Лил всё не было, и ванную я отправилась первой. Даже, когда я легла она еще не появилась. Но я за нее не беспокоилась. В конце концов, у них есть зонт — не промокнут.

К пяти тридцати я не успевала, но надеялась появиться у Астера хотя бы в шесть. Я старалась собраться тихо, чтобы не разбудить Лил. Занятия только через два с половиной часа, и поднимать ее раньше времени я не хотела, но через какое-то время она сама проснулась и села на кровати. Я сосредоточенно собирала сумку, выискивая нужные учебники на своих книжных полках. Посмотрела на Лил лишь украдкой, а вот она с меня глаз не сводила и первой не выдержала:

— Ладно, спрашивай, — великодушно предложила она.

— Об Ильиме? — уточнила я, застегивая сумку, посмотрела на ее напряженное лицо и сказала. — Судя по тому, что вернулась ты в ночи, он очень хорошо целуется.

Лил возмущенно выдохнула и бросила в меня подушку. Ее щеки неожиданно порозовели, чего на моей памяти никогда не происходило. Я, может быть, еще немного посмеялась бы над растерянной, но довольной Лил, только время поджимало. Тем более порозовевшие щеки подтвердили, что она на самом деле не так уж равнодушна к Ильиму, как всегда показывала.

А, выходя из комнаты, я уже думала совершенно о другом. Я живо представляла, как врываюсь к Астеру, а он в ночном колпаке и со свечкой. Сонный, с нечесаной бородой, а я ему с порога: «Адептка Вуд по вашему приказу прибыла!». А на часах шесть утра!

Эта картина неимоверной красоты разбилась вдребезги примерно на полпути к его лаборатории. В школе он вряд ли ночует. Где жил профессор я не знала и явиться к нему не могла, а значит, и застать его в ночном колпаке шансов не было. А еще я поняла, что не представляю, есть ли у него сегодня занятия. Поэтому мой боевой настрой резко угас, и я уже шла к нему в лабораторию без особой надежды.

В пустых коридорах громко и одиноко раздавался стук моих каблуков, немного пугая в тишине. Я ежилась и неосознанно прислушивалась, выискивая шаги и других адептов. Но как-то все равно умудрилась пропустить, когда к моему стуку прибавилось клацанье.

Когда разобрала, резко обернулась. И запищала не хуже, чем при виде Ильима. Меня хитро преследовал Том. Я потрепала его по голове, почесала за ушами, а он мне по-доброму показала язык. Сейчас он выглядел, как настоящий воскрешенный. Сбоку оторвалась шерсть, одно ухо опять оказалось порванным. Да и в целом он немного поистрепался. Из шерсти будто ушел блеск, который когда-то появился в эльфийском лесу.

— Ты мой хороший, как же тебе досталось, — я погладила его по холодной голове и присела на корточки. — Ложись.

И он моментально растянулся у моих ног, заранее прищуривая глаза, как будто от удовольствия. Я усмехнулась и продолжила гладить уже двумя руками, шепча добрые слова. Ему от них не было никакой пользы, но мне почему-то хотелось верить, что это хотя бы приятно.

— Поворачивайся, почешу с другой стороны, — приказала я, намериваясь загладить своего спасителя до смерти, и он спокойно перекатился через спину на другой бок.

— Да, вот это я и хотел с вами обсудить, — прозвучало со стороны.

Там стоял Астер, как всегда в дорогом и отглаженном костюме, без ночного колпака. Правда, почему-то с короткими волосами.

— Идемте в лабораторию, — сказала он, и сам пошел к себе.

С короткими волосами Астер как-то потерял львиную долю своей грозности и дикости. Сейчас он уже не так походил на варвара, которым нам представлялся в начале прошлого года. И сейчас в своей лаборатории он, казался, уместнее, чем раньше.

— Ну что же, — он сел на краешек своего стола задумчиво меня разглядывая, в то время как я тоже смотрела на него и не чувствовала прежней робости. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, силы вернулись, я даже попробовала уже несколько заговоров.

— Угу, — все еще задумчиво разглядывая меня, а потом и Тома, который последовал за нами и уселся опять у моих ног, буркнул Астер. — Тогда у меня для вас новость. С этого дня вы будете ходить на занятия по управлению воскрешенными с третьим курсом. Занятия проходят дважды в неделю, поздно вечером, с вашим расписанием никак не пересекаются. Ваше первое занятие будет сегодня — в зале для воскрешенных в девять.

Я несколько раз моргнула, нахмурилась, тоже посмотрела на Тома, потом на Астера, и он спокойно продолжил:

— Вы знаете, как мы вас нашли?

— Благодаря Тому, — растерянно ответила я.

— Именно, хотя он не должен был вообще вернуться с поля боя, — Астер тяжело вздохнул, когда я потрясенно уставилась на него. — Нашу с ним связь почти разорвали. Я думал, что на этом все. Но Том вернулся через какое-то время после того, как вы исчезли и потянул нас куда-то, — Астер замолчал, еще раз посмотрел на спокойно сидящего саблезуба и продолжил. — По всем правилам он должен был опять стать трупом. Потому что по той ниточке, что сейчас связывает меня с ним невозможно подпитать заклинание… только найти труп и снова воскресить. Но не я нашел его, а он меня. Это притом, что ваша с ним связь крепче и в первую очередь он должен был искать вас. И сейчас у нас дилемма. Есть связанный с вами воскрешенный, который воспринимает хозяином до сих пор меня.

Я медленно повернула голову к Тому и глупо захлопала глазами.

— По какой-то причине я не могу развеять заклинание и упокоить его, — продолжал Астер. — И не могу разорвать вашу связь. Пока это так, вам придется смириться с тем, что вы стали хозяйкой воскрешенного саблезуба. Соответственно, вам нужно знать, как с ним обращаться. Поэтому вы должны ходить на занятия.

Профессор выглядел недовольным, а на слове «хозяйка» чуть сжал губы, как будто он через силу произносил слово. Расставаться с Томом он не хотел, судя по всему. Хотя про упокоение говорил спокойно, и я внимательно посмотрела ему в глаза.

— Вы будете искать способ разорвать нашу с ним связь? — уточнила я.

— А она вам нужна? — вопросом на вопрос ответил он.

— Я считаю Тома своим другом, так что — да.

— Вы его хозяйка, — строго сказал Астер.

— Но чем плохо, что я считаю его другом, и чем плоха связь, если она позволила ему остаться воскрешенным?

— Воскрешенные — это боевые единицы, — еще строже отчеканил Астер. — Они создавались для того, чтобы участвовать в боях. В заклинании для поднятия есть элемент агрессии, и стоит только хозяину проявить слабость эта агрессия будет направлена на ближайшее существо. Нужен жесткий контроль действий любых воскрешенных, именно поэтому существует отдельная дисциплина по управлению ими.

— Но Том же не такой, — убежденно ответила я.

— Не такой, — согласился Астер. — Благодаря моему видоизмененному заклинанию поднятия, вашей связи и зелью для его шерсти он не такой, как все. Но мы вообще с трудом понимаем, какой он. А пока ничего не ясно нужно быть предельно осторожными.

Кажется, Астер очень злился, причем не столько на меня, сколько на себя. Потому что он говорил не резко, а вполне спокойно, но все равно проскальзывало раздражение. И он шевелил пальцами, будто прощупывая в воздухе нашу связь и досадуя, что его саблезуб, теперь мой.

— Ваша связь — это слишком непонятная вещь. Каким образом она появилась, насколько безопасна и прочна? И поэтому лучшим вариантом было бы ее разрушить, а Тома воскресить вновь.

— А если бы вы убедились, что она безопасна? Вы бы позволили ее сохранить? — осторожно уточнила я и непроизвольно коснулась груди там, где под пиджаком была спрятана колибри.

— Возможно, — ответил он, отмечая мое движение рукой. — Ели бы ее можно было перекинуть с адепта на кого-то из преподавателей и затем спокойно ее изучить.

Я сглотнула и опустила руку, а Астер как всегда понял больше, чем ожидалось.

— Рассказывайте, что вам известно о связи, — сухо сказала он, и поднялся со стола. Теперь он нависал надо мной, а я посмотрела на Тома и поняла, что не хочу терять ни связь с ним, ни его самого. Если его воскресят снова, возможно это будет совсем другой саблезуб. По логике говорить Астеру о том, что стоит уничтожить колибри и связь распадется, не стоило. Но внутри росла уверенность, что надо поступить наоборот. И потому я рассказала. Все же профессор исследователь и для него иногда важны такие вещи, которые другим совсем не нужны.