— И что ты думаешь делать, мой риар? — не глядя на Краста, бросил он.

Краст хмыкнул, не отвечая.

Некоторое время шли молча.

— Дело не только в чужачке, ты и сам понимаешь, — негромко произнес Рэм, когда они поравнялись с домом на скале. — Хёгг из Варисфольда, Краст. Нечего ему тут делать. Дьярвеншил не любит чужаков.

Риар кивнул, не оборачиваясь, и пошел к башне.

Дьярвеншил ждет.

Дьярвеншил слушает ветра.

Дьярвеншил не любит чужаков.

— Разлеглась тут, ленивая мерзавка, думает, раз риар пустил, так все позволено? А мне тут ходи, убирай, вещи подбирай…

Глухое бормотание заставило меня открыть глаза и подпрыгнуть. Моргнула, потерла шею, которая затекла от неудобной позы. Уснула я на лавке, прямо в одежде, и сейчас чувствовала себя не столько отдохнувшей, сколько измятой. Села и уставилась на женщину с недовольно поджатыми губами.

— Доброе утро, — растерянно пробормотала я.

— Да конечно, доброе! Еще и издевается! А ну вставай, разлеглась тут! Полежала и хватит, на кухню иди!

— Почему на кухню? — ничего не поняла я спросонья. — Вы… ты кто?

— Кто-кто, ктокает она тут! Главная я здесь! А тебя что, недавно притащили, раз ты не знаешь? — старуха прищурила темные глаза. — Да и я тебя не помню что-то… Ты чья будешь? Что-то я тебя не припомню… И сразу в постель к риару, ишь, гадина прыткая!

— Да не лезла я ни к кому в постель! — растерялась я еще больше. В моем мире никто не швыряется такими обвинениями просто так, но мне пора отвыкать от цивилизации. Судя по всему, на фьордах я еще и не такое увижу и услышу! — И вообще, прекратите! Я не кухарка.

— А кто? Поломойка?

— Невеста, — угрюмо буркнула я, пытаясь оправить платье. — Риара.

Старуха смерила меня взглядом с головы до ног и вдруг рассмеялась.

— Ты? Невеста риара? Да быть того не может!

Я вздохнула. Нет, я, конечно, и сама не претендую, но все равно как-то неприятно. И хотела бы сказать, что это ненадолго, но промолчала. Не стоит посвящать всех вокруг в подробности нашего соглашения.

— И все же это так, — повторила я и твердо взглянула на женщину. — Я прибыла ночью, и мой… хм… жених не успел об этом объявить.

Прислужница обошла меня вокруг, совершенно беззастенчиво разглядывая, и я вдруг разозлилась. В конце концов, что она себе позволяет? Я не кусок мяса на прилавке, чтобы так глазеть!

— Хватит меня рассматривать! — рявкнула я. — И ты не сказала, кто ты!

— Так Брида, — несколько удивленно протянула она. — Старшая прислужница я.

— Прислужница? То есть убираешь и готовишь для риара?

— Ну да…

— Отлично. С сегодняшнего дня в этой комнате буду жить я. И для начала здесь нужно убрать! Ясно? Нам понадобятся тряпки и много горячей воды!

Прислужница окинула меня очередным взглядом, на этот раз угрюмым.

— Зачем это? Чисто здесь, недавно же убирались…

— Если недавно — это сто лет назад, то понятно! — отрезала я. — И еще мне надо мыло! У вас есть мыло?

Женщина попятилась.

— Вода есть там, — махнула она рукой в сторону купальни. — С утра иногда бывает, как источник просыпается… И ведро тоже!

— Тогда я бы съела что-нибудь, и мы сможем приступить к уборке, — взбодрилась я. — Где я могу позавтракать и выпить горячий чай? Здесь довольно холодно.

— Так там… — пробормотала старуха, задумчиво косясь на меня. — На кухне еда… вроде… я принесу…

— Замечательно! — одобрила я, и Брида скрылась за дверью.

А примерно через полчаса ожидания стало понятно, что прислужница не собирается возвращаться ни с едой, ни с помощью. Я выглянула в коридор, но внизу орали что-то хриплые мужские голоса, и спускаться я не рискнула. Задумчиво обошла комнату, пытаясь унять нервную дрожь. В очередной раз осмотрелась и скривилась. Риар велел сидеть наверху, но кто сказал, что я должна сидеть в хлеву?! В моем детстве мама часто повторяла фразу о том, что не стыдно убирать, стыдно оставаться в грязи. Став взрослой, я поняла, что в доме с пятью детьми этот постулат был жизненно необходим. Но к тому времени я уже привыкла к чистоте. К тому же уборка — неплохой способ успокоиться. А раз помогать мне никто не собирается, то чистить эту конюшню, что по недоразумению зовется жилой комнатой, мне придется самой. В одном негодяйка не соврала — сегодня из железной фыркающей трубы и правда текла вода, холодная, но относительно чистая. Ну а на тряпки я без зазрения совести отправила нижнее платье неизвестной мне девицы, которое по-прежнему валялось посреди спальни.

Засучив рукава, я первым делом раздвинула тяжелые шторы, открывая окна. Чихнула несколько раз и ахнула. За грязным стеклом виднелись заснеженные вершины гор, серебряное море, стаи птиц, ныряющих в волну, и верхушки огромных елей… Да за один такой вид из окна можно отдраить не то что одну комнату, а всю башню!

Но начну все же с предоставленных мне апартаментов.

Несколько часов я мыла, чистила и скребла. Поначалу опасливо косясь на дверь, вскоре я плюнула на свои страхи, подвязала подол юбки и даже начала напевать. При дневном свете я обнаружила, что под слоем пыли и копоти скрываются сюрпризы. На полу проявился рисунок из разных сортов дерева, массивный стол на драконьих лапах показался мне произведением искусства, а стекла в окне поразили своим серебристым сиянием. Преображаясь с каждым движением тряпки, помещение медленно показывало мне свой истинный вид. И я с изумлением осознавала, что он весьма неплох.

Замусоленные покрывала, занавеску и остальные тряпки я без зазрения совести сложила за дверью, решив, что когда-нибудь служанка все же появится и я велю ей принести чистое. Было бы неплохо, конечно, сменить и саму кровать для надежности, но, покосившись на тяжелые железные ножки, я поняла, что последнее вряд ли удастся. Белые меховые шкуры на кровати хотелось выбить на снегу, но для этого пришлось бы спуститься вниз, так что и с этим я решила повременить.

И все же стоило подумать, что вытворял хозяин башни на этой кровати, и внутри поднималось желание спалить постель вместе с ножками. И еще перед глазами настойчиво вставала картина, увиденная ночью, — филейная часть мужского тела с ритмично сокращающимися мышцами.

Выдохнув, я уселась на пол и стерла с лица испарину. Солнце уже вовсю светило в окна, значит, уже далеко за полдень. Мой желудок бурчал, требуя еды, благо в моем мешке была припасена парочка шоколадных батончиков. Воды я напилась из-под крана, надеясь, что прививки, сделанные в столице Конфедерации, уберегут меня от кишечного расстройства.

Ну а когда солнечный свет заплясал по комнате косыми лучами, я удовлетворенно осмотрела комнату и улыбнулась. Пыль, грязь, мутные разводы, налипший воск и беспорядок бесследно исчезли. Даже дышать стало легче! А страх окончательно растворился в физическом труде и удовлетворении от хорошо проделанной работы.

На всякий случай подперев дверь лавкой, я отправилась в купальню, где, скрипя зубами, залезла в каменную бочку.

В нижнем зале все еще валялись хмельные воины. Некоторые уже расползлись по домам, другие задумчиво допивали остатки браги. Между ними лениво двигались прислужницы, пытаясь навести подобие порядка.

Краст мрачно переступил через лежащее поперек лестницы тело, пнул ногой пустой кувшин. И поднялся по ступенькам, надеясь, что пришлая чужачка не залила слезами его спальню и он сможет спокойно с ней поговорить. Хотя это вряд ли. Разговаривать спокойно девы не умеют, это Краст понял давно.

Дева из Конфедерации, надо же! Риар хмуро подумал, что и мечтать не мог о подобном «счастье»! Да что там, еще несколько лет назад такое и предположить было трудно. Краст никогда не интересовался миром за Великим Туманом. Честно говоря, даже соседние фьорды мало его беспокоили. С Дьярвеншилом бы разобраться… И сейчас риар испытывал огромное желание запереть навязанную невесту где-нибудь в подземелье до самого дня солнцестояния, чтобы не видеть ее и не слышать! Он скрипнул зубами, сожалея, что не может так поступить! И поморщился, толкая дверь в свои покои.