Чихнув, я утерла нос. И подпрыгнула, когда из тьмы выплыла драконья голова. Совершенно беззвучно. Жуткие глаза, не мигая, уставились на меня. Тоненькая струйка воздуха вырвалась из ноздрей. И голова толкнула меня к выходу. Слегка, но я от этого движения едва устояла на ногах.

Так-так, и что бы это могло значить?

Хёгг меня прогоняет?

Хёгг намекает, что пора обедать?

Хёгг просто мотает башкой, и это совсем ничего не значит?

Ну почему с этими хёггами совершенно никакой ясности! Мне нужна инструкция!

Покосилась на лаз, возле которого белела полоска льда.

Снег.

— Кажется, тебе нравится снег, — медленно произнесла я.

Чудовище сверлило меня по-прежнему немигающим взглядом. В приоткрытой пасти виднелся серый язык. Дышал зверь тяжело, с хрипом.

— Надеюсь, я все же не сошла с ума, — вздохнула я и потащилась наружу. Нагребла полный ящик снега, вернулась. Хёгг лежал у стены, снова перегородив мне дорогу. Носом почти утыкаясь в лаз. Но когда я вошла, вяло отвел голову, пропуская. Следующие пару часов я словно каторжник таскала ящики с ледышками. Сначала отправляла все это снежное добро дракону в пасть, потом начала насыпать на неподвижную голову, шею и круп. От работы я согрелась и даже сбросила мех. Пару раз на ходу перекусила куском жареного мяса, попила талой воды и снова бросилась в пещеру. Часть снега подтаяла и образовала лужи, но, к моему удивлению, часть по-прежнему лежала на хёгге, словно ледяной наст. В пещере заметно похолодало.

Чудовище не двигалось, мутные глаза снова затянулись пленкой. Но хёгг дышал.

Устав так, что руки и ноги почти утратили чувствительность, я заползла в самый дальний угол каменного мешка. Из последних сил сгребла в кучу угли. Хёггово пламя не гаснет, лишь засыпает на время. И правда — стоило разворошить золу, как по углям пробежали веселые красные искры. Соорудив что-то похожее на гнездо и чихая от угольной крошки, я забралась в тепло, закуталась в мех. Тело мелко подрагивало от тяжелой работы. Было тихо. Лишь у противоположного края пещеры, возле лаза, слышалось дыхание чудовища. И я поймала себя на том, что прислушиваюсь к нему с беспокойством.

Хотя что удивительного. Моя жизнь зависит от этого зверя.

— Выживи, — тихо пробормотала я. — Выживи, пожалуйста…

…Уже знакомый призрачный свет. И незнакомец. На этот раз — совсем рядом. Словно он меня ждал. Уголки его губ дрогнули, когда я села, протирая глаза. Мой невероятно реалистичный сон повторялся с завидной регулярностью. Вот только жаль, что подсознание не додумалось сделать меня в этом сне красивой. Ну или хотя бы чистой! Потому что я по-прежнему сидела в гнезде из угля и золы, мои руки, тело и остатки платья покрывала черная пыль, а о своей прическе я даже думать боялась!

И странно, что мужчина напротив желал ко мне… прикоснуться?

С удивлением я смотрела, как он на коленях придвигается ближе. Как морщится, глядя на угли. А потом протягивает руку и касается моей ладони. Прикосновение — совершенно реальное — послало по телу сотню электрических разрядов. Тихий вздох незнакомца заставил меня замереть. Очень медленно он провел пальцем по моей руке — от запястья до локтя. И вроде нет в таком касании ничего запретного, а дыхание на губах стало горячим. И тело наполнилось тягучей, томительной тяжестью. Тронув сгиб локтя и обрисовав впадинку, пальцы переместились выше. До края оторванного рукава. Незнакомец мягко отвел полу мехового плаща, глянул на мой наряд с вышивкой. И понимающе усмехнулся.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, и палец мужчины прикоснулся к моим губам. Запечатывая. Он качнул головой, безмолвно приказывая молчать. И перевел руку ниже — на шею. Волоски на моем теле встали дыбом — и вовсе не от страха. Неизведанное чувство притяжения — вот что это было. Странный сон, странный мужчина, созданный моим воображением. И странные чувства.

Ильх качнулся вперед, и я наконец увидела его глаза. Синие. Словно прозрачный лед на солнце. Уголки его губ снова дрогнули. Не совсем улыбка, но мне от нее захотелось позволить ему все. Все, что он захочет…

Я коротко вздохнула. Сон… Правда, реалистичность ощущений как-то пугает. Но осмысливать происходящее совершенно не хотелось. Разум словно затянуло туманом, зато чувства обострились.

Пока я размышляла, варвар уверенно повел рукой, сбрасывая с меня шубу. Холодок коснулся кожи, и я зябко повела плечами. Мужчина придвинулся, положил руку мне на поясницу, привлекая к себе. Совершенно однозначно. Так, словно имел на это право. Словно знал, что я не откажу. Погладил мне спину, обрисовал силуэт. Я вскинула голову, безотчетно желая ощутить его губы. Поцелуй… вот чего я хотела. Но варвар из моего сна не собирался целовать.

А я сама не поняла, как оказалась прижата к земле. Ильх навис сверху, легко удерживая на весу свое мощное тело. От его взгляда, горячего и холодного одновременно, от сильного, почти обнаженного тела, от легкого дыхания, которое я ощущала на своей коже, дрожали колени и сохло горло. Ураган желания — сильный, незнакомый — всколыхнулся внутри, требуя большего. Я изумленно моргнула. Изумительный, совершенный, нереальный плод моего воображения! Который недвусмысленно собирается… заняться со мной чем-то приятным!

Беспокойство заставило меня нахмуриться. И упереться ладонями в литые пластины мужской груди. В ответ варвар прикусил мне шею! Просто опустил голову и прикусил, словно показывая, кто здесь хозяин! И тут же завел руку под мои бедра и, легко перевернув, прижал к земле! Я ахнула, открыла рот…

И тут меня тряхнуло, и я вернулась в реальность.

Потому что меня настойчиво и недовольно бодало одно гадкое рогатое чудовище! Хёгг недовольно заворчал, снова толкнул меня головой, отчего я вывалилась из гнезда углей.

— Хватит! — заорала я. — Да что тебе нужно? Ты изводишь меня днем, теперь и ночью поспать не даешь! Отстань! Брысь!

Дракон поскреб когтями землю, ударил хвостом и зарычал. Я юркнула за ящики — на всякий случай.

— Как же ты мне надоел! — в сердцах проговорила себе под нос. — Разбудил! А мне, между прочим, сон снился. Интересный!

Пещера содрогнулась от злого рычания дракона. Да что этой зверюге не нравится?

— Да-да, отличный был сон!

Снова рык и злобный скрежет когтей по камню.

— Много ты понимаешь, — буркнула я. — У тебя только череп большой, а разума в нем нет!

Хёгг тяжело прополз к выходу, и в пещере повисла тишина. Я посидела некоторое время за ящиками, а потом осторожно вышла. И тут же уткнулась в дракона, караулящего меня!

Взвизгнув, я шарахнулась назад, наступила на подол и, конечно же, грохнулась. Дракон радостно оскалился. Вот точно — радостно!

— Все-таки зря я тебя лечу, — буркнула я.

Хёгг в ответ дернул хвостом и, опираясь на крылья, как на ходули, отполз в сторону. Уткнулся носом в лаз и затих. Устал, видимо.

В проход побивался розово-серый рассвет. А тело все еще нежилось в ощущениях — запредельных и немного пугающих. Я выбралась из пещеры, размышляя. Происходящее во сне все больше затягивало и… пугало. Сейчас, когда туман сна отступил, а легкие наполнились холодным морским воздухом, я смогла все хорошенько обдумать. Тети, бабушка, кузины — все и всегда в один голос утверждали, что у меня совершенно нет воображения. Как я могла придумать незнакомца? И наши… отношения? Да еще и такие?

Да что со мной происходит?

Может, в этой пещере отравленный воздух? И каждую ночь я вижу галлюцинации? Будоражащие такие галлюцинации… И почему этот ильх так реален? Я и сейчас чувствую его прикосновения на своей коже. Если бы хёгг не разбудил меня, до чего бы мы дошли?

Чтобы хоть как-то отвлечься и выбросить из головы волнующие образы, я начала приседать и размахивать руками. Заодно взбодрилась и вернула затекшему телу чувствительность. Обошла утес, полюбовалась на море, которое менялось каждый день. Сегодня оно радовало глубокими оттенками синего, а на горизонте — оранжевого. И было спокойным, мирным. Лишь слева покачивался корабль, словно присевшая на волну птица.