Вообще-то я тоже считала, что все его разговоры о жене и детях — лишь разговоры. Больше всего Касон любил битву.

— Не переживай за Бринью, — негромко произнёс Иво, сидя за моей спиной. Он часто устраивался так, чтобы видеть меня, тогда как я — не всегда могла разглядеть его. — Её дар — видеть судьбы. Она должна быть там, где необходимо её присутствие.

— Она просто обычная старая женщина. Вы уверены, что не ошиблись?

— Как ты с ней познакомилась? — заметив, что я начала волноваться, Иво обошёл меня и опустился на стул, недавно оставленный Касоном.

— Она уже была в телеге с рабами.

— Ты знаешь что-нибудь о её семье? Почему она оказалась в рабстве?

— Нет… она говорила, что потеряла всех близких так давно, что даже забыла, что такое волнение… — по мере того, как я это произносила, мой голос становился всё тише.

Она не продавала себя в рабство ради семьи, как это сделали почти все остальные, кроме меня.

— С ней всё будет хорошо, Ора, — Иво наклонился ко мне, но в этот момент Мод ловко всунула между нами ещё по лепёшке, а Касон, вернувшись, недовольно засопел, заметив, что его место уже занято.

— Эй! Эта лепёшка полагалась мне!

В Ашенхолд мы вернулись через месяц — настояла на этом я.

В Красный Варг без конца прибывали какие-то посыльные к Иво, с каждым он долго беседовал, но мне участвовать в этих разговорах не позволял. Лишь однажды, изрядно выпив, Касон обмолвился, что без Иво люди боятся приезжать в Ашенхолд, а среди берсерков уже вырисовывается собственный лидер — и это, мол, может плохо сказаться на будущем клана.

Сам Иво возвращаться не собирался — без меня. Более того, он делал всё, чтобы оградить меня от любой информации, касающейся Ашенхолда. На все мои вопросы отвечал уклончиво, уверяя, будто волноваться мне совершенно не о чем и что нам стоит занять наши рты чем-нибудь более приятным.

Я не подпускала его к себе больше месяца — с того самого… случая на ярмарке, когда потеряла над собой контроль, перечеркнув одним порывом всё, чего добивалась последние месяцы. Но пора было смотреть правде в глаза: оставаясь здесь, я подводила и берсерков, последовавших за мной в бой, и Иво, и жителей Ашенхолда.

Ради чего? Ради Мод, которая теперь куда спокойнее принимала помощь? Эйлунда, который окончательно понял, что в присутствии Иво я больше не смотрю на него?

Или ради собственной гордости и упрямства?

Решение пришло в тот же день.

— Означает ли это, что ты будешь жить в моих покоях? — хрипло спросил Иво, увидев, как я укладываю свои нехитрые пожитки, в то время как грустная Мод без конца приносит всё новые и новые припасы.

— Это означает, что мы возвращаемся в Ашенхолд, — коротко ответила я, не решаясь сказать, насколько его присутствие там необходимо.

— И ты не сможешь избегать уединения со мной так, как здесь, — спокойно произнёс он, принимая холщевую сумку, доверху набитую лепёшками. — Спасибо, Мод.

— И берсеркам тоже передай моего вяленого мяса! Я столько про них слышала — вот бы поглядеть хоть одним глазком!

— Поглядишь, — уверенно произнёс Иво. — Приезжай в Ашенхолд через три месяца. Увидишь, многое изменится.

Но Ашенхолд уже изменился.

Полгода назад он представлял собой полуразрушенную крепость с осевшими стенами и покосившимися крышами, у подножия которой ютилась крошечная деревушка на несколько домиков. Теперь над крепостью возвышалась новая башня, обшитая свежим деревом и укреплённая частоколом. Каменные постройки латали бережно и основательно, соединяя старое с новым. Внутренний двор вымостили плитняком, вырыли два колодца и поставили склад для припасов. Жилища обрели ставни, двери, чисто подметённые пороги.

Над Ашенхолдом развевалось знамя — волк на фоне гор, символ клана Ульвхейм.

— Ора! — Ирма, заметив меня, выскочила из одного из домиков. — Вернулась, коза такая! Знаешь, какие у нас с берсерками проблемы!

Время не смягчило её языка, но в глазах я читала неподдельную радость. Особенно потому, что я вернулась не одна — с Иво.

— Я тоже рада тебя видеть, — ответила я с улыбкой.

Прежний разрушенный вход теперь заменили резные ворота, укреплённые железом, и возле них я заметила Гримира, невольно вспомнив о другой девушке, что была с нами в рабском караване.

— А леди Муради?.. — осторожно спросила я.

Иво громко хмыкнул, но сплетничать не стал.

— Думаю, женщины клана расскажут тебе о ней больше и лучше, чем я, — отозвался он, не глядя.

Они действительно рассказали, но лишь после того, как Иво лично провёл меня в новые покои — с широкой дубовой кроватью на резных стойках, покрытой шкурой лося и сшитыми вручную одеялами. Я только растерянно уставилась на всё это, не понимая, к чему такая роскошь, пока Иво не сказал, что эти покои предназначены мне.

Только мне.

— Не сходи с ума! У наместника комнаты хуже, чем эти покои. Как ты себе представляешь, чтобы я жила здесь⁈ — спросила я, краснея при одной только мысли о том, как Иво старался… Он ведь говорил, что у меня будут новые покои, но я, как всегда, не верила.

— Король Райлен согласен выделить тебе особую роль в клане Ашенхолд, — твёрдо произнёс Иво, стоявший за моей спиной. Его грудь прикасалась к моим лопаткам, я почти тонула в аромате его кожи — резком, диком, волнующем. Одна рука легла мне на плечо, и он склонился к самому уху: — Поэтому, если ты чувствуешь вину за такую роскошь и не хочешь становиться моей женщиной полностью, как хозяйка, работай усерднее. Берсерки по-прежнему с трудом идут на контакт.

Пока он говорил, его мизинец едва заметно касался моей шеи, вызывая такой шквал мурашек, что я с трудом различала слова. Поняла только одно — нужно работать. И я взялась за дело в полную силу, помогая Иво и наместнику Яреку с берсерками и даже работая на стройке, если для меня находилось дело.

— Как только король Райлен прибыл, Лилеану сразу же взяли под стражу, — сообщила мне на следующий день Ирма. — Отправили сперва в столицу, а потом и в Ксин’теру. Домой.

Я присвистнула, никак не ожидая, что леди Муради окажется преступницей. Её манеры, горделивая осанка, манера говорить — всё в ней выдавало настоящую аристократку, воспитанную в любви и восхищении.

— А что она сделала?

— Пыталась убить жену союзника короля и подругу самой королевы Даниэлы — герцогиню. Причём не один раз, а два! Да и барон д’Арлейн, тот самый её «жених», оказался бывшим мужем той самой герцогини. Единственная причина, по которой Лилеану сразу не кинули в темницу, заключалась в том, что она заявила о своей беременности — якобы от него.

Вот тебе и невинная аристократка.

Чего у Лилеаны Муради было не отнять — так это упорства. Она не только избежала темницы, но и несколько раз оказывалась в рабстве, каждый раз убеждая работорговцев в своей высокой ценности. Её перепродавали другим, но всегда обращались с ней бережно.

И чему-то у неё действительно стоило бы поучиться. Например, не размениваться на сомнения.

Я не могла представить себе будущее в Ашенхолде… без Иво. Не замечала других мужчин — ни симпатичного молодого воина Эйлунда, ни берсерка с кроликом, который постепенно становился предводителем пещерных людей.

Но глупая гордость и упрямство не позволяли мне отпустить всё, что случилось с нами в прошлом, несмотря на то, что я видела: Иво делает всё, чтобы я чувствовала себя как дома и не ощущала себя обязанной. Казалось, он заранее знал каждую мою мысль, предугадывал все возражения, появлялся именно там, где мне хотелось бы его видеть — и при этом не пытался вынудить меня принять решение о нас.

Единственное, с чем он не мог мириться, — это с отсутствием прикосновений. И в этом он был откровенен. Каждый раз, когда мы случайно оставались наедине, он касался меня — шеи, запястий, ключиц — так, что я почти растекалась под его пальцами.

Но дальше он не заходил. Только предупреждал: