Один лишь Чико, как зачарованный, глядел на звездолет в соседней долине:

— Так, может быть, на его корабле мы вырвемся отсюда?

— У меня пока еще и «Нагльфар» на ходу! — презрительно глянул на него Шварценберг.

— В реестре записано, что пассажирский звездолет «Эсперанса», на котором Левенталь следовал с Леи на Ванкувер, пропал в треугольнике Эхо после того, как на борту началась эпидемия синдрома Усольцева, — подняв архивы, заметил Али.

— И что с того? — огрызнулся на него Шварценберг. — У вас, можно подумать, нет прививок?

— За тридцать лет, которые прошли с его исчезновения, разработали и внедрили аж три вакцины! — радостно напомнил Эркюль.

— Жаль, что Маркус до этого не дожил! — вернулся к прежней мрачности кэп. — Когда я узнал, что «Эсперансу» не приняли на Ванкувере, я чуть не взял эту гребаную планету на абордаж! — добавил он, и скорчер непроизвольно оказался у него в руках. — Потом передумал, но чиновника, который отдал экипажу «Эсперансы» приказ возвращаться на Лею, вскоре после этого нашел. Так что Маркус, где бы он сейчас ни находился, думаю, не обидится, если мы позаимствуем с его корабля горючее, если оно там осталось, и сменные модули, которые помогут нам выбраться. Мы же, в свою очередь, как только доберемся до большого мира, расскажем о его судьбе.

— Странно, что жители купольного града этот корабль раньше нас на запчасти не растащили, — озабоченно заметил Шака, со всех сторон разглядывая звездолет.

Синеглаз подумал, что это резонная мысль. Среди заваленной обломками долины «Эсперанса» выглядела так, словно только вчера благополучно приземлилась и готова снова подняться в небо.

— И в самом деле, — поддержал командира один из абордажников, мрачный мужчина по имени Дольф. — Там на пустоши я тоже обратил внимание, что на многих кораблях модули и узлы не сломаны, а словно бы кем-то аккуратно сняты или выпилены.

— Так, небось, жители города эпидемии боятся, — беспечно предположил Эркюль. — Вспомните, что случилось с колонией на Лее. Да и на Сербелиане девять лет назад, если бы Арсеньев не привез вакцину и не начал прививать людей не только в Кимберли, но и в трущобах Мураса, я тоже не знаю, во что бы все это вылилось!

— Вот я и говорю, что Арсеньева тут, хвала Космосу, нет, — прервал Обезьяньего бога Шварценберг. — Поэтому нам ничто не мешает преодолеть перевал и наведаться в соседнюю долину. Через два часа мне нужен подробный маршрут.

— А как же медузы? — встревоженно вскинулся Шака, вспоминая предыдущую неудачную вылазку.

— А что медузы? — строго глянул на него Шварценберг. — Теперь мы знаем, на что они способны. Надеюсь, скорчерами тут все пользоваться умеют!

— Возьмете с собой кошака, — подпихивая вперед Синеглаза, сердобольно посоветовал Таран, которому по штатному расписанию корабль покидать не полагалось. — И каждому за пазуху по мартышке.

— Но-но! — запротестовал Эркюль. — Попрошу моих питомцев не трогать. Они нам еще на Сансаре пригодятся.

— Вот только с корабля надо сначала как-то выйти, — подал голос Чен Лун, который вместе с Кудесником нес вахту на орудийной палубе. — Вы только посмотрите, что возле защитного поля творится.

Он передал картинку, и все члены экипажа разразились чередой заковыристых междометий на разных языках. «Нагльфар» находился в плотном кольце расположившихся вдоль границы невидимого щита медуз.

Черные тени теперь сгрудились такой плотной стеной, что напоминали уже не призрачную завесу потустороннего тумана, а густой дым пожарища, вздымающийся до небес и оседающий на землю хлопьями липкой сажи. Медузы шли на приступ с безрассудным упорством болотных дикарей, чьи набеги на пограничные города Сольсурана давно вошли в привычку. Они наступали на корабль потоками едкого кислотного дождя. Отец рассказывал, что в древние времена в годы борьбы людей и асуров их предки, желая уничтожить все живое, специально насылали на людские города гибельные облака, способные превратить в тлен металл и даже камень. Только легендарный царь Арс сумел их остановить.

Медузам, конечно, источить камень и металл было не под силу, но их алчности позавидовали бы и демоны Хоала. Под их напором энергетический щит то тут, то там вспыхивал искрами, становясь на несколько мгновений не только осязаемым, но и видимым, на его поверхности появлялись разводы, напоминавшие то ли ветвистые зигзаги молний, то ли паутину треснувшего стекла. Из рубки казалось, что против пришельцев из надзвездных краев ополчилась сама тьма, суть этого мрачного, вывернутого наизнанку исподнего мира под черным солнцем возле алчной звезды.

— Мать моя женщина! Да это ж сколько их тут? — в ужасе проговорил Чико, запуская пальцы в растрепанные кудрявые волосы.

— И они активизировались с наступлением дня, — спокойно и бесстрастно пояснил Кудесник. — То есть с того времени, когда планета повернулась к красному карлику этой стороной.

— Самое неприятное, что эти твари питаются энергией нашего силового поля, — дополнил товарища Чен Лун, — и, кажется, подзаряжаются от него.

— Так жахните по ним плазмой, чтобы неповадно было! — посоветовал Эркюль.

— Отставить! — рявкнул Шварценберг. — Насколько быстро они разрушают щит?

— Серьезной угрозы пока нет, — отрапортовал Шаман, — но чисто теоретически, если бы они приложили усилия…

— Мне на твою теорию плевать из экзосферы, — оборвал его Шварценберг. — Тебе поставлена задача обеспечить работу поля, а уж как ты это сделаешь, не моя забота. Насколько я понял, если все медузы этой долины пытаются пробиться на «Нагльфар», есть шанс покончить с ними одним залпом. Дождемся ночи, все еще раз распланируем и просчитаем, а перед самым выходом, так уж и быть, потратим энергию, сделаем жаркое из медуз.

Какое-то время Пабло растерянно моргал, втайне надеясь, что наваждение рассеется. Но видение не исчезало. Кристин дышала под водой, выпуская пузырьки отработанного газа, ее лицо выражало полное умиротворение, а на губах играла нежная улыбка. Потом Пабло предположил, что любимая его разыгрывает. Но как тогда объяснить вчерашние приступы, которые невероятным образом проходили, едва только Кристин соприкасалась с водой. Он слишком хорошо знал, что такое удушье, и симуляцию отличил бы без труда.

В своей жизни Пабло видел немало негуманоидов. Дружил с сильфидскими гвельфами, пытался наладить контакт с разумными слизнями Альпареи, встречался с не имеющими постоянной телесной формы высокоразвитыми Семма-ии-Ргла, наблюдал, как меняют облик асуры. Может быть, Кристин тоже принадлежит к одной из не совсем человеческих рас? Те же монстры лабиринта на Васуки, встречу с которыми до сих пор с ужасом вспоминал Брендан, сохраняли остатки интеллекта, а властвовавшая над ними Нага в конце концов стала змеей.

С другой стороны, почему Кристин вчера так болезненно отреагировала на циничное обсуждение шоу уродов? Не случайно Брендан говорил о превышении уровня радиации.

Бедная. Как же она вообще живет? Мама, когда ждала Алехандро, рассказывала, что на ранней стадии развития жабры есть у всех человеческих зародышей. Но потом они преобразуются, кажется, в щитовидку. Но если у Кристин они не преобразовались, какой орган отвечает за выработку жизненно важных гормонов? Или ей приходится недостаток все время искусственно восполнять? И по нескольку раз в день принимать душ, чтобы жабры не пересыхали. И как же эта бедная нереида тоскует в тесноте аквариума, лишенная возможности даже представить океанский простор!

Пабло сделал почти рефлекторное движение, пытаясь доставшуюся ему русалку приласкать и защитить. Кристин открыла глаза и сонно улыбнулась. Потом потянулась к шее, не обнаружила шарфа, предательски уплывшего куда-то на противоположную сторону бассейна, и в ужасе заметалась, расплескивая воду, силясь не то оттолкнуть, не то выскочить и убежать. Пабло ни то, ни другое ей не позволил. Поймал и удержал в объятьях.