Ослабив с помощью дара металлические петли, я пинком ноги выбил входные двери.

— Тук-тук, вашу мать.

Винтовка в моих руках тут же выплюнула дуплетом две пули. Спрятавшийся за перевёрнутым диваном дружинник отлетел к стене, окрасив её содержимым своей черепной коробки.

Ответный огонь ударил разом со всех сторон. Но их пули зависали передо мной, не в силах выполнить свою задачу. Дождавшись, когда дружине Горловых придёт время перезаряжаться, я щёлкнул пальцами, посылая подарки обратно, дополнительно разогнав их до сверхзвуковой скорости.

В мгновение ока гостиная окрасилась пулевыми отверстиями и брызгами крови. Не помогли им ни зачарованные бронежилеты, ни редкие каски, имевшиеся у офицеров. Слишком много свинца полетело в людей.

— Ваша милость, слуги забились в подвал, — сообщил голос Тимура.

— Пусть сидят, — ответил я. — Но если побегут — вы знаете, что делать.

Я спокойно перезарядил винтовку и двинулся туда, где на тактической карте, составленной с помощью сканирующих особняк дронов, красовались красные точки. Две таких пометки сейчас суетились на третьем этаже — наверняка это сам Станислав Викторович и его дрожащий сынишка. Интересно, он уже обмочился или только готовится, приберегая к нашей встрече?

Пройдя насквозь через два зала, я отпустил винтовку, позволяя ей повиснуть на ремне, и жестом открыл тяжёлые двери. Охрана, наверняка следящая за мной по камерам, которые я не трогал, на этот раз не стала стрелять. Видимо, чему-то парни да учатся.

Вместо этого мне под ноги полетела целая груда ЭМИ-гранат. Отключить броню, заставив все системы уйти в принудительную перезагрузку — нормальная тактика для нашего насквозь цифрового мира. Вот только я свой доспех зачаровывал не просто так.

Импульсы обрубили связь над особняком, нарушив работу систем. А я, как ни в чём ни бывало, двинулся к забаррикадировавшимся дружинникам. Первый из них бросился ко мне, занося руку с ножом — он выигрывал время для своих соратников.

Но стоило ему ступить внутрь ауры Смерти, как смелый мужчина резко побледнел, его губы посинели. Выпученные глаза неверяще уставились на моё забрало. А затем он рухнул на пол, лишённый жизни. Противостоять этой силе на этой Земле не умели совершенно.

— Слабак, — озвучил в пространство я. — Кто следующий?

Они переглянулись между собой и рванули прочь, уже не пытаясь в меня стрелять или ещё как-то купить для своего хозяина время. Меня не берут пули, я убиваю на расстоянии, не сделав ни одного жеста. Какой смысл подыхать, если и так ясно, что Горловы сегодня кончатся?

— Ловите беглецов, Тимур, — велел я, прежде чем первые дружинники окажутся снаружи.

— Есть, ваша милость, — отозвался воевода. — Огонь на поражение!

Красные точки, вырвавшиеся за пределы особняка, тут же гасли, из окна можно было наблюдать, как моя дружина выкашивает бегущих бойцов Горловых. Я бы мог их отпустить, если бы не одно обстоятельство.

Государь отправляет меня в Аэлендор именно из-за ауры Смерти. Той самой, о которой я знать не должен ничего. А выжившие дружинники могут дать показания, как их система безопасности — запись нападения. Так что все, кто меня видят, умрут, а записи я уничтожу.

Меня могут предать анафеме, судить, но все будут знать — трогать Князевых нельзя. Потому как в ответ к тебе может заглянуть Ярослав Владиславович и оставить от твоего рода только трупы.

Двинувшись прямиком на третий этаж, я спокойно наблюдал за тем, как готовятся дать мне свой последний бой сын и отец. На лестнице меня никто уже не ждал — охрана бежала от меня, как от огня, и гибла за пределами дома. Коридор также оставался пуст, ведь защитить дворян было больше некому.

Дверь в кабинет Станислава Викторовича была заперта. Но это меня не остановило.

Выбив укреплённую бронированием створку, как будто она была из фанеры, я спокойно переступил порог и посмотрел по сторонам.

— Не очень хорошо получилось, — признал я, глядя на то, что осталось от Валерия Станиславовича.

Парня придавило дверью так, что пытаться его спасти уже не имело никакого смысла.

— Кто ты такой, ублюдок⁈ — зарычал, едва не полыхая от гнева, глава рода Горловых.

Подпитываемая эмоциями магия рвалась из его тела, заставляя предметы вокруг Станислава Викторовича подрагивать. На собственного сына он даже взгляд не перевёл, прекрасно всё осознав с первого мгновения.

Я поднял забрало, и лицо готового к своему последнему бою Горлова побледнело. На него моими глазами взирала сама Смерть.

— Вот кто я такой, — ответил я и рывком притянул к себе кресло, в котором он сидел.

Тяжёлый стол снесло в сторону, я перехватил летящего в меня мужчину и, держа его за грудки, поднял над полом. Ауру я, разумеется, убрал. У меня не было желания даровать ему лёгкую смерть. Он не заслуживал снисхождения.

Моё лицо вновь стало человеческим, и я оскалился, наблюдая за тем, как в глазах Горлова появляется понимание.

— Ты… — прохрипел он.

— Ты посмел поднять руку на мою сестру, — вместо ответа сказал я. — И теперь ты почувствуешь на своей шкуре то, о чём мечтал для неё.

Положив вторую руку ему на лицо, я прикрыл глаза. А человек, висящий в воздухе передо мной, завопил от нахлынувшей боли. На пол потекла кровь из открывшихся ран там, где я заставлял гнить его плоть, имитируя раны. Отвалился сгнивший палец, который должен был стать доказательством решительности наёмников. Вместо разрезов на теле плоть расходилась, обнажая мясо и кости.

Он орал до самого последнего момента. А потом я просто бросил его на пол.

Вот и всё, кончились Горловы.

— Тимур, заходите, — отдал распоряжение я. — Нужно вытащить всё, что найдётся. Записи, документы, ценности, договоры. И поторопитесь, мы на рассвете должны взлететь.

Ликсис внимательно посмотрела на меня. Эльфийская принцесса втянула ноздрями воздух, её глаза чуть расширились. Однако разговор она начала лишь в момент, когда бронированный автомобиль покинул территорию особняка Князевых.

— Ты убил многих сегодня ночью, — утвердительным тоном заявила она. — Судя по тому, что я чувствую, ты был в своём праве.

Я приподнял бровь.

— Хочешь знать подробности? — уточнил я.

Жрица Морвель лишь головой покачала, и на её губах появилась слабая улыбка.

— Мне достаточно знать, что Мать Тишины получила их души, — ответила она. — А значит, всё сделанное тобой правильно.

Я кивнул и, откинувшись на спинку своего сидения, прикрыл глаза.

Бессонная ночь, особенно когда постоянно пользуешься даром, выматывает. Тело у меня человеческое, слабое, и такая нагрузка для него чрезмерна. Если бы не это, я бы просто устроил там массовую гибель, направив свою ауру на особняк.

Но я больше не Жнец, а лишь его отголосок. Такое напряжение меня бы убило.

Всё, что мы смогли найти в особняке Горловых, сейчас разбирали наши специалисты. Естественно, саму операцию я удалил, чтобы не создавать никому соблазнов лишний раз убедиться, что боги существуют. Не стоит лезть в эти материи, для человечества это слишком опасно.

Обладая же документацией Станислава Викторовича, человека, который способен заказать несовершеннолетнюю девчонку матёрым головорезам, можно найти много интересного. Я ни за что бы не поверил, что глава рода Горловых хранил только этот секрет.

А значит, даже если император наложит на Князевых какие-то санкции за самосуд, Владислав Константинович найдёт на чём подняться. В конце концов, отец имеет разрешение валить всё на меня.

Пусть достанут меня в баронстве Лесном. Я хотел просто прожить спокойную жизнь, но раз уж на меня навалили ответственность, за это должны заплатить. И какие-то деньги не оправдают того, что я оторван от семьи и живу в другом мире.

Хочет император, чтобы я служил ему? Тогда ему придётся идти на реальные уступки. А если он меня за это ещё и титула лишит — что ж, переживу. Первую свою жизнь я даже дворянином не был, и ничего, прожил как-то.