— Эй, дядя! А ну отпусти малого!

Позади отчима уже скопилась толпа моих курьеров. Ну как толпа. Человек семь. Восемь. С битами и в хоккейных масках. Они экипировались так после случая с Гришей. Стали больше думать о безопасности и о том, что делать, если на них кто-то нападет.

— Вы кто такие? — отчим, пошатнувшись, повернулся к моим спасителям и указал на них пальцем. — Кто это такие, а? — он посмотрел на меня.

— Друзья, — отозвался тот, который был впереди всех. Я узнал голос Глобуса. — А теперь отойди от мелкого, пока мы тебе не накостыляли.

Дядя Леша внимательно оценил обстановку и поднял руки на уровень груди.

— Ладно, ладно… — сказал он. — Спокойно. Я уже ухожу.

— Да! — довольно выкрикнул брат Серого и указал битой в сторону. — И если еще раз руку поднимешь на него…

— Нет! — я перебил Глобуса, поднялся на ноги и отряхнулся. — Он никуда не пойдет. Вернее, пойдет чуть позже. Сперва я хочу поговорить. Дядя Леш! Пойдем. На пару слов.

Очень скоро мы сидели на нашей кухне. Отчим курил свою «Приму», а я внимательно изучал его. Парни о чем-то болтали в комнате матери. Лиза снова приступила к работе. Все становилось на свои места.

— Мама, — начал я. — Когда ты в последний раз видел ее?

Дядя Леша заглянул в чашку, где еще оставалось немного кофе. Видимо, думал, чем бы промочить горло, но, взглянув внутрь, только поморщился. Затем поставил ее обратно и снова затянулся.

— Не знаю, — ответил он пропитым голосом и пожал плечами. — И с чего ты вообще взял, что я хочу что-то рассказывать такому выродку, как ты?

Я проглотил злость. Был бы чуть постарше… Хотя. Чего бы добился? Врезать алкоголику — великий подвиг, тоже мне. Все равно, что добиваться возмещения ущерба от пропитого бомжа, проткнувшего тебе колесо. Да-да. Один из моих великих страхов из прошлой жизни.

— Я дам тебе тысячу рублей, — я достал деньги и положил на край стола. Ближе к себе.

Отчим жадно посмотрел на будущую добычу. Не менее жадно затянулся.

— Последний раз видел твою мать пару недель назад, — сказал он и потянулся за купюрой.

Я накрыл банкноту сверху своей ладонью.

— Здесь? — спросил я, вспомнив тот день, когда вернулся домой и понял, что мама пропала.

— Угу. Мы сидели прямо тут. Только на твоем месте была она.

— Что делали? Пили?

— Обижаешь! Праздновали воссоединение счастливой семьи!

— Ладно. Что было потом? Чем все закончилось.

— Ничем, — он стряхнул пепел в кружку с кофе. — Бухали здесь. Потом там. В комнате. Потом я увидел, что водка заканчивается и отправил ее в магазин. Сам уже на ногах не стоял…

Отчим замолчал и уставился на мою ладонь, под которой я прятал деньги.

— Что было дальше?

— А дальше я вырубился там. На кровати. Просыпаюсь от того, что кто-то дверь ломает. Пока вставал, ее уже выломали. И че ты думаешь? Кто там был? Мать твоя. Ха-ха! Я тебе говорю, силищ в ней столько, что не всякому мужику дано! Ну тут мы и повздорили…

— Чья кровь там, в коридоре?

— Моя. Чья же еще? — хмыкнул отчим. — Я руки распускал часто, это правда. Да вот только до крови твою мать никогда не колотил. Привычка, армейская, если хочешь. Синяков не оставлять.

Я глубоко вдохнул, чтобы сохранить спокойствие.

— А вот твоя мать не больно-то старалась. В нее как будто бес вселился, — он закурил еще одну сигарету. — Она сперва меня отмудохала, а потом пошла по комнатам что-то искать. Я так и не понял, чего она там искала, потому что дожидаться не стал. Думаю, через пару дней вернусь и узнаю. Но мы тут с Олежкой хорошо загуляли. Только сегодня очухался.

Мать пила с отчимом. Это на нее похоже. Вернулась, выломала дверь и начала первая лезть в драку? Вот эта история уже не про нее. И куда она делась потом? И почему появлялась недавно в магазине, но не зашла домой? Не могла же и в нее вселиться какая-нибудь душа…

— Водку принесла? — спросил я.

— Чего?

— Ты говоришь, что мать за бутылкой отправлял. Принесла она бутылку или нет? В итоге.

— Не, — махнул рукой отчим. — Поэтому и поругались. Вместо бутылки купила кассету. Еще и не фирменную. Полностью белую. Непонятно че на ней записано было. А у нас даже видика нет куда эту кассету вставлять! С этого все и началось.

— Кассету?.. — я задумался.

Ушла за алкоголем, пришла с кассетой и не в себе. Выходит, надо посмотреть кассету. Может там найду ответ. Надеюсь, на пленке не записанные серии «Дикого ангела», блин.

— Держи деньги и проваливай, — я встал с места и протянул купюру. — Чтобы я тебя больше тут не видел.

— Че-е-е… — удивился отчим и направил на меня свои мутные зрачки.

— Че слышал. Давай-давай!

Я взял его за локоть, помог встать и выпроводил восвояси. Дядя Леша не сильно сопротивлялся. Тысяча рублей открывала для него новые горизонты. Любой Олежка из «Союза» приютит того еще на пару недель за такую сумму. Еще и компанию составит.

— Пацаны! — я вбежал в гостиную, как только закрыл дверь за отчимом.

Глобус, Гриша, Лиза, Децл и другие повернули на меня свои головы.

Я подбежал к видеомагнитофону, нажал кнопку и достал оттуда кассету.

— Никто не находил здесь странную видеокассету? — я потряс в руке добычей. — В белой упаковке, без надписей и рисунков.

— Дак это поди она и есть? — отозвался Глобус. — Упаковка там, на подоконнике за шторами.

Я обернулся, резким рывком отодвинул в сторону штору и нашел пустую коробку, о которой говорил отчим.

— Что на ней? — спросил я.

— Фиг знает. Децл видик паленый принес. Я хотел посмотреть, но там толи провода накрылись, толи сам видик сдох. В общем, как вставил ее, так она там и пролежала.

— А у вас дома видеомагнитофон есть? — спросил я у Глобуса.

— С утра был, — улыбнулся он. — Рабочий.

Пленка была перемотана в самое начало. Я вставил видеокассету в магнитофон и отступил на несколько шагов.

В моих руках было два пульта. Один от телевизора, другой от видика. Оба замотаны в целлофановые пакеты — тренд этого времени. Переключил режим телика на AVи нажал кнопку «PLAY».

Белый шум. Пленка пустая?

— Думаешь, на кассете действительно что-то есть? — спросил Серый, затем оторвал кусок от свежего батона, пахнущего на всю комнату, и запил его молоком.

— Не знаю, — я пожал плечами, ни на секунду не отрываясь от экрана. Мне казалось, что я могу пропустить какую-то важную деталь, если отведу взгляд.

— Певевовай… — с набитым ртом сказал мой друг.

— Что? — я посмотрел на него.

Он прожевался, проглотил свой перекус и повторил:

— Перемотай.

— Не, — отказался я.

Затем отошел на несколько шагов назад и сел в старое советское кресло. Серый сидел в таком же.

— Может магнитофон Децла все затер. И теперь может мы можем зацепиться только за один маленький кадр. Который легко пропустить в перемотке. Поэтому будем смотреть подряд.

— Ну как знаешь, — равнодушно ответил Серый. — Можно пока твой пейджер посмотреть?

Я снял электронное устройство с ремня и протянул другу.

— Только не нажимай ничего там.

— Хорошо.

Уже десять минут я пялился на белый шум. Идея, которую я так легко отбросил сперва теперь начала казаться мне здравой. Поэтому я направил пульт на магнитофон и уже собирался нажать на перемотку, как вдруг на экране появилась картинка.

Камера снимала армейские берцы, ступающие по бетонному полу. Свет в помещении мигал от перепадов напряжения. Я сделал громче. Стало слышно тяжелое дыхание. Как будто на режиссера был надет противогаз.

— Что это? — вместо того, чтобы внимательно смотреть, начал болтать Серый и пододвинулся поближе. — Какой-то подвал?

— Т-с-с, — я попросил его не издавать звуков и сделал еще громче. Выключил свет, чтобы люстра на потолке не отсвечивала от экрана и не мешала разглядывать детали.

Держащий камеру, наконец, поднял ее и направил перед собой.