— И все же, я должна отправиться в Гарайю, — заявила Птица таким тоном, что Обглодыш не посмел ей возразить. — В игре против змееносцев — это единственный шанс. Если нам не удастся им воспользоваться, мы можем потерять не только Гнездо Ветров, но и весь Сольсуран.

Она выразительно глянула на мальчишку:

— Ты поможешь мне покинуть крепость так, чтобы меня никто не хватился?

Обглодыш кивнул, сверкнув фиолетовыми глазами:

— По этому вопросу, — отрок со странным выражением глянул на скрижаль, — тебе лучше поговорить с моим братом. Думаю, он не сможет отказать тебе.

В тот же день незадолго до заката к Матери Ураганов пришел Вадик и заявил, что хотел бы до прихода варраров покинуть твердыню. Владычица глянула на него как на слабоумного — именно таким она его и считала, но возразить не посмела. В конце концов, кто она такая, чтобы перечить одному из вестников Великого Се.

Вадик покинул Гнездо Ветров на закате. Его зенебок был нагружен запасом провизии на неделю, охотиться надзвездный странник не умел, в поводу он вел Чубарого, так захотела Царевна. Спину этого животного тоже отягчали различного рода тюки, в которых исследователь вез то, что он называл не совсем понятным для обитателей Гнезда Ветров словом «Оборудование». С другой стороны, даже варрарские шаманы не пускаются в странствия между мирами, не захватив с собой запас амулетов и оберегов всех мастей.

Проводить Посланника пришли все обитатели твердыни, кроме, пожалуй, одного Обглодыша, исчезновения которого, конечно, никто не заметил. Сольсуранская царевна в своих лучших одеждах долго стояла на стене и махала Вадику вслед. И только внимательный взгляд сумел бы не без удивления приметить, что глаза у красавицы не переливчато-зеленые, а синие, как синтрамундские сапфиры. Впрочем, в неверном вечернем свете это могло оказаться лишь отражением небес.

Когда последние признаки человеческого жилья скрылись вдалеке, Вадик сноровисто отыскал в горах удобную ложбинку и стал располагаться на ночлег. Соскочив с зенебока, он первым делом взялся за продолговатый и, судя по всему, достаточно тяжелый тюк, похожий на скатку с постелью, если только предположить, что кто-то, путешествуя по травяным лесам, возит с собой перину.

— Лариса, как ты там? Пожалуй, в таком укрытии и задохнуться недолго!

Воровато озираясь, не следит ли кто, он торопливо рванул завязки, бережно раскрывая скатку.

— Похоже, у нас получилось! — улыбнулась ему Птица, открывая глаза и жадно вдыхая влажный вечерний воздух. — Жалко, что пришлось обмануть Владычицу, но иначе было нельзя.

— Ну, держитесь, Двенадцать пещер! — воскликнул Вадик, потрясая скрижалью. — Вашему молчанию приходит конец!

Страшная весть о падении Земляного Града застала Олега на перевале Лучезарного копья, который он преодолевал в сопровождении Камня, Смерча и десятка лучших воинов народов Огня и Воды. Прежде чем вступать в смертельное противоборство с ордой, следовало выяснить хотя бы ее численность и маршрут перемещения, а когда встал вопрос о выборе разведчиков, все пришли к выводу, что в качестве представителя вестников и командира лучше всего подходит Олег.

Синдбад и Вим были заняты тем, что разбирали снаряжение и технику змееносцев, надеясь отыскать исправные аппараты и оружие с боекомплектом. Эжен, который пострадал серьезнее других, скрепя сердце согласился тихо лежать возле снятой с одного из танков рации в пещере под скалой Дхаливи и с помощью вестовых поддерживать связь с Пустыней Гнева. Ну а кандидатура Глеба даже не рассматривалась. Конечно, руководитель проекта пускай на хилую троечку, но сдал зачет на уроке товарищества и мужества. Однако все знали, что при его высокомерии и отсутствии опыта полевой работы и общения с сольсуранцами, он принесет больше вреда, нежели пользы.

Бедная Птица! Когда во время их предыдущего разговора она поняла, что ее непутевый супруг, едва выбравшись живым из огня, снова нырнул в полымя, слова нежности и любви, врачевавшие его лучше самых сильнодействующих препаратов, сменились горькими причитаниями и слезной мольбой.

— Ты скоро в железного дровосека превратишься! — с горьким укором всхлипнула она.

Олег про себя подумал, что это был бы для него еще не самый худший исход: пускай и с имплантами, заменившими жизненно важные органы, но продолжая мыслить, чувствовать, радоваться многообразию этого мира и любить свою царевну.

— Я просто хочу поскорее увидеть тебя! — поспешно отшутился он.

Сейчас, когда она рассказывала о катастрофе в Граде Земли и передавала скупую информацию, полученную от гонца и Матери Ураганов, ее голос звучал спокойно и сухо, как у человека, принявшего решение. Что она задумала? Какую жертву собралась принести, чтобы вытащить его и спасти Сольсуран? Она, конечно, ничего не сказала, но по ее тону — ох как ему не нравился этот тон — он понял, что любимая не собирается сидеть сложа руки, и убедить ее ничего не предпринимать практически невозможно.

Олег обещал держать ее в курсе всех событий и повернулся к товарищам, в первый раз пожалев о том, что этот переход они совершают не на «винтокрылой колеснице», а верхом. Увы, в хаосе смертельного противоборства их бедный вертолет оказался на линии огня и не подлежал восстановлению, по крайней мере, до возвращения корабля. Конечно, в сложившейся ситуации, когда все они не только чудом уцелели, но и с помощью воинов Огня и Воды сумели разбить врага, скорбеть о потере машины являлось чистейшим крохоборством. Но необходимость до глубокой ночи петлять по горным тропам, которую Олег в начале пути решил воспринимать как необходимый телу и душе отдых, безжалостно съедала драгоценное время. А каждый час промедления мог стоить кому-то жизни.

Все попытки связаться с Палием закончились неудачей. Передатчик этнографа молчал, своим упорством подтверждая худшие из опасений. Зато Эжен отозвался с эмоциональностью, явно излишней для человека, внутренности которого только сегодня собирали по частям:

— Если они и дикарей вооружили танками, то это настоящее вторжение! Надо срочно вывести людей из Гнезда Ветров!

— Куда?! — в один голос воскликнули Олег и слышавшие слова гидролога Камень и Смерч.

— Не знаю, — не нашел, что придумать бедный Эжен. — Куда-нибудь в горы, в травяные леса… Вы представляете, какая начнется бойня, когда Горынычи разрушат стены крепости.

— А в горах или травяном лесу их просто перебьют по одному, точно скот! — сверкнул глазами Смерч.

Олег попросил Эжена взять себя в руки и послать вождям и Синдбаду с ребятами гонцов. Воинам племен Огня и Воды следует знать, что их противник с помощью вездесущих змееносцев приобрел опасные умения, и недооценивать его нельзя. Не наломали бы только они сгоряча дров, сунувшись наобум в пекло!

— Это вряд ли! — успокоил Олега, угадавший ход его мыслей Камень. — До утра они никуда не двинутся. Людям и зенебокам надо дать отдых!

— К тому же кузнецы нашего племени обещали попытаться помочь вестникам Великого Се вернуть боеспособность машинам надзвездных краев, — напомнил участвовавший в их дозоре сын Пожара Костер.

Олег кивнул, с душевной теплотой вспоминая примитивные кузнечные горны и травяные рубахи мастеров, помогавших Синдбаду и Виму с помощью «дедовской кувалды и такой-то матери» починить технику, опередившую их эпоху на несколько столетий, и вполне успешно. Несомненно, любого мыслящего ученого подобная картина наводила на размышления по поводу эволюционной теории и концепции исторического прогресса. Однако Олег предпочел все научные изыскания по этому поводу оставить на более спокойное время, если оно, конечно, когда-то наступит.

Нынче существовали задачки поважней. С помощью восстановленных танков они надеялись отогнать варраров от Земляного града. Если сведения, полученные от Птицы, верны, сейчас речь могла идти только о спасении Гнезда Ветров. Да и оно выглядело в достаточной степени проблематичным: до сего дня дикари из гнилых болот ни разу не брали укрепленных городов! Неужто Змееносцы и их снабдили современным вооружением? Не для того ли, чтобы беспрепятственно его провезти, был лишен свободы Палий? Или в Земляной град проникла измена? Вспоминая недавнее безобразное судилище, едва не стоившее ему жизни, Олег мог сказать, что в доме старого Дола дела обстояли не очень-то благополучно.