрам ты бы понравилась.

— Вряд ли. Я обычно не нравлюсь людям.

— С ними ты бы нашла общий язык, они тоже исповедуют религию кнута и пряника.

— И много их?

— Четыре.

Нея шире открыла глаза.

— И все старшие, — добавил Эзра. — Можнр идти спать.

Он довел ее до комнаты и остался.

Они уснули сразу, как только легли.

«И даже никаких приставаний», — мелькнула мысль в голове Неи то ли с сожалением, то ли с удовольствием.

А о том, мог ли их кто-то увидеть, когда амулет отвода глаз разрядился, она не думала.

Утро было ленивым и жарким. Ведьмак целовал, покусывал и не выпускал ее из постели.

Если бы каждый рассвет был таким, Нея смирилась бы даже с морозами…

Правда, в итоге они не обменялись и двумя словами. Одевались на скорость. Мешались друг другу, застегивали пуговицы через одну. И разошлись по делам.

День вроде бы был насыщенным, но к вечеру Нея осознала, что ничего толком не помнит. Она почти поругалась с Олмером и комендантом, но не придала этому значения. И никого не наказала, хотя двое солдат пили самогон из фляжки у нее под носом.

Вообще, пока светило солнце, в голове Неи звучали весенние птичьи трели. А сама она ходила по заставе, насвистывая, как бы вторя тем, кто пел у нее в мозгу.

С наступлением сумерек Харт посчитала это опасными симптомами и нахмурилась. Сразу же отметила, что солдаты как-то выдохнули. Будто до этого они опасались, что лейтенант заставит и их изображать синиц с соловьями. «Или решили, что я совсем съехала с катушек», — подумала она и помянула ведьмака недобрым словом.

В двенадцатом часу ночи Нея поднялась к себе и, слыша уверенные шаги за спиной, оставила дверь приоткрытой.

— Ну рассказывай, — сказала она и посмотрела на улыбающегося ведьмака.

— Сказку на ночь?

— Почему вместо головной боли у меня в ушах теперь птичий гомон?

Эзра прекратил развязывать шейный платок и опустил руки. Подошел, ощупал ее голову, прижался губами ко лбу, поцеловал в висок, потом в ушко, спустился к шее…

— Странный у тебя способ лечения.

— Действенный.

— Нет. У меня в ушах все еще орут птицы.

Ведьмак отстранился. Теперь уже серьезно взял ее за руку и зашептал какой-то длинный заговор. Его пальцы в это время щекотали запястье.

— Лучше?

«Хуже. Появились еще бабочки в животе».

— Пойдет на первое время.

— Я тебе уже говорил, что ты строгая?

— Кажется, ты говорил, что я понравлюсь твоим сестрам, — усмехнулась Нея, снимая китель.

— Возможно, только старшим, — заметил Эзра и притянул ее к себе.

Она усмехнулась шутке человека, у которого не было ни одной младшей сестры.

Они еще обменивались какими-то словами, но каждый из них плохо понимал, о чем говорит.

Нея была почти уверена, что раньше не теряла голову от поцелуев.

Да и не восемнадцать ей уже, чтобы млеть и насвистывать без причины. Но странность заключалась в том, что даже злость на себя ушла, когда Эзра прижал ее к себе.

— Значит, рос среди женщин? — спросила Нея.

Они лежали в темноте и отчего-то не могли уснуть.

Ведьмак медленно водил пальцами по ее плечу, то и дело задевая грудь. А сама Харт, подперев голову кулаком, разглядывала Эзру.

— Да, и поэтому я знаю о вас все, — усмехнулся он.

— Ну-ну.

— Не веришь?

— Женщины сами о себе многого не знают.

— Мне кажется, женщины знают, но скрывают, — улыбнулся Эзра. — А еще вы очень осторожны. И прежде чем что-то решить, тысячу раз скажете «нет», подразумевая «да».

— Лихо завернул, — усмехнулась она и положила голову ему на грудь. — Но все проще. Если женщина говорит «нет» — это значит «нет».

— А если «да»?

— Могут быть варианты.

Нея и не подозревала, что умеет так легко заполнять паузы и даже улыбаться, говоря ни о чем.

— Значит, когда ты говорила, чтобы я ушел, это значило больше не приходи?

— Я такого не говорила. — Нея задумчиво провела ладонью по плоскому животу ведьмака. — Но по факту я пользуюсь служебным положением. Комендант или Олмер при желании могут меня за это разжаловать.

Эзра пошевелился и заглянул ей в глаза.

— Лейтенант, пожалуйста, пользуйтесь своим положением чаще.

Нея усмехнулась, а ведьмак легко поцеловал.

— Знаете, лейтенант, я бы даже мог вам написать инструкцию, как именно мной пользоваться.

Смешки смешались с новыми поцелуями, но дальше дело не зашло. Оба были уставшими и расслабленными.

— Знаешь, о чем я подумал? Я же правда постоянно среди женщин, — вдруг сказал ведьмак. — И рос среди сестер, и учился с ведьмами. Даже мой побратим — девушка!

— Побратим? Может, она тогда сестра?

— Нет, это именно братская связь, — пожал плечами он. — Раньше считалось, что ее можно создать только между двумя ведьмаками. Но я отличился, и теперь у меня в побратимах Рей.

— И как тебе быть связанным с девушкой? — спросила Нея.

По какой-то причине ей не понравилось, что у Эзры есть пусть и непонятно в каком статусе, но все же близкая женщина.

— Хорошо. Теперь я могу пользоваться частью ее сил.

Нея перевернулась на спину и подтянула одеяло повыше. Ей вдруг стало зябко.

— А поначалу хреново было. Я даже на расстоянии чувствовал ее, она меня. Но с ней еще можно договориться, а вот с ее мужем… — продолжал говорить Эзра. — Как-то случилось у меня похмелье, и голова раскалывалась. Лежу. Рядом ведро. Мне от всего плохо. И тут открывается портал. Не смотри на меня так! Правда портал. У мужа Рей брат — сильный маг… В общем, выходит этот муж и говорит: «С этого дня ты не пьешь». Потому что, оказывается, когда я мучился похмельем, у его жены болела голова. И ему это не нравилось. После того случая я провалялся с синяками и вывихнутым плечом пять дней. Зато с тех пор похмелья у меня не бывает.

Харт усмехнулась и подозрительно посмотрела на ведьмака. Как он вовремя вспомнил о муже. Как будто мысли прочел.

— Если бы Олмер узнал о твоем побратиме и увеличенной силе, он бы точно тебя заковал, — сказала она.

— Почему?

— Считает, что такому сильному ведьмаку на заставе делать нечего. И подозревает, что ты приехал сюда с какой-то целью и, возможно, связан с бандитами.

Эзра посмотрел на нее с удивлением, но промолчал. А Нею это насторожило.

— Ты же приехал сюда не просто так?

Он прикрыл глаза и некоторое время молчал. Почти тревожная тишина висела недолго. Ведьмак повернулся к ней корпусом и погладил по израненной щеке.

— Не просто.

Этот тихий ответ заставил ее подобраться, как перед прыжком.