— Ну… Сейчас я просто прикоснусь к тебе, хорошо?
— Костян! — вопит вернувшийся Жендос, забегая в комнату.
В это время монстр срывается с места и сбивает меня с ног. Но на этот раз его цель не я. Жендос.
Я успеваю воткнуть нож в брюхо пробегающему надо мной зверю и зацепившись, словно крюком проскальзываю несколько метров, пока монстра не останавливают косяки двери, которые гораздо меньше его размеров.
Тогда я дергаю рукоять ножа, разрезая брюхо монстра. Внутренности падают мне прямо на лицо. Я спихиваю их в сторону. Протираю глаза. Касаюсь Жаары и впихиваю фаербол прямо в пузо чудовища. Зверь издает истошный вопль, делает еще несколько резких рывков в предсмертных конвульсиях и целой тушей падает на меня. С ним покончено, но теперь в ловушке я.
Понимая, что не могу дышать я бью свободной рукой по полу. Сильно и быстро. Словно боец в боях без правил, желающий сдаться. Так привлекаю внимание друзей.
Не могу сделать ни глотка воздуха под весом навалившейся туши. Хриплю и продолжаю бить рукой. Слышу приглушенные вопли Жендоса, но не могу разобрать того, что он пытается донести. Теперь в конвульсиях бьюсь я. После неудачной попытки освободиться из-под тела зверя, я начинаю стучать уже двумя руками по полу.
Снова вся жизнь перед глазами. На этот раз обе.
И что будет теперь? Если умру. Рай? Или я снова окажусь в той драке с Кипятком и на этот раз будет возможность разыграть другой сценарий? Или просто темнота? Без вторых шансов. Без возможности исправить ошибки. И в моем сознании теперь бесконечно будут крутиться возгласы паникующего Жендоса и собственные бессильные всхлипы. Все-таки это отвратительное чувство. Когда не можешь набрать воздуха и готов прикончить сам себя, лишь бы это закончилось.
Что ж. По крайней мере, монстр не добрался до моих друзей. Потому что, если бы погиб кто-то из них — я бы себе не простил.
Каждый раз делая новую попытку набрать воздуха, я думаю, что вот-вот отключусь, но каждый раз остаюсь в сознании.
Вдруг сильный кинетический толчок поднимает в воздух труп монстра вместе со мной. Мы бьемся о старый советский шкаф, который даже не разлетается вдребезги от удара. Но кажется дверь все-таки слетает с петель. Туша монстра падает рядом. Мне на руку. Я начинаю жадно дышать.
— Ты как, Костян? — подбегает Жендос и пытается вытащить мою руку из-под твари.
— Норм, пацаны. Я в норме, — перевожу взгляд на Серого, все еще тяжело дыша. Тот стоит с листочком в руках, на котором нарисован Знак. — Ты применил магию вне стен школы?
Жендос оборачивается и тоже смотрит на нашего друга. Сперва начитает хихикать он, затем к смеху присоединяюсь я, а потом и Серый.
— Вы же никому не расскажете, что я применил Питаару? — на всякий случай интересуется он.
— Расслабься, — улыбаюсь я и сажусь, наваливаясь спиной на тушу монстра. — Ты спас меня. Даже если мне предложат семьсот миллионов долларов, я тебя не сдам.
— Спасибо, пацаны, — благодарит нас Выхухлев.
— Не знаю только на счет Жендоса, — добавляю я и улыбаюсь.
— Пошел ты! — мой обиженный лопоухий друг бьет мне в плечо, и на этот раз смеемся только мы с Серым. — Я, между прочим, вернулся к вам.
— Ладно, ладно, — я перевожу взгляд и теперь смотрю на Серого. — Ты принес воду?
— Не успел. Сейчас сожгу лист со знаком, — отвечает он. — Пока сюда не наведались люди из Бюро, о которых ты говорил.
— Жендос, сожги пока лист со Знаком, — говорю я второму своему другу. — Серый, неси воду. Эта может быть не последняя тварь.
Я остаюсь в комнате один. Хлопаю по туше рукой.
— Значит… если я и могу тебя приручить, то точно не прикосновением, да? — размышляю я вслух. — Ведь я прикоснулся к тебе, до того, как сжечь все твои внутренности…
Раздается грохот. Я вскакиваю на ноги, сквозь боль от ран.
— Монстр! — орет Серый, забегая в комнату. — На кухне монстр!
— Пацаны! — следом бежит Жендос с балкона. — Там! Там! Там!
Серый закрывает дверь моей комнаты на шпингалет и наваливается на нее спиной.
— Гляди, Костян! — орет Жендос, выглядывая в окно.
Я подбегаю ближе, переваливаюсь через подоконник и смотрю вниз.
Несколько десятков тварей, таких же, которую мы убили несколько минут назад, прямо сейчас бегут к дому, забираются по стене и лезут к нам.
— Что там? — спрашивает Серый, глядя на нас с Жендосом.
— Мы в ловушке… — отвечаю я и со всей силы бью по болтающейся дверце шкафа. — Черт!
Михаил Липарк
Коллекционер душ
Книга 5
Пролог
Автомобиль с черными номерами останавливается с торца пятиэтажной хрущевки. Время далеко за полночь, но от красно-синих мигалок пожарных машин можно разглядеть даже черного кота, пробежавшего мимо и спрятавшегося в подвале.
Выходя из авто, майор Островский ступает в лужу своим черным лакированным ботинком. Выражается вслух, поправляет плащ и идет в сторону второго подъезда.
— Доброй ночи, товарищ майор! — подбегает другой человек из Бюро. Ниже на голову и гораздо шире. Отдает честь.
— Доброй, лейтенант. Что случилось?
— Мы следили за мальчишкой, как вы и приказали. Примерно в девятнадцать пятьдесят одну люди с криками побежали с той стороны дома. Мы пошли проверить что там и увидели, как мутант забирается по стене прямо на пятый этаж. Судя по всему, его целью было что-то в квартире Ракицкого, либо сам он…
— Все очаги возгорания потушены! — кричит пожарник, выходя из подъезда. — Представители органов могут зайти. Жильцам нужно еще немного подождать. Только под ноги смотрите, товарищи!
— Зайдем внутрь, — Лаврентий Островский указывает на подъезд и начинает идти.
Во дворе стоят люди, укутанные в одеяла. Машина скорой помощи. Врачи по одному оказывают первую помощь пострадавшим. Сотрудники из ОКЦЗ оцепляют двор. Женщина эмоционально рассказывает пожилой паре о том, что видела. Дети качаются на качелях и смеются, как будто ничего не произошло. Старик с тростью требует компенсации ущерба и спрашивает кто за это все будет платить. Обещает жаловаться в соответствующие инстанции и подать в суд.
Два сотрудника Бюро проходят сквозь толпу и заходят внутрь.
По ступеням бежит вода, перемешанная с грязью.
— Вы не остановили мутанта? — спрашивает Островский, светя фонариком перед собой.
— Мы хотели, но к тому времени во дворе тоже собралось приличное количество тварей…извините, мутантов. Мы вступили с ними в бой. Их много было. Если честно, если бы они в один момент не сбежали, нам бы всем крышка…
На третьем этаже старушка неожиданно распахивает дверь и преграждает сотрудникам Бюро путь.
— Это все Ракицкий со своими дружками! — ворчит она, прикрывая ладонью огонь на церковной свечке. — А я говорила, что они хулиганы! Говорила! А кто меня слушал? Мать — пьяница, сестра — проститутка, прости Господи. Кто из парня вырастет? Бандит! Преступник! Вы посмотрите, что наделали? Четвертый час без света сидим. Когда свет дадут, товарищи милиционеры?
Лаврентий не реагирует. Молчит.
— Вы успокойтесь, бабушка, — говорит второй. — Ступайте в квартиру, а то еще простудитесь. Сейчас пожарные все проверять и дадут электричество. А лучше ложитесь спать. И в следующий раз, когда просят эвакуироваться — слушайте.
— Да какая там эвакуация! Я уже отжила свое, — машет рукой старушка и заходит обратно в свою квартиру. — Но вы сильно паренька не ругайте. Тяжело ему. Но пристроить куда-нибудь надобно. Может в армию? Там из него человека сделают.
— Разберемся, бабуля, — лейтенант закрывает дверь в квартиру, и сотрудники поднимаются выше.
Железная дверь с номером тридцать девять открыта. В прихожей на полу валяется рюкзак и куча промокших вещей, вываленных из него. Майор опускается на корточки и поднимает с пола монету с профилем аристократа. Крутит в руке. Засовывает в карман и проходит дальше.
— Похоже, что твари забирались в квартиру через все окна, — задумчиво бурчит Островский себе под нос. — Другие квартиры этого дома пострадали?