Наверняка на моём лице отразилось сомнение — я не могла поверить, что Райлен всерьёз собирался работать и обсуждать что-либо с теми, кто предал клан, напал на своих, и резал его людей. Но он уверенно кивнул.

— Я буду допрашивать Скора, — вызвалась я, и серых штормовых глазах впервые за последние часы промелькнула настоящее негодование.

— Ни за что. Я ни за что не оставлю тебя с ним одну, — отрезал Райлен и увёл Скора в большую комнату, где я тут же услышала лёгкие звуки слабого сопротивления.

А я осталась наедине с ярлом Гудруном.

***

Интересно, как Райлен представлял себе процесс допроса? Я не знала, но судя по звукам за дверью, там всё происходило… куда продуктивнее, чем здесь. Время от времени доносились короткие крики и ругань Скора, в то время как я всё ещё не вымолвила ни слова.

Состояние ярла Гудруна было ужасным — но стоило Райлену покинуть комнату, страх оставил его. Всё это время, с самого нападения на деревню, он провёл здесь, медленно умирая, хотя по остаткам еды и зловонию можно было судить, что вначале племянник ещё пытался ухаживать за ним. Просто не умел.

Кто сделал с ним такое? Скор, за то, что Гудрун не передал ему власть? Конечно, формально ярлом бы стал Пораррин, но он был нужен лишь как сосуд для подпитки камней… И если всё это сделал Скор, то почему не добил дядю? Почему оставил его в таком жутком, почти пыточном состоянии?

— Вы расскажете мне, или мне стоит начать отрезать вам пальцы? — предложила я, не до конца уверенная, что действительно смогу на это решиться.

— Я расскажу, если ты пообещаешь больше никогда не подпускать ко мне Скора, — проговорил он. Всё это время, пока мы молчали, осознание происходящего всё яснее отражалось в глазах Гудруна.

Его время закончилось. Что бы ни случилось, после сегодняшнего дня ему не выжить — но сейчас это казалось для него не карой, а освобождением.

— Хорошо, — пожала плечами я, а затем жёстко добавила: — Синье. Где она?

Последовавшее за этим долгое молчание — прерываемое лишь глухими криками Скора из-за стены — начинало действовать на нервы. Он же сам сказал, что расскажет!

— Говорите! — рявкнула я.

— Я не знаю. В последний раз мой отряд видел её у границы Пустых Земель. Мы не пересекли её. — ответил он сухо, будто всё сказанное ничего не значило.

— Ваш отряд? Вы преследовали её? Одну женщину?! — заметив, как на меня зыркнули больные, тусклые глаза, я разозлилась ещё больше: — Говорите, или я сдам вас Скору и просто уйду!

— Нет… — казалось, единственное, чего он по-настоящему боялся, был его племянник. — Да, я послал Скора и своих людей преследовать её. Мы не хотели, чтобы новости дошли до ярла Райлена… и до тебя.

И вновь — равнодушие. Будто он рассказывал вовсе не о том, как толпа пьяных ублюдков на лошадях преследовала одинокую взрослую женщину в течение нескольких дней. Ту, кто своими глазами видела смерть мужа.

— Не смей так на меня смотреть. Твой отец, или кем он тебе там приходился, был слабаком. Я избавил его от мучений.

— Он был счастлив! У него была семья, он снова начинал чувствовать вкус жизни! А вы отобрали её — в подлой, неравной, пьяной выходке! — я резко шагнула к кровати, желая ударить его, но остановилась — не смогла.

Он был в слишком ужасном состоянии…

— Ты такая же никчемная, как твой отец… как мой сын, — в ядовитых словах Гудруна впервые за всё это время проскользнули настоящие эмоции.

— Пораррин был добрым. Он был хорошим. И, в отличие от вашего жалкого правления, он мог бы дать людям хоть что-то — а не только отнимать последнее. Ваша смерть — лучшее, что может случиться с этим кланом, — прошептала я, сгорая от ярости, но всё ещё не в силах поднять на него руку.

Даже просто находиться рядом с ним было невыносимо.

— Эта смерть освободит меня… Ублюдок Скор слишком боится потерять силу камня, вот и держит меня здесь, в таком состоянии.

Как я и ожидала, до остальных ему не было дела. Его не волновало, как выживет деревня — точнее, то, что от неё осталось — без его камней. Он просто привык винить всех вокруг и никогда не брать на себя ответственность.

— Дани? — у двери раздался спокойный, уравновешенный голос Райлена. — Думаю, нам стоит сверить их истории. Скор больше не опасен. Если что, я разберусь с ярлом Гудруном.

— Не стоит. Я думаю, он сказал правду, — я встала, чувствуя, как меня мутит от всего этого. Но сверить информацию действительно стоило. Как я и ожидала, Скор, хоть и не сразу, сказал Райлену то же, что и ярл Гудрун. И теперь Рей решил перейти к следующей стадии этой вылазки.

— Ты пойдёшь со мной, — сказал он избитому Скору, один глаз которого теперь не открывался вовсе. При этом на самом Рее не было ни единой царапины. — Не забудь рассказать клану правду. Тогда я и вправду сохраню тебе жизнь… и приму клан Фэйрвейн. Точнее, то, что от него осталось. Обещаю.

Ярл Гудрун, услышав эти слова, захрипел, задергался на своей лежанке, не в силах даже подняться.

— Что? Он предал вас, а вы сохраняете ему жизнь?! Настолько продажны?! Всё ради этой подстилки?!

— Не твоё дело, — холодно, отвращением, в котором было смешано равнодушие, бросил ему Райлен. И, как ни странно, именно эти слова уязвили Гудруна глубже всего.

— Если бы я знал, насколько ты ничтожен, я давно попытался бы убить тебя… — начал он, но Райлен внезапно перебил его весёлым, звонким смехом.

— Ты бы даже не смог приблизиться ко мне, червяк. Твои воины — необучены. Жители — нищие и ненавидят тебя. Предательство племянника, удар в спину — это ровно то, чего ты заслуживал. Или смерть от алкоголя.

Райлен не стал продолжать, просто развернулся и ушёл, а я осталась. Грудь полыхала от ненависти.

— Даниэла! Ты обещала! Закончи это! И не подпускай ко мне Скора! — закричал Гудрун, увидев, как фигура Райлена скрывается в дверном проёме.

И тут в моей голове родилась мысль. Медленно подошла к ярлу, больше не обращая внимания на смрад — я уже почти привыкла. Всё, что происходило в этой хижине, казалось кошмаром… но с чего бы ему заканчиваться?

— Знаете… ваша смерть — слишком лёгкая месть за то, что вы сделали с моими родителями и с нашей деревней, — тихо произнесла я, и лицо мужчины заметно побледнело. — Думаю, будет справедливо, если вы попытаетесь выбраться… такой, какой вы есть сейчас. Конечно, мы сделаем всё, чтобы у вас не получилось. Kто знает… будете ли вы ждать мучительной смерти, гнить заживо — или попытаетесь спасти себя?

Я поднялась, двигаясь через комнаты медленно, словно воздух вдруг стал густым, как молоко. Дышать было тяжело, каждый шаг давался через силу — будто мои ноги налились свинцом. Крики Гудруна за спиной я уже не слышала.

Только Райлен — его силуэт в свете дверного проёма — казался мне удочкой, вытаскивающей из густого мрака, в котором я тонула. Пожалуй, эта хижина будет сниться мне в кошмарах.

А что если бы я была здесь одна?

Мысль вспыхнула внезапно, остро, как игла в висок, и испугала меня куда сильнее, чем я ожидала. Но сильная, горячая ладонь легла на плечо, отвлекая.

— Всё хорошо, Дани. Ты сделала всё правильно. Но в следующий раз, думаю, будет лучше, если я пойду один.

Серые глаза излучали поддержку, спокойствие — в них жила готовность разделить груз. Или забрать его.

— Что вы собираетесь делать? — голос Скора вырвал меня из забытья.

— Не твоего ума дело, — отрезала я резко и, не оборачиваясь, пошла к выходу с поляны, в сторону расщелины в скале.

Скор не ответил, но, поравнявшись со мной, бросил взгляд. Такой звериный, что я сразу поняла — он не забудет. Будет изображать покорность перед Райленом, но только до тех пор, пока не почувствует себя в безопасности.

Я и не собиралась позволять ярлу Гудруну выбраться — в конце концов, он всё ещё представлял опасность для Синье.

— Райлен, — тихо попросила я.