Уже несколько минут я не мог достучаться до своего подельника. Или никого нет в гараже или они с братьями в очередной раз заняты чем-то настолько интересным, что не могут оторваться от дела.

Я посмотрел по сторонам. Убедился, что никто не приехал сюда во вторник посреди дня. Затем постучал в последний раз. Настолько сильно, что грохот железных дверей должны были слышать на другом конце территории этих гаражей.

Наконец из-за ворот послышались какие-то звуки. Громыхнула задвижка и маленькие глаза Иннокентия посмотрели на меня из открытого отверстия.

— Костя! — вскликнул он и отворил дверь. — Заходи. Там новости показывают. Не оторваться.

Не дождавшись моей реакции, он убежал в свою коморку, откуда доносился голос Жанны Агалаковой.

Я последовал за подельником. С цветного экрана старого «Рубина» сквозь рябь и шипение ведущая пыталась донести до Нокиа последние новости с Казачьей Заставы. Тот, хмурясь, внимательно всматривался в экран, а когда картинка портилась сильнее, поднимал антенну над собой, стучал по телевизору и нелицеприятно выражался вслух.

— Чертов ящик! Говорил парням купить новый!

Я дождался, когда Иннокентий успокоится и направит трансляцию. Но это случилось уже под конец эфира, когда взволнованная ведущая объявила, что это последние новости к этому часу.

— Проклятье!

— Что там произошло?

— Всем одаренным пришлось отступить за стену. Сейчас твари пытаются прорваться за нее. Император отправил армию на помощь. Чувствую, что скоро мы все возьмемся за оружие, босс.

Плохи дела. Если я в ближайшее время не дам Элаизе то, что она хочет, то принцесса горцев возьмет все сама.

— Ладно. Я по поводу освобождения Ходырева.

— Да-да, — Нокиа прошел к своему столу и отыскал на нем небольшой блокнот. — Как ты помнишь, сегодня его повезут в суд, — он посмотрел на часы. — Который начнется через полтора часа.

— Отлично. Это наш шанс. Ты достал то, что я просил?

— Да. В той коробке. В углу.

— Если честно, твой ночной звонок сбил меня с толку, — Нокиа подошел к коробке, стоящей на полу, и поднял ее на стол.

— Поздно увидел твое сообщение, — ответил я. — К тому же, новый план показался мне лучше.

— Нам повезло, что один мой старый знакомый имеет нужные подвязки. Между прочим, быстро найти тебе новый прикид оказалось ничуть не проще. Договорились же. Кожаный плащ, краску на лицо.

— Но ты же понял для чего я все это затеял?

— Понял, понял, — проворчал мой подельник и достал из коробки мотоциклетный шлем.

Нокиа медленно выкладывал на стол амуницию для моего нового образа. Я же, как завороженный, наблюдал за процессом, прокручивая в голове свой новый план.

Когда я понял, что, освободив Ходырева все подумают, что в этом замешан Галицкий, я быстро отказался от идеи бегать по городу в кожаном плаще и с разрисованной мордой. Возобновление войны кланов мне не нужно. Зато с монетой клона я мог менять свою внешность на внешность абсолютно любого человека, которого когда-либо видел. И это играло мне на руку.

Образ. Мне хотелось, чтобы моё альтер эго запомнили. Но ничего лучше, чем одеть его в типичную одежду девяностых, я не придумал. Пусть сейчас этот парень будет выглядеть совершенно обычным, зато пройдет несколько лет и его будут воспринимать иначе. Мужик из девяностых точно не оставит никого равнодушным. И уже через десять минут я стоял перед высоким обшарпанным зеркалом и разглядывал свое новое отражение в нем.

Сейчас на меня глядел молодой паренек лет тридцати. Накаченный брюнет с широкими плечами и белоснежной улыбкой. Я взял образ супермена из всех фильмов, которые когда-либо смотрел. Мне показалось, что будет забавно, когда в Российской Империи появится свой супергерой. Вот только вместо синего костюма и красного плаща, на его ноги надеты «Гриндерсы». Синие джинсы, черная футболка с надписью «Metallica», косуха и синяя кепка «USA». В левом ухе сережка, а на тыльных сторонах ладоней и запястьях множество боевых и защитных знаков. Боевые на левой, защитные на правой.

— Значит этот мужик теперь будет защищать наш город от злодеев? — хмыкнул Нокиа и выплюнул на пол листочки табака, просочившиеся в рот из сигареты.

— Его зовут Конор.

— В честь пацана из терминатора? — мой подельник задумчиво закатил глаза. — Лучше бы как-то по-нашему. Чтобы свой парень был. Прямо в доску. Так люди быстрее привыкнут к нему и привяжутся.

— Может Наутилус? — предложил я.

Иннокентий взял паузу, впившись в меня взглядом. Снова затянулся.

— Это группа?

— Они еще поют в брате, — я пояснил, не отрывая глаз от своего отражения.

— Данилу любят, — полушепотом сказал мой подельник. — И методы решения проблем у него схожие. Да и внешне вроде подходит.

— Значит решено. Тут и родовую способность проще придумать. Что-нибудь связанное с водой, — я повесил на шею цепочку с большим знаком пацифик, который теперь болтался поверх футболки.

Зазвенел будильник.

— Но, как я понимаю, не сейчас, — Нокиа посмотрел на часы и прошел к двери. — Время уходит. Если ты сам все хочешь сделать, то нужно идти. Скоро Ходырева повезут.

Мы прошли в соседнее помещение. Заваленное печатными станками и журналами. Остановились рядом со столом, за которым обычно играют в карты Кирпич с Кроликом.

— Иж с коляской, — Нокиа сдернул тент с красного мотоцикла.

Это еще одна деталь образа, о которой мы договорились во время ночного разговора.

— С коляской? — поморщился я.

— Я же должен был куда-то сложить все то, что ты у меня просил.

— Ладно, — я перекинул ногу через своего нового боевого коня и сдернул простынь, которая прикрывала вещи в коляске. — Тут все?

— Как ты и просил. Два Калашникова, гранаты, но больше легких пушек. Все номера с них стерты. Если потеряешь, то концы не найдут.

— Я собираюсь использовать это на изнанке. Если потеряю, вряд ли кто-то найдет их и решит выяснить имя бывшего владельца, — я резко опустил ногу и завел свой новый мотоцикл.

Нокиа уже раскрыл ворота гаража.

— А его как назовешь? — спросил он, выбрасывая бычок, который пролетел прямо перед моим лицом.

— Помпилус, — я переключил передачу и поехал вызволять Ходырева.

Из-за рева мотора я впервые не слышал, как грохочут железные ворота гаража за спиной.

Дождавшись уазик, в котором везли заключенного, на одной из заправочных станций, я дал по газам и поехал следом.

В эти годы в моем городе достаточно безлюдных участков. Как раз один из них ведет из одного района в другой. К зданию суда. Это лог. Сейчас тут каждые пять минут проезжают трамваи, троллейбусы и машины. Иногда ходят люди. Но исключительно за тем, чтобы набрать воды из местного родника. Но в целом, тут всегда мало народу.

Я разгоняю мотоцикл и обгоняю буханку с включенными мигалками в самой низшей точке лога. Активирую каменный доспех. Применяю торможение, спрыгиваю с мотоцикла и достаю из коляски два «УЗИ». Направляю стволы на уазик. Нажимаю на спусковые крючки и выпускаю по половине обойм по колесам милицейской машины. Буханка тормозит и останавливается прямо передо мной.

Я подхожу ближе, не сводя одну пушку с милиционеров на переднем сиденье, а вторую с тех, кто проезжает мимо. Чтобы ни у кого не появилось желания остановиться и вмешаться.

Подхожу к водительской двери и стучу дулом по стеклу. Водила слушается и открывает дверь.

— Все как договаривались. Отдаете мне пушки и прицепляете себя наручниками к двери. Вечером вам передадут оставшуюся часть денег. Там же, где договаривались.

Двое людей в форме переглядываются, кивают и кидают мне свое табельное оружие. Затем достают наручники и начинают заниматься собственным обезвреживанием. Я же оборачиваюсь и громко свищу.

Недалеко от нас, у родника, стоит парнишка. С мыльницей «Canon» в руках. Он кивает мне. Затем наводит объектив и делает несколько снимков.