— Ладно, — я залпом выпил кофе и поставил кружку на столик. — Напиши, как будет заказ и там поговорим. А сейчас список.

Нокиа радостно покивал головой, затушил окурок в цветочном горшке и выполнил еще одну мою просьбу. Дал несколько тысяч наличных и ушел.

В этот же день я позвонил по уже знакомому номеру и поставил в своей новой квартире железную дверь. Обошел соседей и наткнулся на ту милую бабусю, которая спускалась, когда мы с местными решали кто тут главный. Я дал ей денег, чтобы она вызвала милицию, если увидит или услышит, что кто-то кроме меня попытается зайти в квартиру под номером двадцать пять.

После этого я прибрался, сходил в магазин и разобрал вещи, которые Нокиа принес из моей прежней квартиры. Учебники и тетради пахли гарью, но сохранились. Правда браслет, который дарил мне Германн куда-то пропал.

Затем я позвонил Клаус и объяснил, что некоторое время не смогу ходить в школу. Сказал, что переехал и попросил ее учить меня экстерном тому, что преподают в школе. Схема простая. Она посещает занятия, на следующий день утром приезжает ко мне и преподаёт все пять или шесть уроков без воды, но по тем конспектам, что записала в школе. А заодно делает домашку. Я и не сомневался, что она согласиться. На этом мы и условились.

Мне безумно хотелось вернуться в свою квартиру, снова прийти в школу, но я знал, что там меня ждет Островский. Знал, что сперва мне нужно возглавить клан и только тогда он не сможет отправить меня на Казачью Заставу.

А еще мне было безумно интересно, как продвигается дело Парфенова. Но последняя статья, которую я нашел в газетах гласила только о том, что глава электроников взят под стражу. А банального интернета, из которого я мог узнать больше, у меня не было. И пока вопрос с обвинением Александра Николаевича не решен, а я не создал клан, я не могу начать искать маму и сестру. Они все еще в опасности.

Зато я позвонил Дамиру Шамильевичу, извинился за отсутствие, рассказал, что пропускаю уроки из-за травмы и уже на следующий день он согласился дать мне индивидуальный урок. А я, тем временем, одевшись в брюки, ботинки, пиджак и пальто пошел знакомиться с теми, кто без спроса вломился в квартиру и обокрал меня.

Я вышел в подъезд в надежде, что кто-то из моих новых друзей греется в нем. Но, на удивление, тут было тихо. Я поздоровался с подвыпившей жениной, возвращающейся домой и вышел на улицу. Огляделся. И тут никого. Компания все еще где-то тратит мои деньги. Можно было бы дождаться, когда они закончатся и ко мне снова заявятся в поисках наличных, но уж очень хотелось мне решить этот вопрос прямо сейчас. И возможно забрать те деньги, которые они еще не успели потратить.

Поэтому я обошел дом и купил в «Родине» самый большой салют. Немного бомбочек. Пригнал мопед из здания будущей автомойки, который Нокиа любезно доставил в один из дней пока я отсутствовал в этом мире.

Расположившись прямо посреди двора, на месте, где несколько дней назад мужичок хлопал ковер, я поджег фитиль салюта. Оперся на мопед и смотрел в окна окружающих меня пятиэтажек, пока петарды взрывались высоко в небе. Еще только смеркалось, поэтому я мог разглядеть лица детей, радостно выглядывающих в форточку, хмурых женщин, и даже стал жертвой бабули, которая прокляла меня всеми известными проклятиями за это дьявольское преступление.

Когда залпы закончились, я взорвал еще две «черных смерти». Невольно поморщился вспомнив, как больно было взрывать такие в ладошках. А затем завел мопед, который и должен стать главной целью подонков, обокравших меня.

Долго ждать не пришлось. Очень скоро дверь подъезда дома напротив распахнулась и оттуда вышел гнилозуб. Я ждал еще пару человек, но их было гораздо больше. Десять. Может двенадцать плохо одетых подростков шли в мои сторону и скалились в предвкушении очередной добычи.

Я ждал встречи с отморозками на детской площадке. Тут есть качели. Мостики. Турники. Песочница. Карусель. Едва виднеющиеся из-под снега автомобильные покрышки. Но снег хорошо утоптан. Во-первых, потому, что два этих турника часто используются для того, чтобы хлопать ковры. А в другое время сюда приходят мальчишки, играют в футбол и используют их вместо ворот. Драться я, конечно, не хочу, но если придется, то место вполне подходящее.

Я заглушил мотор мопеда и убрал ключи в карман. Уезжать не собираюсь, а вот если у кого-то из отморозков появится желание прокатиться пока я не закончил дело — это будет не кстати.

Толпа направлялась в мою сторону шагая через сугроб. Кто-то заходил с флангов. Гнилозуб шел рядом с пареньком внушительных размеров с исцарапанным лицом. Тот был выше остальных в компании на голову. Один его глаз косил. Одет в грязный пуховик, а на голове старая спортивная шапка. Похоже он тут главный.

— И этот петушара вас нагнул? — спросил он, выйдя на детскую площадку и грузными ударами ног стряхнул снег с нордиков.

Гнилозуб что-то пропищал в ответ. Я не расслышал.

Через полминуты меня окружили.

Это были подростки. И только великан с расцарапанным лицом старше всех. У него на руках нет перчаток. Зато есть татуировки. Все понятно. Этот индивидуум скорее всего уже успел отсидеть в детской колонии. Если не в тюрьме для совершеннолетних. А потом вернулся на район и состряпал тут подобие банды из ребят помладше. Чтобы реализовать свои криминальные амбиции. Вот только умом Бог не наградил. И вместо того, чтобы стать настоящим лидером и сделать жизнь парней лучше, он загнал их в яму. Он и есть мой главный конкурент и враг.

— Хороший мопед, чертила! — осклабился громила, встав прямо передо мной. — Знали бы, что у тебя такой есть, то прихватили бы в довесок ко всему остальному. Гони ключи!

Он протянул руку и показал ладонь.

— Смело, — я навалился на своего двухколесного друга и скрестил руки на груди. — Значит ты тут главный?

— Я тут рулю. А ты моих людей унизил. И за это ответишь!

Отморозок схватил меня и бросил в сторону. Я полетел к железному мостику и больно ударился о него спиной. Затем громила подошел к мопеду и взялся за ручки. Перекинул ногу, оседлав моего железного коня.

— Был бы побольше, себе бы забрал. Но мне на таком ездить неудобно. Продам, — хмыкнул он.

Я поднялся. Постарался унять злость.

Впервые в жизни мне так хочется набить кому-то морду. Видимо от того, что я чуть ли не в три раза меньше. И с точки зрения силы просто беспомощный ребенок. А этот ублюдок даже не почувствует моих ударов, если мы начнем драться. От этого злюсь еще больше.

Однако только с холодной головой выигрываются такие противостояния. Поэтому надо взять себя в руки.

— Ну что парни? — я обратился к наблюдающим вокруг. — Я смотрю, что тот, перед кем вы все пресмыкаетесь, уже жизнь повидал. Я прав?

Гнилозуб подпрыгнул и повис на турнике.

— Бочка на зоне сидел, — гордо заявил он и попытался подтянуться. Не получилось. — Со всеми авторитетами там общался. Если хорошо себя вести будешь, он и тебя примет.

Бочка? Ну и прозвище. Но что я хотел от толпы отморозков, вскрывающих квартиры у себя на районе?

— С авторитетами общался, говоришь? — переспросил я. — Или это он вам так рассказывает. А на самом деле шестеркой там был?

— Чего? — Бочка посмотрел на меня.

— Просто мне говорили, что игрушки у детей отбирают те, кого на зоне раком ставили. Вот я и подумал, что непременно нужно сообщить, что Бочка ваш, заднеприводный. Как этот мопед.

Тишина. Все смотрят на главаря банды и не понимают, как реагировать. Сказал я, а неудобно им. Главарь тоже растерялся. Но у меня выход только один. Как в джунглях. Победить самого сильного и тогда остальные прогнутся. Это будет не просто. Но я учусь в школе для одаренных. А он нет. В этом мое преимущество.

— Ну ты сам напросился, петушара! — рычит Бочка, сходит с мопеда и идет в мою сторону.

Я запрыгиваю на железный мостик и по перекладинам добираюсь до самого верха. Так я даже выше своего нового антагониста.