— Я хотел бы поговорить с ним лично.

— Так, — ответил милицейский. — Линию занимать долго нельзя. Я скажу, чтобы он позвонил твоей бабуле. Ты же сказал, что у него есть ее номер? Всего доброго! Да…

Перед тем, как до меня донеслись короткие гудки послышался мат. Одно из двух. Спартак либо пропустил, либо не реализовал хороший момент.

Я посмотрел на часы. Без двадцати девять. Как может футбол идти в такое время? Души аристократов вот-вот полезут наружу. Или он смотрел не прямой эфир?

— Ты куда? — Серый стоял у меня над душой и до сих пор вертел в руках мой пейджер.

— В милицию, — я потуже завязал шнурок на левом ботинке. — Если гора не идет к Магомеду, значит Магомед пойдет к горе…

— Но до комендантского пятнадцать минут…

— Знаю, — ответил я и потуже затянул шнурок на другом ботинке. — Поэтому придется бежать.

Я открыл дверь, вышел и уже собирался начать свой незапланированный спринт, как вспомнил про сестру.

— Серый, — я повернулся к другу. — Пусть пейджер побудет у тебя. Просматривай сообщения. Я тебе позвоню при первой возможности, окей?

— Ладно, — отозвался он. — Давай!

Сломя голову я бежал в районное отделение милиции по знакомой дороге под стук ставней, которые закрывались повсюду в преддверии комендантского часа. Я бы понятия не имел, где оно находится, если бы однажды, еще в прошлой жизни, граждане милицейские не заявились в наш класс и не попросили учительницу освободить от уроков несколько парней, включая меня, для участия в очной ставке. Помню, как было страшно, когда из всех потерпевшая девочка почему-то указала на меня. Я не знал, что случилось и что натворил, возможно, один из стоящих со мной в ряду, но было очень страшно схватить чьих-то проблем на свою голову.

Отделение милиции находилось недалеко от закусочной «Союз». Вытрезвитель, где мой отчим оказывался не редко, тоже там. Места, где легко можно было побывать за одну ночь в радиусе пятисот метров. Как удобно.

— Чего тебе? — спросил милицейский встретивший меня на пороге отделения.

— Я пришел к следователю, который занимается делом моей мамы.

— Это ты звонил десять минут назад?

— Пятнадцать, — выпалил я и глубоко вдохнул. Почти отдышался. — Ну дак вы пустите меня или нет? Разрывы вот-вот начнут открываться.

— Я же тебе сказал, что капитана нет на месте.

Капитан значит. Еще бы фамилию узнать.

— Значит дождусь у вас, — заявил я. — До дома уже не успею.

Дежурный безнадежным взглядом окинул пустую улицу, выдохнул и ответил:

— Ладно, заходи. Куда тебя теперь…

Через минуту мы шли по замызганному коридору.

— Куда мы идем, — поинтересовался я.

— Ты же хотел видеть Троицкого? Пусть он сам с тобой и нянчится.

Мы прошли до конца коридора и остановились возле светло-коричневой двери, на которой висела табличка с надписью «следователь Троицкий».

Сопровождающий меня постучал.

— Кто? — донеслось изнутри.

Мент толкнул дверь и перед нами открылась картина не лучше той, что я всегда наблюдал дома. Взъерошенный следователь тут же убрал бутылку «Русской» водки со стола. Неудачно поставил ее на пол. Так, что та опрокинулась и содержимое вылилось из нее наружу.

— Черт, — выругался он. — Кто это? Ты нахрена его привел?

— Он говорит, что вы расследуете дело о его матери. И приперся вот. За пять минут до комендантского часа. В такое время уже домой не отправишь.

— Ракицкий? — прищурился Троицкий. — Ты чего здесь…

В эти времена бухают все, кому не лень. И хорошие люди спиваются. Поэтому картина меня нисколько не удивила.

— Я принес вам кое-что, — я зашел внутрь кабинета и положил пакет «PEPSI», в котором лежала кассета, на стол.

— Можешь идти, лейтенант. Дальше я сам, — отозвался следователь, затем дождался, когда дверь захлопнется и достал VHSиз пакета. — Что это?

— Момент похищения моей матери. Но я думаю после просмотра вы расскажете мне больше.

Следующие полчаса пролетели быстро. Капитан откуда-то достал конфискованный видеомагнитофон, подцепил его к телевизору и просмотрел пленку.

— Плохи дела… — проговорил он как будто себе, а затем встрепенулся и постарался исправить ситуацию. — По крайней мере, мы теперь знаем, что с твоей матерью.

— Как это нам поможет?

— Запустим ее фото по телевизору, развесим на остановках и вокзалах объявления с ее приметами. Рано или поздно нам дадут на нее наводку, и мы вернем твою маму домой.

Он прошел на свое место, взял четки и принялся судорожно их перебирать.

— Вы до сих пор не сделали этого? — я направил на него ошеломленный взгляд.

— У твоей матери не самая чистая репутация. Прости. Нужно было время, чтобы удостовериться, что она ушла не по своей воле и ее действительно похитили. Мы не можем отправлять в розыск всех без повода. Но теперь у нас есть доказательства.

Еще один момент, когда мне приходится держать себя в руках. Вместо того, чтобы сразу пуститься на поиски пропавшего человека, этот…капитан почему-то решил, что если пройдет время, то все разрешится само собой. Хотя…насколько помню это частая практика. Может я рано делаю о нем какие-то выводы?

— Я знаю, что вы что-то недоговариваете, — я забрался на стул и взял кассету в руки. — Почему дела плохи? Вы знаете психа, который снимал это видео? Он же не просто так отправил эти видеокассету?

Капитан достал из нагрудного кармана голубой рубахи пачку «Балканской звезды», пару раз стукнул по ней, чтобы сигарета вылетела наружу. Затем достал из верхнего ящика стола пепельницу и закурил.

— Сейчас я налью тебе чаю, Костя. Посмотри пока телевизор, а в двенадцать я попрошу кого-нибудь отвезти тебя домой.

Конечно. Все думают, что десятилетнему мальчику лучше не знать подробностей кровавых преступлений. Да и, наверное, лучше не знать. Но я так не могу. Раз уж пришел, буду идти до конца. Я должен знать, что делать, если первым отыщу мать.

Я проснулся в своей постели от непрекращающегося звона.

— Что… — я нащупал будильник на полу и ударил по кнопке, торчащей сверху.

Ничего не изменилось.

Черт… Это же телефон. Вот меня накрыло. И как я вообще оказался дома?

Я уставился на стену. На тень от ветвей дерева, растущего под окнами, которые колыхались от морозного ночного ветра.

Что вчера было? Помню, что разговаривал с Троицким у него в кабинете. Когда капитан отказался посвящать меня в подробности дела о Санитаре, я начал настаивать. Я делал это, как умею. Ненавязчиво и приводя доводы. Однако гражданин милиционер никак не прогибался. А потом…

Потом я проснулся здесь, в собственной кровати. Магия? Наверняка. Зачем спорить с мальчишкой, когда можно просто усыпить его и отвезти домой. Проклятье!

Телефон перестал звонить на какие-то несколько секунд, а потом начал снова. Я попытался вылезти из-под одеяла, но тут же залез обратно. Это чувство из детства вернулось. Когда не хочется вставать утром и куда-то собираться. К тому же кто-то умудрился на ночь открыть форточку и теперь во всей квартире дубак. Надо как-то добраться до кухни и включить все конфорки на газовой плите. Почему-то мощности батарей никогда не хватало в эти времена. Даже с закрытыми окнами, мы ежедневно зимой жгли кислород в квартире. О том, что такое обогреватель и знать не знали.

Телефон снова зазвонил.

— Сколько времени? — произнес я вслух и потянулся к будильнику.

Очень хочется выспаться перед очередным днем. Клянусь, в такую погоду мне кажется, что весь мир со своими делами может подождать пока я высплюсь и буду в состоянии вершить дела.

Свет луны упал на циферблат. Пять утра. Телефон снова зазвонил.

Нужно доползти до комнаты матери и выдернуть телефонный шнур. Иначе не уснуть.

Не выбираясь из-под одеяла, а только закутавшись в него, я вышел из своей комнаты и ступая по холодному полу, от которого весь покрывался мурашками, дошел до комнаты матери. Уже хотел выдернуть шнур, как вдруг внезапно пришел в чувства.