Однако Людмила не забывала о своём статусе. Пусть и самостоятельно решила покинуть императорский дворец, но всё же она оставалась матерью самого императора.

Кажется, Румянцеву несладко придётся после его слов. А с учётом того, как сильно он не любил извиняться, то эффект будет необратим.

Однако Людмила была спокойна, что меня удивила. С холодным спокойствием она подошла к Виктору и заглянула ему в глаза. Тот тоже, кажется, удивился. Внезапно женщина подняла правую ладонь вверх, сжала её в кулак и со всей силы ударила Румянцева по голове. Тот «айкнул» и тут же потерял сознание.

— С кем смеешь так говорить, малявка⁈ — рыкнула Рахманова. — Какая ещё бабуля⁈

— Она что его вырубила? — пытался как можно тише спросить у Дмитрия Николай.

— Похоже, — дёрнув Виктора под руку, чтобы убедиться в его бессознательности, констатировал Литников. — Ну и силища.

— Это магия, балбесы, — холодно и в то же время как-то чересчур высокомерно произнесла Людмила. — Через несколько часов очнётся. Надеюсь, это научит его немного уважать старших.

Ну, вообще-то, он всего лишь назвал женщину «бабулей». Да, это невежливо, но, учитывая её статус и то, что теперь она не принадлежала роду Рахмановых (сама же это твердила и сама от них отреклась), то это была правда. Правда, что-то мне показалось, что ей на это как-то всё равно.

— Как обычно, — хихикнула в кулачок Анастасия. — Узнаю её.

Ну да. С учётом того, что Меньшикова была её ученицей, то неудивительно, что она лучше нас знала о характере Людмилы. Впрочем, как и Артём Дмитриевич, который завёл руки за спину, сцепив пальцы в замок, и просто наблюдал за женщиной. Пусть и пытался сохранять своё спокойствие, но я заметил, как у него дрогнули руки во время удара Виктора по голове и дёрнулась бровь. Видимо, его тоже посетили воспоминания. И, судя по виду, не самые приятные.

— Когда-то мне так же прилетало… — прошептал он, но я разобрал его слова по губам.

Да. Я не ошибся. Эта женщина всегда вела себя довольно вспыльчиво. Но, с какой-то стороны, я был рад, что она оставалась такой бойкой в свои годы.

— Отнесите его в палатку, — приказала Людмила Литникову и Рахманову. — И пока не очухается, наденьте на него кулон. А то опять будет верещать, как поросёнок.

Она произнесла эту фразу с неким наслаждением. Ощущение, что она прямо ждала его реакции, когда Румянцев очнётся и поймёт, что темная энергия и до него добралась.

Дмитрий и Николай не стали ждать. Они тут же потащили Виктора в сторону двери. Ноги юноши волоклись по земле, оставляя след до самой палатки. Мы провожали их взглядом.

— Ох, не завидую я ему, — покачал головой Артём Дмитриевич и направился вслед за ними.

Следующей двинулась Анастасия, а после и я за ней. Однако не успел я подойти ко входу, как меня тут же остановила Людмила:

— Подожди минутку. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Я остановился и удивлённо посмотрел на Людмилу.

Женщина подошла ко мне и подняла на меня глаза с неким сожалением. Что это с ней? Неужели плохие вести сообщить хочет? Нет. Только не сейчас. У нас и без того проблем хватало. Не хотелось бы, что бы что-то ещё произошло.

— Прости, — её морщинистые ладони обхватили мои плечи, а пальцы сжались.

Я непонимающе смотрел на неё, изогнув бровь.

— За что? — никак не могло дойти до меня. — О чём вы говорите? За что мне вас прощать?

— За смерть твоего рода, — гробовым голосом сказала она.

Поджав губы, я не отпускал с неё взгляда. По лицу женщины было видно, что она искренне сожалеет о событиях, что случились с моим родом. Правда, на тот момент, когда нас вырезали, сославшись на демоническую силу, Людмила уже отреклась от своей семьи. Она словно знала, что императорская семья будет творить нечто подобное.

Хотя, я и не должен винить никого из них. Уже тогда, как оказалось, они разбились на два лагеря, один из которых сейчас хотел устроить переворот.

Но мне было лестно осознавать, что не все из рода Рахмановых желают зла этому миру. Как и сам император, раз его всё же схватили в плен.

Я мягко улыбнулся, пока Людмила отчаянно пыталась вымолить у меня прощение. Кстати, слышать от неё такие слова ещё более приятно. Ведь эта старушка, казалось, никогда не умела говорить нечто подобное. Потому я и понимал, насколько ей сейчас тяжело.

Мягко опустив руки, на её, я аккуратно убрал их со своих плеч. Она удивлённо посмотрела на меня, словно выжидая вердикта.

— Не стоит переживать, — не убирал я улыбки с лица. — Всё хорошо. Всё же, вашей вины здесь нет.

— Однако они мои родственники, — её губы скривились. — Как не горестно это осознавать.

— Все мы допускаем ошибки. Наш род тоже не был исключением. Если бы мы больше уделяли времени делам рода Рахмановых, возможно, ничего этого не произошло бы.

— Произошло. Уделяй, не уделяй. Всем нужна власть. И Илья с Фёдором доказывают это на собственном примере, — её лицо ещё больше скривилось при упоминании этих двух имён. — Если бы я знала, на что способен этот мальчишка!

— Думаю, было бы всё иначе, — с усмешкой произнёс я. — Будь Фёдор в своей среде, где ему уделяют большое внимание, и не будь он изгоем, то всё было бы иначе. В чём-то я даже понимаю его.

— Сразу видно Волконских, — как-то неохотно произнесла она. — Всегда добрые, что аж тошнит.

Она сплюнула в сторону, чем ещё больше позабавила меня. Вот сейчас, я узнавал Людмилу.

— Всё будет хорошо, — снова произнёс я. — Мы сможем выстоять и победить. А потом… — я задумчиво увёл взгляд в сторону.

— И что же будет потом? — поинтересовалась она, заметив мой странный взгляд. — Что вы будете делать потом? Восстановите клан?

— Этого мало, — мой взгляд стал серьёзнее, как и голос.

— Что же ты задумал?

— Думаю, об этом стоит побеспокоиться позже, — я сделал несколько шагов назад и поклонился ей. — Благодарю вас, что беспокоитесь. Прошу, вам больше не стоит переживать.

После этих слов я оставил Людмилу, развернувшись в сторону палатки и направившись к своим товарищам.

— Береги их, — бросила мне напоследок Рахманова. — И себя тоже.

— Да, спасибо.

///

После того как Дмитрий, Николай и Виктор получили свои кулоны, прошло несколько дней. Вестей с границы не было, как и из столицы. Казалось, что всё замерло, затихло. С какой-то стороны мне даже становилось неспокойно за жизнь глав родовых семей.

Интересно, как они там? Живы ли? Я надеялся, что Фёдор и Илья ничего не сделают с ними. Хотя я до сих пор не мог найти ответ на вопрос: зачем один из сыновей императора, что был в сговоре с сектантами, помогал нам бежать?

Кстати, за это время, мои товарищи смогли немного обучиться пользоваться своей тёмной энергией. Правда, у Виктора с этим была беда. Он всё ещё не признавал демоническую силу, даже под гнётом своей тётки Ангелины, которая лично следила за его силой.

Остальные радовали результатами. А после того, как их сила немного устаканилась, а эмоции, которыми они управляли демонической энергией, взялись под контроль, Артём Дмитриевич стал делать кулоны для всей нашей гильдии, включая родовые семьи, которые прибыли нам на помощь.

Конечно, некоторые остались в поместья следить за губернией. Из рода Рахмановых людей было совсем мало. Основные члены сейчас находились в столице.

Мы с Даниилом и Артёмом Дмитриевичем всё это время оттачивали и вырабатывали стратегию нападения. Внимательно проигрывали каждый вариант, чтобы не оказаться в безвыходной ситуации.

Враги сильны, к тому же всё это время они не нападали, а значит, сами что-то планировали и замышляли. Видимо, Фёдору понадобилось время, чтобы разработать что-то ещё для своей победы.

— Мы должны быть начеку, — произнёс Даниила, осматривая карту, что лежала перед нами на столе. — Вероятно, что они могут прибегнуть ещё к какой-нибудь магии, чтобы одолеть нас. Пусть у нас и будет демоническая сила, но даже этого может быть недостаточно.