— То есть вы хотите, чтобы я стал наставником для вашего сына.

— Именно. Игорь не послушает меня или любого другого мужика с бородой. Ему нужен достойный пример своего возраста. Если ты возьмешься быть наставником моему сыну, я поставлю свою подпись.

В воспитании детей я ничего не понимаю. Просто потому, что своих карапузов у меня никогда не было. Но не думаю, что к этому можно быть подготовленным. Сделать человека из избалованного аристократа — не самая высокая цена за подпись голема. Да и не думаю, что будет сложно.

— Подписывайте, — я достал бланк и ручку из внутреннего кармана своего пиджака. — Только вы должны пообещать мне, что не будете вмешиваться в наши с Игорем отношения. Даже если он придет к вам со слезами на глазах.

Галицкий взял бланк и ручку. Замер, глядя на меня и, видимо, анализируя то, сможет ли сдержаться, когда его любимый сын прибежит жаловаться. Но это замешательство продолжалось не дольше трех секунд. В конце концов, аристократ приложил листок к стене и поставил свою подпись. Затем достал печать и теперь мне не хватало только одной подписи. С турнира Морозовых.

— После окончания балета, тебя будет ждать машина. Садись в нее и приезжай знакомиться со своим учеником. Только не задерживайся. Комендантский час начнется вскоре после окончания этого проклятого балета. А после двенадцати тебя отвезут куда скажешь.

Я кивнул и закрылся в одной из кабинок.

Когда балет закончился я вышел на улицу. Там меня уже ждал черный BMW. Тачка помигала мне фарами, и я сел внутрь. Водила увез меня в район големов.

Поместье Галицких находилось посреди девятиэтажек. Тут всегда был частный сектор. Но в будущем он разрастется еще больше. Островок частных домов посреди моря застройки многоэтажек. Еще в прошлой жизни, проезжая мимо на трамвае я думал о том, что неплохо было бы построить тут дом.

— Добрый вечер, господин! — пожилая служанка с седыми кудрявыми волосами в черно-белом фартуке открыла мне дверь и поклонилась.

Я кивнул в ответ. Прошел внутрь, снял ботинки и передал ей пальто.

— Господин и его семья уже ждут вас к ужину. Следуйте за мной.

Мы шли по длинному коридору, увешенному картинами. На них изображены аристократы из рода Галицких. На передних планах можно увидеть, как одаренный выглядел в обычной жизни, а на задних красовалась гигантская фигура голема. Аристократ и его Альтер эго, так сказать. Зрелище необычное и если бы я не шел за служанкой, то точно бы задержался и рассмотрел внимательнее.

— Ярослав Игоревич, ваш гость приехал, — сказала старушка, когда мы вошли на просторную кухню.

— Костя! — обрадовался аристократ, как будто видел меня сегодня впервые. И как будто очень рад видеть. — Проходи! Садись. Мы приготовили для тебя место.

— Что этот мудак делает у нас дома? — тут же завопил мальчишка, узнавший меня.

Но парень тут же получил по лысому затылку от отца. Когда его успели побрить наголо?

— Ярик! — возмутилась мать мальчика, глядя на мужа.

— Ладно-ладно, — глава големов поднял руки. — У меня для всех вас есть новость. Но давайте сперва позволим нашему гостю помыть руки и присоединиться к ужину.

Старые деревянные часы забили девять. Служанка тут же подошла к окну и закрыла ставни. Я же подошел к умывальнику и намылил руки.

— Если этот придурок сядет за стол, то я уйду в свою комнату, — запротестовал Игорь.

Я же глубоко вдохнул. Терпеть, что меня называют придурком, я не собираюсь. С другой стороны, будет не очень хорошо унижать сына Олимпии Павловны в нашу первую встречу. Нужно бы сохранить лицо и при этом поставить паренька на место.

— Уйдешь? — спросил я, вытирая руки махровым полотенцем с вышитым гербом Галицких на нем. — Почему нет, правда? Ведь это поступок настоящего мужчины. Испугаться и бежать, как только появляется какая-то опасность.

— Что несет этот придурок? — скривился пацан.

Я усмехнулся и молча подошел к столу. Сел рядом с наследником. Посмотрел на Ярослава Игоревича. Тот кивнул. Глянул на Олимпию Павловну. Она с глазами, полными недоумения и страха глядела на меня.

— Что происходит? — женщина в черном домашнем халате не выдержала напряжения. — Ярик. Объясни мне, кто этот молодой человек?

— Да! Объясни, пап! — закапризничал пацан. — Что делает здесь этот придурок?

Никто не заметил, как я активировал магнетический доспех и все мои пальцы связались со столовыми приборами, лежащими на скатерти и в тарелках.

Точности я учился дольше всего. У металлических предметов есть своя траектория полета. Ее нужно почувствовать. И если постоянно практиковаться, то вскоре с закрытыми глазами ты будешь попадать вилкой прямо в цель. Хотя риск есть всегда.

В одно мгновение столовые приборы со стола взмыли вверх, а через секунду вилки и ножи впились в дорогую обивку стула, на котором сидел наследник рода Галицких. Металлические предметы пригвоздили домашнюю пижаму аристократа к мебели, но тот от шока, кажется еще ничего не мог понять.

— Молчать! — глава клана големов стукнул по столу, прервав начинающуюся, словно шторм, истерику жены. — С пацаном все нормально. Поэтому мы пропустим тот момент, когда вы требуете объяснений. Я начну сразу с них. Олимпия. Познакомься. Это Константин Ракицкий. Аристократ. Он будет наставником нашего с тобой сына.

Женщина, одетая во все черное, всхлипнула, но сдержалась.

— Игорь. Ты уже не маленький мальчик, — продолжил Галицкий, глядя на онемевшего сына. — С двухлетнего возраста тебя учили только лучшие. Чтению, письму, магии. Но ты не научился главному. Тому, что значит быть настоящим аристократом. В следующий раз одна из этих вилок может прилететь тебе прямо в яйца и лишить возможности продолжить род, который существует уже сотни лет. Я не могу этого допустить. Поэтому Костя научит тебя всему. И как сделать так, чтобы продолжить свой род, в первую очередь.

Ярослав Игоревич кивнул мне. Тогда я взмахнул руками и столовые приборы вернулись на свои места.

— А теперь предлагаю поесть, — сказал глава семьи и кинул в борщ ложку сметаны.

Весь остаток ужина на кухне присутствовала неловкость. Жена Галицкого и его сын хотели протестовать, но тот держал их в ежовых рукавицах. Возможно, у них и состоится разговор, но он будет точно после того, как я уйду.

— Как медовые пирожные? — спросила у меня служанка, убирая тарелку.

— Очень вкусно, — ответил я и прямо в этот момент на моем поясе пропищал пейджер.

Я посмотрел на загоревшийся экран. Открыл сообщение. Клавдия Петровна просила срочно перезвонить.

— Я могу воспользоваться вашим телефоном? — спросил я.

— Конечно! — Ярослав Игоревич вытер руки. — Софья Ивановна. Проводите нашего гостя.

Уже через минуту я стоял в коридоре с трубкой в руке и пялился на одну из картин с изображением Галицкого в каком-то там колене. Слушал гудки.

— Алё! Алё!

— Клавдия Петровна. Это Костя. Вы написали, чтобы я вам срочно перезвонил.

— Костик! Да, все верно.

— Что-то случилось?

— Ох-ох, — запричитала бабушка. — Тута это… Сестра твоя звонила.

— Машка? — мое сердце бешено заколотилось.

— Беда, родной. Беда! Ой, господи…

Еще некоторое время я слушал короткие гудки в трубке, уже погрузившись в собственные мысли и пытаясь сообразить, как поступить дальше.

Машка передала через Клавдию Петровну, что три дня назад неизвестные ворвались к ним в квартиру в Питере и забрали мать. Все это время моя сестра пыталась дозвониться до меня на нашей прежней квартире, но там я, черт возьми, бываю крайне редко. Поэтому время ушло на то, чтобы восстановить номер Клавдии Петровны и связаться с ней. Моего главного клинера тоже редко когда застанешь дома.

— Все нормально? — Галицкий подошел сзади и отрыгнул, после вкусного ужина.

— Возможно мне вновь понадобится ваша помощь, — сказал я и, наконец, положил трубку.

— Как ты говоришь? У всего есть цена, да? — пожал плечами новый русский, когда я посмотрел на него.