Я осеклась, заметив, что Райлен меня не слушает. Он смотрел на меня — глазами, полными боли.

— Тебе плевать, да? Что я тогда не спал с Розиной? Что я не мог даже думать ни о ком другом, но тебе всё равно? Я же видел, что небезразличен тебе!

— Райлен…

— Нет, ответь! Или ты теперь предпочитаешь Иво? — он резко опустился передо мной на корточки, глядя снизу вверх. — Особенно сейчас, когда он отправится с тобой в Пустые Земли? Скажи, что мне сделать, чтобы исправить всё, что случилось между нами? Поверь, не проходит и дня, чтобы я не жалел о том, что не освободил тебя сразу, вместе с остальными...

— Я не хочу об этом говорить. Дело не только в том, что проиходит между нами сейчас, Райлен, — ответила я спокойно, хотя внутри что-то болезненно рвалось при виде его помрачневших, полных скорби и сожаления глаз. — Это ты только что узнал, что я жива, и решил относиться ко мне иначе. А для меня прошло десять лет. Я уже приняла всё, что случилось, научилась жить так, как есть. И ты тоже научился! У тебя теперь есть клан. Целая куча кланов, которые зависят от тебя!

— Тогда почему мне всё это кажется неважным, Дани?! — он крепко сжал мою руку, но не сделал ничего больше. — Я думал, что ты умерла, и собирался жить ради других, чтобы воплотить в жизнь то, о чём говорил Халвэ. Но когда ты вернулась… и сейчас я слышу, что ты смирилась, что ты даже не считаешь себя человеком! Какая разница, как нас создали, если мы чувствуем, сострадаем, любим — так же, как и остальные! Ты просто решила похоронить себя — в чем смысл твоей жизни?

— Я была счастлива, Райлен! — горячо бросила я, чувствуя, как его слова вновь царапают меня изнутри, разбивают, причиняют боль. — Я была счастлива с Орином, с Синье и Дайнаром! И могла бы прожить так всю жизнь. Мне не нужно многого. Может, если ты сам отправишься в комплекс, то лучше поймёшь… вдвоём мы намного сильнее и не попадем… Погоди, ты же уже был там. Что случилось?

Внезапно я осознала, что всё это время только отвечала на его вопросы, ни разу не спросив, что произошло с ним. Как он нашёл моё тело? Что он там увидел?

— Там больше ничего не осталось, Дани. Я уничтожил комплекс. Каждого, кто был в нём. Всё, что он хранил. Там ничего нет — уже давно, с того самого момента, как я увидел тебя… её.

Райлен всё ещё держа мою руку, полностью сел на пол и осторожно прислонился лбом к моему запястью. И я впервые за долгое время позволила себе коснуться его в ответ — почти неуловимым движением провела ладонью по волосам мужчины, тихо, бережно.

Он тут же вскинул голову, и на меня уставились сияющие, полные надежды серые глаза.

— Дани…

Нас прервал стук в дверь.

— Не сейчас! — рявкнул Райлен на того, кто пытался войти.

— Простите, ярл, говорят это срочно. Там у ворот… женщина!

***

Я бросилась к худой, измождённой женщине, прямо в её объятия, чувствуя, как всё её тело мелко дрожит.

Как она смогла проделать такой путь? Как миновала разбойников, избежала враждебных кланов?

— Дани… а Орин? — её объятия, удивительно сильные для столь истощённого тела, ослабли, и она осторожно взяла моё лицо ладонями, поворачивая его к себе, вглядываясь в меня так пристально, будто ждала самого страшного.

— С ним всё хорошо, он в крепости. Пойдём, я провожу тебя, — я едва справлялась с комком в горле, не желая усложнять ей и без того тяжёлую встречу. По сухому, испещрённому морщинами, резко постаревшему лицу Синье почти безостановочно текли слёзы.

— Пожалуйста, пойдём, — тихо попросила я, подхватывая её под плечи, зная, как сильно она не любит показывать свою слабость.

— А ярл Райлен? Ты уверена, что я могу просто пройти… что могу остаться? — Синье с тревогой косилась на Рея своими тёмными, провалившимися глазами, и я вдруг осознала, что да — я уверена.

Особенно в тот миг, когда он едва заметно кивнул, не произнося ни слова, не зная, как общаться с моей приёмной матерью. Возможно, он сам волновался?

Неужели я…

Я доверяла Райлену теперь, после всего, что между нами произошло. Знала, что он не отвернётся. Что могу положиться на него со своими бедами — и он не потребует платы. И это чувство оказалось таким редким, таким непривычным и в то же время таким успокаивающим, что я не смогла сдержать неловкой улыбки.

— Всё будет хорошо. Я покажу тебе наши комнаты с Орином. А потом, когда появится возможность, — и дом в Залесье… он почти достроен.

***

В Залесье я не была с тех самых пор, как покинула Блекхейвен после той ночи с Райленом, и даже сейчас, стоя здесь, всё вокруг напоминало мне о Дайнаре.

Дом строился ради него, с учётом его нужд: проходы, поребрики — всё, чтобы ему было проще. У одной из частей здания всё ещё отсутствовала крыша, и я собиралась заняться этим, тогда как Синье без колебаний вселилась в недостроенное жильё и сразу же взялась за огород.

Мы пока не решили, что будет дальше: где останется Орин, что буду делать я. Синье, похоже, ожидала, что я вернусь к службе у Райлена, снова стану его личным магом, как прежде, но я не могла ни подтвердить этого, ни дать ей надежду.

Рей не давил. Напротив, всякий раз, когда я пыталась спросить, как он видит будущее, он лишь пожимал плечами и спрашивал, чего бы хотела я сама, что сделает меня счастливой.

А я… я просто избегала таких разговоров, не зная, что ответить, чувствуя себя неуютно, не привыкнув к тому, что у меня теперь есть право на полноценный, настоящий выбор. Что мне больше некуда спешить, не от кого спасаться. И жила точно так же, как и до этого.

— Я слышала разговоры в деревне. Многим не нравится, что ты находишься рядом с ярлом Райленом. Говорят, ради тебя он расстался с перерождением Красной Сольвейг — леди Бриджид, — однажды осторожно сказала мне Синье, поглядывая на меня внимательными, умными глазами.

С тех пор как она вернулась, прошло всего несколько дней, но даже за это время она слегка поправилась и выглядела заметно крепче. Хотя пережитое, разумеется, оставило на ней след: Синье почти не улыбалась, была напряжённой, и в самый первый день попросила меня отомстить за Дайнара — только чтобы услышать, что месть уже свершилась.

Теперь, после всего, через что ей пришлось пройти, моя приёмная мать должна была вновь научиться жить — в тепле, в сытости, не скрываясь, не бегая.

— Легенды гласят, что только вместе перерождённые Равинор и Сольвейг могут принести благополучие этим землям.

То, что рассказывала мне Синье, не стало откровением — я и сама слышала подобное, и не могла забыть, как ко мне отнеслись в Исгроув.

Отмена свадьбы, отъезд леди Бриджид — всё это стало шоком для народа.

Жителям казалось, что они идут к светлому будущему — вместе с королём и королевой, обещанными им предками. И теперь их «король» резко разорвал помолвку с «королевой»…

Но почему в эту историю вписывали меня? Райлен никогда не позволял себе прикосновений при свидетелях, как это делал с прежними любовницами. Он никогда не представлял меня как нечто большее — напротив, неизменно называл магом, служащим клану.

— Слухи улягутся со временем, — покачала я головой. — Райлен не соглашается восстановить помолвку, и имеет на это полное право. Это его жизнь. Скайхельм по-прежнему подчиняется ему, и я думаю, что отношения у ярлов рано или поздно восстановятся.

— Сколько ты знаешь о ярле Ярвене? — осторожно спросила Синье, следя за тем, чтобы Орин не подслушивал.

— Немного. Он считался ближайшим советником ярла Райлена, — ответила я, умолчав о том, что ярл Ярвен явно действовал за спиной Рея. В конце концов, задание по похищению баронессы исходило именно от отца Бриджид. — Вряд ли он вообще помнит обо мне.

— А я думаю, он прекрасно помнит, — очень серьёзно произнесла моя приёмная мать. — Я вижу, как ярл Райлен смотрит на тебя, и уверена, его невеста тоже это заметила. Это не шутки, Дани, тебе нужно быть крайне осторожной.