Туся была готова сквозь землю провалиться, понимая, что сделать ей это вряд ли удастся: пальцы Арсеньева сжимали ее локоть почти до синяков. В жизни она не боялась тараканов и грызунов, а одного симпатичного крысенка как-то раз даже забрала из вивария домой, продлив его жизнь аж до трех лет, то есть до глубокой старости. И все же, когда Клод выудил из канала неловко перебиравшее лапами неведомое существо, Туся едва не издала еще один вопль: уж лучше бы это оказалась крыса!

— Кто ж ты такой, приятель? — обратился к зверьку Клод, поднося его к одной из отдушин, чтобы получше рассмотреть.

— Надеешься открыть новый вид? — беззлобно поддел его Пабло.

— Да нет, просто пытаюсь понять, откуда он тут взялся.

— А ну-ка! Дай его сюда. — заинтересовался находкой Арсеньев, отпуская Тусину руку. — Эти умильные глазки я где-то уже видел.

— Да это же Шусмик! — просиял Клод.

В самом деле, приглядевшись, и Туся узнала киберпитомца. Хотя шерсть его совершенно слиплась и висела неопрятными сосульками, Шусмик по-прежнему любил весь мир и готов был поделиться своим зарядом оптимизма.

— Эк его угораздило изгваздаться, — удивился Пабло.

— Ты сейчас выглядишь не лучше, — сообщил ему Клод.

— Вот народ! Даже за игрушкой присмотреть не могут! — раздраженно покачал головой Арсеньев, имея в виду и без того числившегося в штрафниках Дина.

— Уж больно шустрая игрушка попалась, — вступился за товарища Клод.

— Теперь уж без выбора кому-то придется остаться в живых, — подытожил Арсеньев, вручая питомца Тусе.

Та рассеянно кивнула, пытаясь отдышаться и поправляя упавшую на лицо чумазую, липкую прядь. Давно смытая бетонная крошка и гарь представлялись ей сейчас изысканным макияжем. Что там говорили по поводу жемчуга, который не стоит метать перед свиньями в грязь? Впрочем, избранная профессия и в особенности работа в госпитале давно отучили ее от высокомерной брезгливости. Особенно если на кону стояли жизни не одного, а нескольких десятков тысяч человек.

Туся невольно вспомнила сказку-присказку про медные трубы. Кто знает, а вдруг те, кто ее сложил, имели в виду вовсе не медовые потоки славословий? Спору нет, трудно остаться самим собой, когда тебя восхваляют и норовят при жизни сделать идолом и кумиром. Но как не озлобиться, утратив веру во все и вся, когда почти добровольно взваливаешь на плечи бремя чужой вины, и даже не пытаешься сопротивляться тем, кто изливает на тебя потоки ядовитой клеветы и норовит извалять твое доброе имя в говенной грязи? Что ж, если им удастся закончить дело жизни ее отца, восстановить его доброе имя и при этом спасти узников, томящихся наверху, она согласна не только еще раз пройти огонь, воду и грязь, но и посетить те жуткие места, которые представали перед ней в видениях. Особенно бок о бок с Командором. Но сначала надо было добраться до генераторов.

По ее расчетам насосная станция, где сходились коммуникации офиса «Панна Моти» и бывшего Госпиталя, располагалась где-то неподалеку. Однако Туся была не до конца уверена, что сможет найти неприметное ответвление, которое показывал им с отцом Викрам. Тем более, выбирая дорогу, она опиралась в основном на интуицию. Увы, темнота и жуткое запустение коллектора не позволяли полагаться на зрительную память. А что если они свернули не в тот тоннель? А вдруг змееносцы все переделали? А вдруг она вообще все перепутала, и Арсеньев, поверив ей, ведет свой отряд к бесславной и бессмысленной гибели?

Хотя ее одежда давно вымокла не только от мокрой вонючей грязи, но и от пота, Туся почувствовала, как по спине ледяными кусачими муравьями гуляет озноб. Сердце колотилось в грудь с яростью обезумевшего метронома, отбивающего невидимому пианисту темп огненного аллегро «Патетической» Бетховена.

Ну где же?! Сколько еще будет длиться этот бесконечный темный тоннель? А вдруг никакого фонтана не существует?! Здесь все много раз переделали, перестроили, изменяли! Нужно поворачивать обратно, выбираться на поверхность и ждать кораблей!

И когда Тусе уже хотелось разрыдаться в голос или даже закричать, перед ней возник просторный, хотя и сильно захламленный зал с насосами и уходящими в никуда ржавыми трубами. Фонтан, конечно же, не работал, а вот неприметная дверца, через которую ассенизаторы и технический персонал проникали во внутренние подсобные помещения головного офиса, осталась на месте, и комбинация цифр, которую показал Викрам, не изменилась.

— Потрясающе! — не сумел сдержать эмоций Клод, возвращая Тусе Шусмика, которого брал на руки во время ее манипуляций с замком.

— Так вот для чего мы эту девчонку через все подземелья с собой тащили! — простодушно удивился Мартин, осторожно заглядывая в тоннель.

— А ты думал, чтобы постельку тебе согрела?! — бесцеремонно хохотнул татуированный боец, откликавшийся на позывной Ящер.

Впрочем, шутку, несмотря на ее скабрезность, никто не оценил, разве что Арсеньев молча и как бы невзначай двинул пошляка локтем под дых так, что Туся сочла, что достаточно отмщена.

Остальные застыли у входа, словно Али-баба у открывшейся пещеры.

— Таких совпадений не бывает! — потрясенно воскликнул Пабло.

Туся не могла с ним не согласиться. Если бы она покинула планету вместе с госпиталем, этот способ проникновения в офис Корпорации для барсов оказался бы потерян. Она вопросительно глянула на Арсеньева. На самом ли деле он не мог настоять, чтобы за «объектом охоты Серого Ферзя» прислали вертолет? И почему так быстро согласился в лагере принять ее помощь? С другой стороны, разве не он оставил ее на берегу приглядывать за ранеными? Но что, если о встрече профессора с Викрамом знал не только Командор?

— Не слишком ли все просто? — нахмурился капитан Минамото. — Не оказаться бы в ловушке.

— Есть только один способ проверить, — спокойно отозвался Арсеньев, первым вступая в открывшийся проход.

Капитан Минамото

— Ну и теснота! Они что, эти свои ходы детским совочком копали?! — громко возмущался Ящер, пробираясь по узкому, длинному коридору, где почти все время приходилось передвигаться ползком, словно сквозь лесную чащобу продираясь в переплетении труб и проводов.

— А ты рассчитывал, что тебе тут червоточину подпространства откроют? — сверкнул в темноте белыми зубами на угольно черном лице На-войне-как-на-войне, который из-за крупных габаритов буквально ввинчивался между стен, точно проходческий щит.

Что поделать, потаенные тоннели канализации змееносцев напоминали кротовую нору или даже лаз в преисподнюю, каковым по сути и являлись. Отличие заключалось лишь в том, что уклон шел не вниз, а наверх, ибо барсы двигались в направлении противоположном стоку вод. Впрочем, понятия верха и низа уже в христианской мифологии были относительными. Не случайно Данте и Вергилий начинали восхождение к райским вратам из самых мрачных глубин ада, из узкого горлышка гигантской воронки.

Небо! Какие мысли обнаружились в гудящей разбитым колоколом голове, куда даже реплики барсов доходили словно сквозь помехи и запозданием. Конечно, суровый Дант знал, куда и когда явиться. Но как же мало походила окружающая обстановка на жутковатые, но все равно прекрасные гравюры Ботичелли, после изучения которых вечером с отцом Туся и решила прочитать «Божественную комедию».

Трудно сказать, какие препятствия преодолел на своем пути великий Алигьери, но барсам ежеминутно приходилось буквально протискиваться сквозь игольное ушко. Корзун отбирал бойцов, которые могли выдюжить в рукопашной. Даже капитан Минамото и еще двое достаточно низкорослых бойцов восточноазиатской внешности, которых звали Гу Синь и Гуан Синь, в плечах лишь немногим уступали Арсеньеву и На-войне-как-на-войне.

Здесь же требовались навыки форточника из старинных воровских романов или гимнаста каучук. Их по ходу дела пришлось осваивать Тусе, ибо в некоторых местах проход преграждали заслонки, которые открывались лишь изнутри и, хотя имели отверстия, но такие, в которые мог протиснуться лишь пигмей, ребенок, или очень хрупкая женщина.