— Предполагал я, что именно так и будет, — недовольно сказал Хромов. — Ты опять решил голову в петлю сунуть.

— Нет, с чего бы это, — помолчав, ответил Жека. — Я понимаю, что новые хозяева построят машину и захотят бросить кредит и не платить по нему. Но в таком случае германские банкиры будут очень сильно раздосадованы. И это опять же международный скандал. Они пойдут к Ельцину, Черномырдину. Они всё равно добьются своего, как ты этого не поймёшь. Наша страна заплатит из бюджета. Не сразу, но заплатит. А вас или грохнут или в тюрягу закроют. Вы с дядей Сашей сами не по Сеньке шапку взяли. Ведь это дело такое… Можно и надорваться.

— Как можно надорваться? — сурово спросил Хромов.

— Мы с же с тобой, Сергей Иваныч, взрослые люди, — напомнил Жека и потушил сигарету в хрустальной пепельнице. — Рано или поздно этот беспредел будет ликвидирован. Всё идёт к этому. И у вас с Сахаром останется только один выбор: либо здесь в тюрягу присесть на длительный срок, либо грохнут вас те, на кого вы работали, потому что вы слишком много знаете. А много знаешь — плохо спишь. Будет, конечно, ещё один вариант, и вы его наверняка просматриваете. Это бросить здесь всё и свинтить за границу. Только ведь за и границей не сахар, Сергей Иванович. Там у вас власти никакой не будет. А я там уже вполне обжился. У меня своё дело есть. И своя бригада есть дружная, которая хоть что может сделать, врубаешься? Слышал, что с Ромой было? Они решили на меня быкануть, а я их даже в Америке нашёл, всего за неделю. При этом, заметь, не знаю ни языка, ни тамошнего уклада.

— Это ты что, угрожаешь мне? — усмехнулся Хромов.

Жека видел, что Хромов хорохорится. Но ведь дело-то на самом деле так обстоит. Если начнётся в Москве большой кипешь, то все, на кого Хромов с Сахаром работают, скинут их, как использованный гондон, ни капли не задумываясь. Хромов, походу, уже вычислял варианты, как соскочить со всего этого в нужное время. И, скорее всего, хотел валить за границу, а тут такое дело…

— Я никому никогда не угрожал, а тем более вам, Сергей Иваныч, — возразил Жека. — Я бизнесмен, и веду себя как бизнесмен. И вы все должны вести себя со мной как бизнесмены, а не как бандиты с большой дороги. Тогда мы решим эту ситуацию, и всем будет хорошо. Абсолютно всем, никто в накладе не останется. Всем деньги будут. Я вам сейчас сказал про цель своего визита и 100 раз говорил про то, как распоряжусь акциями. Если у «Альфа-групп» есть интерес до моих акций, я их продам по рыночной цене, за валюту. Нет проблем. Пусть люди работают. Но грабить себя я не позволю. Я ещё никому не позволял себя опрокидывать. Вот и всё.

— По лезвию ходишь, — предупредил Хромов и встал из-за стола. — Мне лично плевать, зачем ты сюда приехал и почему. Но те, кто здесь отдают приказы, кроме меня, так не думают. Так что смотри в оба.

— Сергей Иваныч, — укоряюще сказал Жека. — И вы со мной даже партейку не перекинетесь?

— Нет, — уверенно сказал Хромов. — Я в бильярд играю только с друзьями. А ты мне сейчас не друг, а подставляла дешёвая. С тем живи.

Развернувшись, Хромов направился к своему столику. Жека посмотрел ему вслед и увидел, с каким беспокойством Валька смотрит на него. Что-то она тоже загонашилась. Сильно их Хромов подтащил вверх… Её муж Иван сейчас выглядел не как скромный учитель и даже не как директор школы, а как бизнесмен средней руки. Дорогой костюм, рубашка, галстук. На руке большой перстень с бриллиантом. На галстуке золотая брошка. На запястье швейцарские часы…

Жека не стал наблюдать и смущать семейство Хромовых. Свою задачу он уже выполнил, и считал, что пришёл в ресторан не напрасно. Свою цель визита в город он обозначил, да её и так знали вовлечённые во всё это люди. И теперь осталось ждать только реакции этой кодлы. А пока можно спокойно передохнуть. Закончив еду, Жека позвал официанта, рассчитался с ним и отправился к выходу.

Далеко идти не пришлось — из вестибюля повернул влево, поднялся по солидной лестнице с красным ковром на второй этаж и попал на ресепшен гостиницы «Локомотив».

Расчёт на местную гостиницу оправдался, номера тут свободные были, и Жека остановился в вокзальном люксе. Только вошёл в номер, сразу почувствовал, как навалилась бешеная усталость. Положил дипломат под кровать, вытащил обрез, положил под подушку с одной стороны, с другой стороны положил пистолет Макарова. Так и уснул. Даже не раздеваясь. Утром предстояло много дел…

Спал, не ограничивая себя, так намаялся за вчера. А ещё акклиматизация, смена часовых поясов. Разница во времени между Франкфуртом и Н-ском 6 часов. Проснулся по германскому времени в 10:00 утра, а на деле уже 14:00 дня местного времени. Офигеть не встать, весь день просрал.

Делать нечего, придётся жить по ночам. Жека не спеша сходил в душ, сделал хорошую зарядку, и стал собираться по неотложным делам. Первым делом, естественно, решил заручиться поддержкой Славяна. Нужно взять у него хотя бы пару хороших охранников, кто в теме и с оружием. По городу в одиночку ходить после угроз Хромова было неохота. Сошли бы Графин и Абай по старой памяти.

Сначала зашёл в ресторан и позавтракал на скорую руку, сильно не растягиваясь. Заказал копчёные почки и омлет. Днём в ресторане «Гудок» не висела такая густая атмосфера таинственности и нуара, как вечером и ночью. Сквозь раздвинутые портьеры из окон лился яркий свет. Живой музыки не было, а немногочисленные посетители состояли из пассажиров-транзитников, забежавших перекусить самыми дешёвыми блюдами.

Жека пока завтракал, попросил метрдотеля вызвать такси. Позавтракав, вышел из ресторана и огляделся. Шумел базар-вокзал. Не успел спуститься по ступеням, как натолкнулся на обоссавшегося бомжа, сидящего на ступеньках с разложенной кепкой. Закончил работу самосвал, и появились у ресторана наружные посетители.

Встав у двери, Жека закурил и окинул взглядом гомонящую и кишащую народом привокзальную площадь. Ряды коммерческих киосков, ряды торгашей, покупателей.

У входа в ресторан и гостиницу стояла жёлтая старинная «Волга» с шашечками, похоже, ещё при СССР работавшая в такси. С одной стороны, машина неказистая, с другой стороны, абы какой таксомотор к «Гудку» подавать не станут, только проверенный по всем статьям. Жека подошёл к «Волге», открыл дверцу и сел на переднее сиденье. Хотел увидеть родной город во всей красе.

Сегодня ехал днём и видел, как всё больше родной город погружается в помойную яму. Улицы были грязные, замусоренные. На тротуарах и на дороге валялись пустые бутылки, мусор, пластиковые пакеты. Люди, доведённые нуждой до отчаяния и беспредела, уже не задумывались что они делают. Чтоб вот так при Союзе мусор на землю швыряли?

Вдобавок хронические невыплаты заработной платы привели к тому, что даже дворники разбежались кто куда. Гораздо больше можно было заработать, торгуя на базаре овощами, чем работать на заводе или даже дворником. А те, кто пошустрее, скидывались в складчину деньгами и посылали одного человека на чартерном рейсе в Китай или в Турцию. Или на крайняк ездили коммерческим автобусом на оптовый рынок, в тот же самый Новосибирск. Затаривались товаром, везли в город огромные клетчатые болоневые сумки. Торговали на базаре и на улице шмотками, кассетами, дисками, парфюмерией, косметикой… Да всем. На каждой остановке виднелись или палатки, или отдельные прилавки, а то и вообще стояли стойки с одеждой прямо у дома, а рядом на деревянном ящике сидел продавец, рядом с ним ошивался охранник. С этого и начинался начальный капитал многих.

Множество бомжей стояли у киосков, ждали, когда освободится пивная бутылка, поднимали дымящиеся окурки или открыто слонялись и выпрашивали деньги. Толпами ходили и приставали цыгане, разводя лохов на «дай погадаю». У вокзала сидели напёрсточники в окружении страждущих выигрыша. Толпами бегали дети-беспризорники, некоторые прямо на остановке нюхали клей или выпивали из горла водку и пиво. Уже в который раз после чинной Германии, попав сюда, опять сложилось впечатление, что попал в ад. Переход из социализма в капитализм получился тяжёлый. Ну а что, какой поп, такой приход… Мэру Конкину было не до этого — денег в казне, скорее всего, сейчас мало. Да и та уходила себе в карман и нужным людям. Финансирование города шло по остаточному принципу.