— Ты заглянул в будущее? — с надеждой в голосе поинтересовалась целительница.

Нет. Аппарат сбил меня. Я убрал руку и прервал прозрение. А сейчас слишком поздно. Каждая секунда на счету. Если прямо сейчас не помочь отцу Клаус, то утром одна маленькая девочка проснется сиротой.

— Костя? — испуганные глаза Насти смотрели на меня. — Я выживу? Говори.

А что, если именно сейчас я смотрю будущее? Что если у меня получилось заглянуть в него и теперь я все испорчу, если скажу нет? Второго шанса не будет. Черт.

Я изучал эту способность с Георгием Вольфовичем. И не нашел в ней ничего сложного. Вот только тогда человек не умирал и меня ждало несколько попыток.

— Да, — уверенно ответил я, хотя понятия не имел нахожусь в реальности или смотрю в будущее. — Действуй.

Тогда Настя кивнула и приложила руку к груди отца Жанны.

Голубое свечение разошлось по всему телу человека. Затем вспышка. Яркая. Слепящая.

Я закрыл глаза рукой, а когда убрал ладонь, то на больничной койке лежал совершенно здоровый на вид человек. Еще через пару секунд его сердце начало биться. Прибор снова отбивал пульс.

— Настя! — я кинулся к девочке, лежащей на полу. — Настя!

Искусственное дыхание. Массаж сердца.

— Нет! Настя! Борись!

Самое жестокое в жизни — видеть, как умирает близкий человек. Но еще хуже видеть, как он умирает дважды. Паршивее всего осознавать, что в оба раза ты был рядом и не смог ничего сделать.

Я продолжал оказывать первую помощь девочке, но надежды, что это всего лишь прозрение становилось все меньше. Ведь одна минута уже прошла, так ведь? Я должен был уже вернуться в реальность.

Все перемешалось в голове. Мне казалось, что я продумал план настолько точно, что ничего не могло пойти не так. Но прямо сейчас маленькая девочка умирала на моих руках, и я ничего не мог сделать.

— Ты заглянул в будущее? — Настя снова стояла передо мной.

Живая и невредимая. Отец моей подруги умирал на больничной койке. Длинный, пронзительный и непрерывный сигнал резал слух.

Я так и не смог узнать выживет ли аристократка. Поможет ли ей искусственное дыхание?

— Костя? — Настя коснулась моей руки. — Я выживу?

И что я могу сделать? Сказать ей правду и оставить человека умирать? Впустить врачей и понадеяться на то, что они смогут вытащить отца Клаус с того света? Солгать. Сказать, что увидел, как она выжила, а потом смотреть как один человек умер вместо другого? И совсем маленькая вероятность того, что мне удастся вытащить Настю.

Ни один из этих вариантов не может быть верным. Сейчас я должен принять решение, которое точно сломает судьбу одного из людей, окружающих меня. И мне придется вписаться в это. Или есть еще варианты? Думай, Костя, думай!

— Я выживу, Костя? Скорее! Время уходит.

Руки Насти светятся. Она готова исцелить человека. Мне нужно только ответить на ее вопрос.

— Я не увидел, — честно признался я и взглянул на человека, умершего несколько секунд назад в метре от меня.

— Ты не смог воспользоваться способностью?

— Смог. Но минуты оказалось мало. Я приводил тебя в чувство, но у меня так и не вышло увидеть выжила ты или нет. Пора уходить.

— Сделай это еще раз, — приказным тоном вдруг заявила аристократка. — Сейчас.

Я сильно сжал зубы. Чтобы сдержать себя в руках. Чтобы просто не взвалить ее на плечо и не унести.

— Поздно.

— Нет! У нас есть еще несколько минут.

— Что? — я посмотрел на тело.

— Клиническая смерть. Если у нас получится вернуть этого человека к жизни в течение минут…четырех. То он сможет продолжать жить. Мозг не пострадает. Даже если произойдут незначительные изменения, я с ними справлюсь.

Я быстро прикинул. Минута прошла. Настя говорит о четырех. По идее ста восьмидесяти оставшихся секунд действительно должно хватит, чтобы сделать еще несколько попыток и попытаться привести девочку в сознание. Там. В моем прозрении.

— Это лучше, чем ничего, — я решительно растер руки и направил их на целительницу.

— Ты уже посмотрел будущее? — Настя сдула челку с глаз.

— Сейчас смотрю. Действуй.

Я сделал две попытки заглянуть в будущее. И ни в одной из них мне не удалось вернуть девочку к жизни.

— Проклятье! — я в очередной раз посмотрел на часы и направил ладони на спутницу. — Это последняя попытка.

— Ну как? — аристократка в очередной раз интересовалась результатом.

— Действуй, — уже уверенно приказал я.

После нескольких прозрений я научился отличать видение от реальности. Нужно просто внимательно присмотреться к окружающему миру. Что-то не отражается в зеркале, а должно. У Насти в ушах только одна серьга, а должно быть больше. Вот про какие детали говорил Георгий Вольфович, когда мы изучали эту способность. Только вот я тогда подумал про более явные изменения. Яркий свет. Другое время суток за окном. Да. Одного урока оказалось явно недостаточно.

Девочка снова исцелила человека и в очередной раз упала без сознания. Я бросился делать ей искусственное дыхание и массаж сердца.

— Ну же! — процедил я.

Вдруг кто-то схватил меня сзади. Под руки. Оттащил.

— Уведите его отсюда! — гаркнул главный врач, зашедший со спины и склонился над одаренной.

— Она выжила⁈ — закричал я, как сумасшедший.

Но доктор не отвечал. Он суматошно что-то проделывал над ее телом.

Времени мало. Вот-вот я вернусь в реальность. А из-за спины врача не могу увидеть, пришла ли Настя в себя.

Я активирую каменный доспех. Наступаю на ногу медбрату. Тому, что справа. Слышу, как его правая ступня превращается в перемолотое месиво. От боли он отпускает мою правую руку, и тут же я прикладываюсь ей по морде медбрата слева. Еще минус один.

В самый последний момент, перед тем как вернуться в реальность, я успел подбежать к Насте. Она пришла в себя. Глубоко вдохнула и улыбнулась детской невинной улыбкой. А в руках у доктора я успел заметить опустевший шприц.

— Адреналин, — было последним, что я произнес в своем прозрении.

Вернувшись в реальность, я сам пустил врачей в палату. Аристократке сделали укол прямо в сердце и привели в чувства.

— У нас получилось! — я подошел ближе, упал на колени и обнял девочку.

Дежурные врачи обступили больничную койку и тут же все поняли. Увидев на ней абсолютно здорового человека.

Я же не хотел отпускать Настю.

В голове все перемешалось. Я чувствовал, что обнимаю родного человека. Я был безумно благодарен целительнице. Но мне стало так дерьмово от того, что я больше не увижу ее. От того, что попрощаюсь с тем человеком, который связывал меня с прошлым миром. Ведь связав свою жизнь с ней здесь, я мог бы хотя бы частично вернуть то, что потерял. А сейчас я как будто присутствовал на собственных похоронах. Вернее, похоронах того Кости Ракицкого.

— С возвращением, Лев Никитич, — я встал, подошел к аристократу и протянул ему руку.

Отец Клаус обескураженным взглядом оглядел всех присутствующих. Но мою руку не пожал.

— Ваша дочь в полном порядке. Утром она будет ждать вас дома, — я убрал руку и сунул ее в карман своего пальто. — Так что…вы не задерживайтесь.

— Кто это? — Лев Никитич обратился к врачам.

— Мы уже уходим, — я взял Настю за руку, и мы вышли в коридор.

Ни слова не говоря, я поменял способность, открыл портал, мы прошли через разрыв и вернулись на крышу одного из питерских домов.

— Как самочувствие? — я помог девочке, которая в этом мире никогда не станет моей женой, надеть пуховик.

— Мне понравилось, — довольно протянула Настя. — Можно сказать, что я впервые спасла кому-то жизнь.

— И точно не в последний, — я снова уселся на край крыши и предложил аристократке сделать то же самое.

Мы молча наблюдали за тем, как луна, закутанная в облака, плывет по небу.

— Значит в этом мире мы снова поженимся? — внезапно заговорила Настя. — Но что будет с Аркадием? Наши родители не позволят…