Так и хотелось назвать три их будущих группы — Гриффиндор, Пуффендуй и Слизерин. Но я решил, что они сами придумают названия. Сами решат хотят ли соревноваться друг с другом. Но все ресурсы, чтобы жизнь ребят стала интереснее и была наполненная смыслом я пообещал им дать. О праве вступить в мой будущий клан объявлю позже. Когда буду представлять из себя больше.

— И последнее, — вновь начал я после того, как бурное обсуждение закончилось. — Отныне здесь запрещено курить, употреблять спиртное, нападать на детей или угрожать кому-то. После первого такого случая, ребенок, замеченный в этом, будет переведен в другой детский дом. Похожий на тот, которым был этот. И там делайте что хотите.

Я подождал реакции детдомовцев. А особенно Заура, Бивиса, Пахана и четвертого, чьего имени я так и не выяснил. Они сидели в первом ряду с перебинтованными руками в тех местах, которых я коснулся. Молчали и даже не думали протестовать.

— А теперь вопрос, — в заключении произнес я. — Встаньте те, кто не хочет остаться здесь. Не бойтесь. Мы с пониманием и уважением отнесемся к вашему решению. Сразу после собрания мы готовы осуществить перевод в другой дом для одаренных.

Никто не поднялся. Пахан, Бивис, Заур и четвертый лишь вертели головами, стараясь не упереться в меня взглядом.

Я улыбнулся своей маленькой победе. Своей маленькой армии, которая сможет постоять за себя, когда придет время.

— Решено! — поставил точку я. — У Тамары Николаевны будет номер моего пейджера, и вы всегда сможете связаться со мной.

После того, как собрание закончилось, мне вернули пейджер, ключи от съемной квартиры и остальные вещи. С сегодняшнего дня я продолжу числиться в детском доме. Но ни спать тут, ни вообще приходить сюда, мне не обязательно.

В этот же день я навестил Глеба Ростиславовича — директора моей школы. Не без помощи Аввакума Ионовича, мне удалось договориться с ним о том, чтобы документы на отчисление, которые передал Островский, затерялись. Теперь я снова мог ходить в школу и развивать свои способности. Но только с понедельника. До конца недели у меня еще больничный. Нужно время, чтобы решить оставшиеся вопросы.

— И еще кое-что, — глава лицея остановил меня, когда я уже собирался покинуть его кабинет. — Я решил, что ты должен знать.

— Что случилось? — поднял брови я.

— Егор вернулся.

— Егор? — я сперва не понял, о чем говорит аристократ.

— Да. Парфенов.

— Что? — я буквально потерял дар речи. — Как?

— Мальчик лишился конечностей. Много слухов ходит о том, как это произошло. Но по этой причине приговор смягчили. На Казачью Заставу таких не берут, а обвинений для реального срока несовершеннолетнему недостаточно.

— И он снова учится со мной в классе?

— Нет, — помотал головой директор. — Я перевел его в параллельный класс. Не взять его обратно не получилось. Но хочу тебя предупредить, чтобы ты не связывался с электроником.

— Чувствую, что не получится, — я выдохнул. — Не переживайте, Глеб Ростиславович. Я буду соблюдать правила школы.

Глава лицея кивнул, и я вышел за дверь.

Час от часу не легче. Только решишь одну проблему, как появляется другая. Я точно знаю, что Кипяток не оставит меня в покое. Такие люди не меняются. Сейчас он еще больше обозлен на меня. За себя и за отца. Чувствую, что пахнет жареным. Ну что ж. Подумаю об этом в понедельник. А сейчас есть кое-что приятнее мыслей о Кипятке.

Перед следующим волнительным делом я забежал в свою съемную квартиру. Принял душ, позавтракал и позанимался спортом. Мне хотелось забить на это все и поскорее отправиться к Ариадне. Доставить ей обещанные ресурсы и забрать домой Глобуса. Мне не терпелось взглянуть в глаза матери Серого, когда та увидит своего второго сына живым и невредимым. Но выглядеть прилично, чувствовать себя хорошо и оставаться в форме нужно несмотря ни на что.

Я зашел на территорию своей будущей автомойки около семи вечера. Увидел поддон кирпичей, пачки цемента, сруб, мешки с мукой, сахаром, крупой и другие предметы из списка, который написал Тихомир. А еще на стуле сидел Игорь. Тот самый отморозок, который сдал меня Бочке. Его руки связаны за спиной, ноги привязаны к ножкам стула, а в рот вставлен кляп. Едва он увидел меня, как тут же принялся стонать, умоляя отпустить его.

— Черт… — прошипел я, открывая портал. — Этого я и опасался.

Вот как отдавать человека в рабство, на другую сторону? Даже учитывая то, что у меня нет другого выбора. Только пообещав себе, что верну его оттуда, когда все кончится?

— Я выполнил обещание, — сказал я, остановившись перед троном, на котором сидела Ариадна.

Аристократка подняла руку и солдаты, направившие на меня автоматы, как только я появился в золотом зале, опустили оружие.

— Отправьте своих людей через этот портал. Там безопасно. В помещении, куда он ведет, находится все из этого списка, — я достал смятый альбомный лист. — А еще там вы обнаружите паренька. Его имя Игорь. Он заменит Дмитрия. Как договаривались.

Ариадна кивнула солдату с белой повязкой на руке. Он позвал несколько бойцов, вырвал у меня из рук список и прошел через портал. Они вернулись вместе с отморозком и пакетами провизии через некоторое время.

— Он говорит правду, госпожа, — кивнул Даниил.

— Хорошо, — медленно ответила одаренная. — Можете перегружать все. И…приведите сюда мальчишку, о котором мы договаривались.

— Сию минуту, — Даниил поклонился и раздал приказания.

Обсудив с аристократкой будущий загон для тварей и мое ежемесячное появление по эту сторону в полнолуние, я с нетерпением ждал Глобуса. И его привели. Одетого в смирительную рубашку и не желающего уходить.

— Отпустите меня! — орал он. — Отпустите! Или я разобью себе голову!

— Вы отдадите мне его в таком виде? — с кислым выражением лица я глянул сперва на Ариадну, а затем на Тихомира.

— В нашем договоре нет пункта, в котором мы должны отдать тебе трезвого подростка. Забирай как есть. Пока я не передумала.

Вот и договаривайся после этого с аристократами. И что мне делать с таким Глобусом? Придется излечивать его самостоятельно. Ладно. Главное, что он жив и здоров.

— А нет никакого антидота? — на всякий случай поинтересовался я.

Старик молчал. Как будто просто спал с открытыми глазами. Ариадна и не думала отвечать. Тогда я открыл другой портал. Попросил подвести Глобуса к нему. Брат Серого орал, брыкался, проклинал меня, но все же его выбросили в разрыв. Я зашел следом.

Мы со старшим братом Серого перенеслись прямо в вольер Зевса. Пес Георгия Вольфовича, громко лая, тут же набросился на нас. Но быстро признал меня. Заскулил и принялся тереться об ноги. Выхухлев старший, как бы не угрожал покалечить себя, при огрызающейся собаке испугался. Тогда я понял, что еще не все потеряно.

— Георгий Вольфович, — я поднял глаза, когда учитель появился у калитки. — Мне жутко неудобно просить, но мне снова нужна ваша помощь…

Я знал, что успокаивающие напитки коллекционера душ творят чудеса. Знал, что у сторожа есть подвал, где он сможет держать Глобуса, пока тот не протрезвеет. И знал, что тут Дима будет под присмотром. Поэтому привел пациента прямо сюда и не пожалел денег своему репетитору в счет своего будущего обучения. Брать плату за то, чтобы помочь человеку Георгий Вольфович отказался, а вот принять пару тысяч в обмен на опыт и знания был не прочь.

— Ступай, — учитель открыл разрыв и зачерпнул Сил. — Я освобожу твоего друга от зависимости. На следующей неделе будет как стеклышко. А ты готовься возобновить уроки.

— Спасибо вам, Георгий Вольфович! — поблагодарил я мужичка и направился к воротам, ведущим за пределы СНТ. — Если что-то случится оставьте сообщение на…

— Иди уже! — махнул рукой коллекционер душ и его ладони покрылись розовым свечением.

Я не стал дожидаться чем все закончится и вышел с огородного массива. Остановился. Вдохнул свежего воздуха.