— Пусть корону захватит, я видела ее в куче золы, — рассмеялась я и удивилась, увидев ответную улыбку Рагнвальда. Нет, сегодня точно грядет какое-нибудь лунное затмение — самый колючий варвар фьордов улыбается!

Дойдя до стены, я обнаружила за плотной тканью еще одну комнату.

— А здесь что?

Соседняя комната была похожа на кладовую, в которую свалили старую рухлядь и забыли. Какие-то рамы, накрытые пыльными полотнами, осколки стекла, корзины с грязными безделушками. Я взяла одну, протерла рукавом и изумленно моргнула. На ладони сверкал хрустальными гранями хёгг. Ледяной дракон с синими глазами, так похожий на Ледышку! Фигурка была меньше ладони, но я могла рассмотреть и чешуйки на изогнутой шее, и когти на крыльях. Потрясающая, невероятная работа!

Я оторвалась от любования и подняла голову. Рагнвальд стоял в шаге, а я и не услышала, как он приблизился. Только выглядел ильх странно. Его грудь тяжело поднималась, он хватал воздух, словно задыхался. Я положила фигурку на полку и обеспокоенно подошла ближе. Он словно забыл, что я рядом, и вздрогнул, когда я положила забинтованную ладонь на его запястье. Посмотрел на мою руку, моргнул. И взгляд стал осознанным.

— Я думала, в Карнохельме нет стекла.

— Это все, что осталось. Стекло, зеркала… У них тоже есть голоса. Я не знал.

— Тебе плохо?

Он перехватил мою руку — не раненые пальцы, а запястье. Сжал и замер так.

— Мне нужна твоя помощь, Энни. Я хочу… научиться управлять хёггом. А ты единственная, с кем он поладил.

— Значит, ты готов слиться с Ледышкой по-настоящему? — ахнула я.

В полумраке глаза Рагнвальда блестели, словно у хрустального дракона. Это было противоестественно и завораживающе. Беловолосый варвар, который пугает и притягивает одновременно. Рядом с ним я тоже ощущала себя хрупкой хрустальной статуэткой, и голос разума кричал: беги, Энни! Не соглашайся!

Ильх мягко шагнул ближе, все еще держа мою руку.

— Поможешь?

— Но как ты собираешься этому научиться?

— Чтобы овладеть новым движением в бою, надо повторять его снова и снова, — произнес Рагнвальд. — И хёгга надо выпускать в зримый мир, а после учиться повелевать им. Рядом с тобой хёгг становится смирным, так что ты можешь мне помочь. А я в ответ помогу тебе. Я научу тебя сражаться, дева. Фьорды не место для слабых.

Я помолчала, размышляя, не совершаю ли ошибку. Интуиция подсказывала, что лучше держаться от Рагнвальда подальше. То, что он будил во мне, было слишком сложным… И сам он — тоже. За улыбкой таилось что-то иное, то, что мне может не понравиться. В любезность варвара я совсем не верила. Но почему-то верила в его слова: «Я не причиню тебе вреда». Возможно, ильху просто нужна моя помощь, а просить Рагнвальд не умеет.

Глянула на свои перевязанные руки. Мне надо научиться сражаться, ильх прав — фьорды не прощают слабости.

— Хорошо. Я помогу.

И сразу ощутила облегчение. Словно обрадовалась возможности задержаться в Карнохельме…

Но вот размышлять почему — не хотелось. К сожалению, я знала ответ.

И на миг показалось, что он не отпустит мою руку. Не отпустит меня. Полумрак затягивал в свои сети, обнимал, подталкивал нас друг к другу. Я видела мерцание в глазах ильха. Но он лишь кивнул.

— Тогда начнем утром. И вот еще… — его голос внезапно охрип. — Сегодня после заката оставайся в башне. Не выходи из своей комнаты, запри дверь и никому не открывай. Так будет лучше… для тебя.

Развернулся и торопливо вышел. Словно за ним дикие волки гнались!

Я покачала головой. Будто самый бесстрашный воин Карнохельма боится оставаться со мной наедине!

Я вернулась в башню и чуть не налетела на Тофу.

— Энни! Покажи руки! — прислужница осуждающе поцокала языком. — Ох уж эта Трин! Нет сладу с девчонкой! Норовистая, как дикая кобылица! Испортила мне помощницу, а я ведь думала отправить тебя на кухню, крупу перебирать! И что теперь? С такими руками от тебя толка не будет!

Я кивнула.

— Скорей бы вёльды ушли, — буркнула женщина. — Ох, болтаю с тобой… Праздник вечером, а я ничего не успеваю! — воскликнула прислужница и, кинув еще один сожалеющий взгляд на мои повязки, убежала.

Праздник? Но спросить я не успела, прислужницы рядом уже не было. А в самой башне стало как-то неожиданно многолюдно и шумно. Дверь хлопала без остановки, впуская женщин, и все они бежали, говорили, спешили! Я отошла в сторонку, потому что меня едва не снесли девы с огромными корзинами. Башня стала похожа на огромный пчелиный рой, в котором все что-то делали, а самое главное — что-то понимали.

Я ничего не делала и ничего не понимала, поэтому сочла за лучшее потратить монеты и наконец купить себе необходимые женские мелочи. Никто меня не остановил и не окликнул, когда я вышла из башни и направилась к устрашающему мосту-парапету, прилепившемуся к скале. Стараясь не смотреть вниз, я доползла до основной части города. Пошла мимо домов, все дальше углубляясь в паутину улиц и с интересом рассматривая жизнь Карнохельма. Вот прошла красавица-дева, неся корзину с бельем, вот стучит молотом под навесом кузнец, вот носятся мальчишки, растопырив руки и изображая полет хёгга. Я улыбнулась последним, проходя мимо. Хёгги были повсюду — каменные. Они держали чаши с углями на стенах домов, взбирались по скалам черными изваяниями, возвышались над крышами, угрожающе растопырив крылья и оскалив пасти с железными клыками. Некоторые выглядели столь правдоподобно, что я порой шарахалась в сторону, увидев вылезающего из брусчатки дракона. Похоже, каждый житель Карнохельма считал своим долгом украсить жилище каменным или железным чудовищем.

Возможно, они верили, что изваяния их защитят.

Встречные ильхи провожали меня взглядами, но вопросов не задавали, лишь глазели. А я рассматривала то, что скрывали деревья и густые заросли, — разрушенные дома. Их было много. Остановившись у одного, я тронула пальцем остаток стены и вздрогнула. Камни обожгли холодом. А ведь даже дорога хранила тепло весеннего солнца. Но на развалинах дома вился морозный узор, словно гранит впитал вечную стужу. Такой дом даже нет смысла восстанавливать, внутри поселилась зима.

Ледяные драконы, вот кто это сделал. Их дыхание способно и камень превратить в стекло, так говорила Тофу. Рассказывать о снежных чудовищах прислужница не хотела, но кое-что узнать все же удалось. Дикая стая нападает на Карнохельм уже много лет. Жители что только ни делали, чтобы избавиться от напасти, но все безрезультатно. Лишь после Билтвейда ледяные исчезали на несколько месяцев.

Пояснять последнее Тофу не стала и явно разозлилась.

Я снова погладила ледяные камни и нахмурилась. История с нападениями не давала мне покоя, потому что часть меня отказывалась верить в причастность Ледышки. Хотя разум и твердил, что хёгг — дикий зверь и мне не стоит его оправдывать.

Но почему я знаю этого дракона совсем другим? Да, хёгги — хищники, но вокруг Карнохельма полно зверья, зачем нападать на город и людей? Разве это не странно?

Из-за сосен потянуло ароматом выпечки, и мой живот заурчал, напоминая о пропущенной трапезе. Я двинулась вперед, жадно принюхиваясь. И оказалась на широкой улице. С двух сторон здесь примостились под открытыми деревянными навесами торговцы. Я с любопытством осмотрела поделки из камня и железа — начиная от посуды и заканчивая изящными браслетами и бусами. Мастерство местных ремесленников поражало, и я лишь хлопала глазами, удивляясь. У юной девочки в глубине улицы я выбрала несколько лент для волос и гребень, чтобы не расчесываться пальцами. Сложила покупки в тканевый карман-мешок, пристегнутый к поясу, и двинулась дальше. Похоже, на этой улице можно было купить все, что душе угодно, начиная от тканей и украшений и заканчивая едой. В стороне исходили ароматным паром котлы с густой похлебкой, рядом шипели на углях рыба и сочные куски мяса. А еще тут продавали сладости.

Я облизнулась, размышляя, чем угоститься. И не успела решить, как рядом выросла фигура молодого ильха.