— Тебе лучше навестить Ингрид Свенсен и других своих больных, диагноз, которых не вызывает сомнений, и не осложнен другими инфекциями, — неожиданно разрешил он. — С дочерью финансового директора будь особенно осторожной и каждое свое действие тщательно протоколируй. Я надеюсь, конечно, что инстинкт заботы о потомстве у менеджеров «Кимберли инкорпорейтед» еще не совсем атрофирован, но с этими нелюдями ни о чем нельзя сказать наверняка.

— В любом случае, меры безопасности в госпитале мы усилили вплоть до внесения в систему биометрии всех пациентов, — доложил Семен Савенков.

— Только бы наши противники не нанесли упреждающий удар, — покачал головой Арсеньев. — Я опасаюсь, что подводная часть этого айсберга может оказаться куда сокрушительнее смертоноснее, чем мы видим даже сейчас.

— Ну, нет. Это отверстие совершенно не подходит для входа опергруппы, — изучив параметры воздуховода, доложил Пабло. — Тут и мартышкам будет тесно. Не то, что людям.

— Каким образом Капеэсэс вообще по нему поднялся? — удивился Дин.

— Жить захочешь, сквозь игольное ушко просочишься, — назидательно заметил Семен Савенков. — Хватит уже отвлекаться. Пора двигаться дальше.

Он повернулся к Тусе, которая пыталась освоиться с управлением дронами, осторожно продвигавшимися вглубь по запутанным коридорам шахты «Альтаир».

Поскольку к тому времени, когда им удалось получить первые данные, Капеэсэс еще не проснулся, а будить его в нынешнем состоянии все сочли просто свинством, сведения о расположении тоннелей шахты, которые Туся почерпнула из его сознания, пришлись очень кстати.

К этому времени она убедилась, что состояние Ингрид Свенсен после введения сыворотки и других экстренных мер стабилизировалось, порадовалась тому, что девочка, которая просила убрать проволоки, пришла в себя и начала дышать самостоятельно, проверила состояние других больных, сделала необходимые назначения.

Вернувшись в ординаторскую, она застала там не только операторов сети, но и Арсеньева, который производил какие-то расчеты. Туся увидела проекцию набившего уже, кажется, оскомину генома синдрома Усольцева, модели вакцины смерти и антивакцины и про себя несколько удивилась, что Командор в такой момент решил проверить данные исследований. Она подумала, что Саша никогда ничего не делает просто так, и даже успела встревожиться. Но тут вернулись Дин и Эркюль, на экраны начали поступать первые данные, полученные от дронов. Туся увидела знакомый воздуховод и предложила свою помощь в навигации по подземельям.

— И почему ни одна наша спецоперация в последнее время не проходит без твоего участия? — покачал головой Арсеньев.

— Да какое там участие, — нахмурилась Туся. — Если бы я действительно могла сейчас хоть чем-то помочь.

Дроны уже добрались до того участка выработки, где трудились Славины товарищи по несчастью, и картина преступлений «Кимберли инкорпорейтед» предстала перед наблюдателями во всей своей чудовищной полноте.

Ребристые своды прорубленного в апатитовой толще узкого, приземистого тоннеля напоминали кишечник неведомого гигантского существа, в сумраке которого копошились не черви, а люди. Вынужденные проводить по много часов, стоя по колено в ледяной ядовитой грязи, рабочие не имели не только специального снаряжения, но зачастую даже обуви.

Только маркшейдеры, операторы комбайнов и надсмотрщики могли похвастаться дыхательными масками и костюмами с обогревом. Остальным приходилось выживать в той одежде, в которой они впервые спустились в забой, и хорошо, если эти лохмотья имели хоть что-то общее с принятым в Содружестве стандартным костюмом горняка. И это при том, что сколько Пабло, Дин и Савенков ни искали, они так и не смогли обнаружить систем обогрева, да и вентиляционные шахты тут проложили лишь из опасения, что скапливающийся в тоннелях газ приведет к взрыву.

Наметанным профессиональным взглядом Туся отмечала распухшие от ревматизма суставы, вздувшиеся от чудовищного напряжения, лопающиеся и расходящиеся кровоподтеками жилы, руки и ноги, покрытые чудовищными фурункулами. У многих рабочих хроническая простуда явно уже перешла в стадию пневмонии или пробудила дремлющие в организме любого человека бактерии туберкулеза. Многие бедолаги отхаркивали кровь.

Но страшнее вида болячек и ран от лазерных плетей, которые имели почти все, кто трудился в забое, были их покрытые сероватым апатитовым крошевом лица, на которых страдание сочеталось с обреченностью и покорностью судьбе. Хозяева давали им единственный выбор: работать изо дня в день до полного изнеможения или сразу стать энергетическими донорами. Второй исход ждал, впрочем, тут всех, но движимые неистребимым инстинктом самосохранения люди соглашались терпеть голод, холод, непосильный труд, унижения и побои лишь бы только его отсрочить.

— Не понимаю, у них же в руках такое серьезное оружие. Почему они его не применят? — не мог скрыть удивления Дин, указывая на плазменные отбойники, с помощью которых рабочие откалывали породу от стен на тех участках, где хозяева считали нецелесообразным использовать комбайн.

— Увы, отбойники так устроены, что применить их можно только по назначению, а при попытке использовать в качестве оружия против любых теплокровных они реагируют на инфракрасный спектр и просто глохнут, — развел руками Эркюль.

— Значит, закупать такое дорогостоящее оборудование у компании средства есть, а рабочие пускай мерзнут и ходят по агрессивной среде босиком, — набычился Дин.

— Крупный заказ на партию спецодежды для персонала неизбежно вызвал бы вопросы, — пояснила Ленка.

— Вы разве забыли, на всех шахтах «Кимберли инкорпорейтед» официально работают дроны, — добавил Эркюль. — Мы на «Альдебаране» тоже все снаряжение покупаем исключительно на свои. По официальной версии мы все тут свободные старатели.

Они с Ленкой смотрели на экран и узнавали знакомые лица агентов, бойцов сопротивления и просто работяг из поселка, которых считали пропавшими без вести. И невыплаканные слезы закипали в Ленкиных глазах, выплавляясь в алмазы холодного гнева, а руки в перчатках оператора скользили по приборной панели, направляя дронов к устройствам внутренней сети шахты «Альтаир».

— Надеюсь этих доказательств хватит, чтобы Командование выдало нам мандат на проведение спецоперации? — повернулась она к Арсеньеву, скопировав и зашифровав голограммы.

— Еще сейчас до установок энергообмена доберемся, и «Кимберли инкорпорейтед» точно не отвертеться, — не мог сдержаться Пабло, который попутно с архивированием видеосъемки обрабатывал передаваемые дронами сведения о качестве грунта, воды и воздуха в забое, температурные значения и данные об уровне метана.

Туся тоже смотрела на показатели и ей хотелось укрыть Славу еще парой-другой одеял, а также провести дополнительные манипуляции по выводу из его организма токсинов. Удивительно, как рабочие выдерживали в забое больше нескольких месяцев?

Она перевела взгляд на Арсеньева, и на какое-то время застыла в замешательстве. Вместо того, чтобы смотреть на экран, он по-прежнему с маниакальным упорством разглядывал цепочку ДНК/РНК возбудителя Синдрома Усольцева и проводил какие-то расчеты.

«Саша, что происходит?»

Туся настолько удивилась, что даже перешла на обмен мыслями, которым обычно не злоупотребляла.

«Сейчас все объясню», — последовал короткий ответ.

Арсеньев свернул картинку и глянул на товарищей.

— В сложившейся ситуации мандат — не самое главное, — веско проговорил он. — Около часа назад я беседовал с Командующим, и для официального оформления необходимого разрешения осталось только передать по закрытому каналу данные, полученные от дронов.

Туся подумала, что даже не знает, радоваться или огорчаться. Получалось, что муж специально отправил ее к больным, чтобы с глазу на глаз пообщаться с начальством? Хотя нет. Переговоры по закрытому каналу не допускали присутствия посторонних, включая членов семьи, и Туся это отлично знала. Стало быть, причина в формуле и в тех исследованиях, которые проводит в лаборатории Клод? Ей следовало насторожиться, еще когда ее туда не допустили, хотя изначально речь шла как раз о переходе именно на лабораторную работу.