— Блин… Ты что, совсем дурак? — не сдержался Жека, вскочив и закурив сигарету. — Не… Тебе всё мало бухла, бля… Едет с тёлкой-миллионершей и садится бухать с ворами-клофелинщиками. Да еще не где-нибудь, а в Германии! Чё дальше было?

— Чё, чё… — махнул рукой Клаус. — Ну ты сам представь себе, чё мне делать? Ни денег, ни документов, язык не знаю. Дошёл до деревни какой-то, стал проситься на постой. Сначала у деда одного работал. Он принял меня за беженца из Югославии, их сейчас по Германии много ходит. Работал у него на свинарнике до начала ноября. Потом дед свиней переколол, наделал из них шпика и колбасы, рассчитался со мной более-менее по-божески и турнул прочь. Месяц я у него жил. Более-менее приоделся, разговаривать научился. Оказалось, выбросили меня из поезда у небольшой деревушки за 70 километров до Франкфурта. Решил я, что надо туда ехать. Ирина наверняка там. На перекладных добрался кое-как, а что дальше? Проблемы те же. Снял хату. Всё это время искал работу. Хотел уже в консульство обратиться, но мы же с Иркой вроде как бежали из России, тоже ссыкотно было… Деньги стали заканчиваться. В баре познакомился с мужичком одним, он и предложил на Алама поработать. Пообещал хорошие деньги. Ну я и повёлся. Первое время и вправду, платили хорошо, пока у него новый боец не появился. Этому бойцу он платил лучше всех.

— Фирс что-ли? Он же давно, — заинтересованно спросил Олег. — Он у него пару лет точно уже бьётся.

— Не Фирс… — покачал головой Клаус. — Негр какой-то. Но Адам чаще других говорил, чтоб проигрывали ему. А проигрыш это 500 марок. Выигрыш — 2000 марок. Негр по 20 штук в месяц снимал денег. С ним только Фирс мог сравняться по заработку. Я сказал, что больше проигрывать не буду — быть битым мне не с руки. Наваляют по сопатке не по-детски, а денег кот наплакал. Ну, они мне и накостыляли. Сказали Фирсу, чтоб он меня отметелил жёстко.

— А ты что, втащить не мог этому гондону? — недоумённо спросил Жека и тут же подумал, что втащить-то Фирсу как раз было бы делом непростым даже для него, а для Клауса и подавно… Хоть и служил он в десантуре, но в бригаде был слабейший участник. В первую очередь из-за пацанского благородства… Чтоб биться с Фирсом, нужно было вести рукопашный бой по-уличному, без компромиссов, без всяких условностей.

— Сам-то ты как тут очутился? — спросил Клаус, наливая опять водки всем. — Я вижу, ты опять на гребне волны.

— Смотались мы из России, — заявил Жека, как будто раздумывая. — Сахар на нас наехал и все его прихлебалы. Вместе со Светкой смотались. Решили тут осесть. Дело своё открыть. А дело мутить без группы поддержки, ты сам знаешь, дело гиблое. Слушай… А ты Ирину пробовал найти?

— Как я буду пробовать? — с досадой возразил Клаус. — Документов нет. Не на столбе же объявление клеить… Она, может, до сих пор тут и живёт. У ней же рабочая виза. Навряд ли она в другую страну ломанулась.

— Ладно… Разберёмся! — заявил Жека. — В бригаду пойдёшь ко мне? Пока рядовым охранником. Пока пять штук марок в месяц, потом посмотрим. Документы тебе выправлю.

— Конечно пойду, Жека, какой базар! — обрадовался Клаус. — Когда приступать?

— Пока приди в себя, недельку-две отдохни, — распорядился Жека и отсчитал деньги. — Тут пять штук на поддержание штанов. Если надо, скажешь, ещё дам. Но всё отработать потом надо, это авансом. Найти меня можно здесь.

Жека положил на журнальный столик несколько визиток с названием фирмы и номерами телефонов.

— Ну а пока давай, счастливо оставаться! — Жека встал с дивана и пожал Клаусу руку. — Нам пора. И так целый день таскаемся хрен знает где.

Выйдя на улицу, Жека чуть не рассмеялся.

— Кто бы рассказал, ни за что бы не поверил. Это ж надо так обосраться. Едешь с красивой богатой тёлкой жить за границу. Пить текилу под пальмами, или жить в старинном замке со стенами в плюще. Но по пути пьёшь в поезде с какими-то дерьмаками водку с клофелином и вмиг просираешь всё. Тут же идёшь ловить рожей удары.

— Ладно смеяться, со всеми бывает! — заявил Олег. — Ты видишь, парень простой и доверчивый. Что с Адамом-то делать будем?

— Адама только мочить! — решительно сказал Жека. — Посылать наёмных убийц — это полный беспредел. Он так и к нам пошлёт кого-нибудь втихаря. Нахер оно надо — жить и шугаться этого гондона. Завалим его вместе с его шохами и гора с плеч. Короче, ребятки, завтра я сниму склад, и пригоним туда «Форд» с оружием. Посмотрим, что там у абреков было натарено… А пока отвезите-ка меня до дому. Всё. Рабочий день на сегодня закончен.

Приехав в гостиницу, Жека налил бокал холодного виски, бросил кубик льда и уселся перед телевизором. Сахариха смотрела какой-то фильм по местному каналу и попутно читала всё тот же разговорник.

— Как съездил? — спросила она.

— Да… Нормально! — заявил Жека. — Нас, правда, чуть в больнице не убили. Поехал я проведать, как там Клаус поживает. Он в одной палате лежал с тем кентом, которого я успокоил. Кента убрали, а Клаус под кровать залез. Стали мы из больницы выбираться, как навстречу наёмник попался. Повезло нам, что я готов был ко всему. Ну и пристрелил я его, а с больницы смотались по-быстрому.

— И чё Клаус? Где он? Где Ирина? — заинтересованно спросила Сахариха, отложив разговорник.

— Не знаю, — махнул рукой Жека. — Он в поезде забухал и его подняли там ушлые ребята на клофелине. Ирина потерялась. Она может быть и искала его, кто знает…

Пока базарили о том о сём, фильм, который смотрела Сахариха, закончился, и неожиданно начался экстренный выпуск новостей. И к удивлению Жеки, показывали эту долбаную больницу на улице улице Königswarterstraße. Перед ней стояли несколько полицейских машин с мигающими люстрами.

— Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! — сказал журналист, мужик лет сорока, в кожаной куртке и шляпе, с большим микрофоном в руке. — С вами программа «Экстренный выпуск» и я, Дитер Краузе. Всего час назад в больнице Frankfurter Rotkreuz-Kliniken произошло чрезвычайное происшествие. Прямо в здании больницы произошла перестрелка. По словам больных, убиты два человека. Полиция пока не комментирует произошедшее. Но мы сами, дорогие телезрители, решили устроить небольшое расследование. Прошу за мной!

Журналист махнул рукой и стал пробираться к служебному входу. Оператор следовал за ним. Они шли в том же направлении, что и Жека с пацанами, когда сматывались из больницы — к пандусу под козырьком вдоль стены, ведущему вниз, в подвальные помещения. И этот вход оказался почему-то не заблокирован! Наверное, полицейские ещё не знали про него! Журналист осторожно отворил дверь и, заговорщицки улыбаясь, махнул оператору входить за собой. Смотрелось как реалити-шоу! В Германии знали, как завлечь зрителя!

— Во! Смотри, Светка, мы тут проходили с толпой! — рассмеялся Жека.

— Тихо ты! — гневно сверкнула глазами подружка. Похоже, тоже заинтересовалась.

Журналисты прошли через весь подвал, где в этот поздний вечер никого не было, поднялись по лестнице и даже открыли дверь на первый этаж. Успели только снять каталку с лежащим на ней трупом и ещё один труп рядом с ней, как один из полицейских, по-видимому, комиссар, увидев, что рядом стоят журналисты, крикнул, показав на них:

— Прессу уберите! Немедленно!

К Дитеру Краузу побежали двое дюжих полицаев, и съёмка на этом оборвалась.

— Вы там нагадили? — недовольно спросила Сахариха.

— Мы, Свет… — виновато согласился Жека. — Так получилось… На нас напали…

— А в чём цимес-то на вас нападать?

— Этот Адам, который проводит подпольные бои, остался очень недоволен, что я пришёл к нему и забрал двоих его бойцов в больницу, — объяснил Жека. — Он, походу, зассал, что они сболтнут лишнего, и послал за ними ликвидатора. Но тут пришёл я…

— Всё ясно, —смилостивилась Сахариха. — Чё делать будешь?

— Разгребать накопившиеся завалы буду, что ещё… — неопределённо ответил Жека. — В первую очередь, Адама этого валить будем. Иначе он нам жить не даст…

— Объясни мне простую вещь, — не отставала Сахариха. — Зачем ты кроме Клауса мужика этого Адама в больницу потащил?