Рагнвальд, не отрываясь от моих губ и не открывая глаз, рывком прижал меня к себе. Усадил на колени, запустил руку в волосы, сжал в кулаке. Я ахнула в его губы — от неожиданности. Страха почему-то не было. Только что-то тянущее и горячее, расцветающее внутри словно огненный цветок.

На самом краешке сознания еще билась мысль, что надо остановиться, что эта запретная игра приведет к своему финалу и проигравшей окажусь именно я. Мимолетное касание губ переросло в такой откровенный поцелуй, что я совершенно потерялась в ощущениях. Уже ильх целовал меня — уверенно и горячо. Как-то слишком быстро он научился! Правда, мысли эти мелькнули где-то на периферии разума, поглощенного чувственным удовольствием.

Рывком Рагнвальд отстранился, спихнул меня с колен и встал. Но отойти я не успела, ильх тут же уперся ладонями в камень за моей спиной. Заключил в клетку своих рук, словно не желал выпускать. Тяжело втянул воздух. Положил ладонь на мою щеку, провел до шеи. Погладил… Я боялась дышать, почти физически ощущая напряжение варвара. И снова коснулся губ, по-прежнему — с закрытыми глазами. Только поцелуй изменился, стал требовательным… И я отшатнулась, уперлась ладонями в грудь ильха.

— Довольно, — прошептала я.

Он снова провел рукой и открыл глаза.

— Почему? — жарко выдохнул он. — Я не против…

И снова сжал мои пряди, потянул, лизнул шею. Сладкая истома разлилась в теле, но тут до меня дошли его слова. Он не против? То есть… делает мне одолжение? Вот счастье-то! Изумление сменилось яростью, и я толкнула ильха. Правда, это было то же самое, что пытаться сдвинуть скалу, он даже не пошевелился. Тогда я сжала кулаки и применила самый высокомерный тон, какой только был в моем арсенале:

— Немедленно отойди от меня, ясно?!

Он нахмурился.

— Ты и правда не откликаешься… — выдохнул варвар. И непонятно, чего в его глазах было больше — удивления, гнева или… желания?

— Рада, что мы это окончательно выяснили! — прошипела я. — А теперь отпусти меня!

Не отвечая, ильх жадно втянул воздух. Небо полыхнуло. Пасмурные облака окрасились сполохами — зелеными и синими, нереальными. Северное сияние? Снова? Днем?

Лицо ильха стало бледнее снега, черты лица заострились. И ресницы покрылись настоящим инеем, который полз на виски и щеки.

— Рагнвальд? — испугалась я.

— Пекло проклятое! Я не могу это сдержать… надо время… чтобы научиться.

— Что?..

— Молчи.

Он снова закрыл глаза и хрипло выдохнул.

Камни остыли. Я глянула вниз с беспокойством — под ногами Рагнвальда расстилалась снежная поземка. Холод накрыл жестким покрывалом, но пошевелиться я не смела. Любое мое движение может качнуть маятник и нарушить хрупкую неподвижность. Небо полыхало сиянием, земля вмиг покрылась ледяным крошевом. Вокруг нас кружила зимняя метель, нарастающая с каждым мгновением. Стало страшно. И хотелось закричать, но я стояла, сжимая зубы и молясь жестоким перворожденным.

Фигура ильха затуманилась, это Лёд рвался в зримый мир. Но на этот раз ильх удержал хёгга.

Очень медленно Рагнвальд сделал шаг назад. И еще. Развернулся и ушел за камни.

И кажется, только сейчас я выдохнула.

Натянула свою покромсанную шубу, чтобы не замерзнуть и… спрятаться. Потом осторожно выглянула из-за камней. Правда, прежде глянула на небо. Пугающее и завораживающее небесное сияние прекратилось. И что-то подсказывало — это было напрямую связано с настроением Рагнвальда. И этим… Зовом.

Ильх вернулся, когда я начала всерьез опасаться за наш обед, похоже, заяц подгорал. Я попыталась снять тушку с веток, но лишь обожгла руки. И подпрыгнула, когда подошедший ильх молча отодвинул меня и легко справился с добычей. Я с опаской покосилась на мужчину. Белые волосы были влажными и покрылись льдинками.

— Можно есть, — не глядя в мою сторону, произнес Рагнвальд. Голос его звучал сухо и спокойно, словно и не было совсем недавно хриплого дыхания и обжигающего поцелуя. — И не надо так смотреть, я ведь сказал, что не причиню тебе вреда.

Подумав, мясо я все-таки взяла, обжигая пальцы. Ильх не ел, только смотрел на огонь. Я покосилась на варвара настороженно и вздохнула.

— Никогда не видела небесного сияния.

— Это сила ледяного хёгга, — Рагнвальд взял кусок мяса, прожевал. В ярких глазах плясало отражение пламени, кажется, ему не нравилось такое соседство с огнем, но ильх упрямо продолжал сидеть рядом. Слишком близко.

— Слышала. Белый зверь Улехёгг родился от союза льда и сияния в алмазном яйце. Глаза его видят сквозь толщу льда, отзываются ему хрусталь вершин, снега и ветра севера. Знаешь, я думала, это лишь сказка. И… ты что, сунул голову в воду? У тебя лед в волосах.

Ильх качнул головой, на глаза упали белые пряди. И мне захотелось отвести их рукой. Поэтому я отвернулась и положила в рот еще кусочек мяса. Иногда лучше жевать, чем думать!

— Твои затуманные поцелуи опасны, чужачка, — сказал ильх. — Они отбирают разум и волю. Хорошо, что на фьордах о них не знают.

— Иначе девы смогут управлять ильхами? — буркнула я.

— Иначе девы не смогут остановить ильхов. Даже ножом под ребра.

Глянул насмешливо — и меня обожгло. Вот зря я согласилась на этот поцелуй! Потому что копилку моих смущающих воспоминаний пополнило еще одно! Рагнвальд посмотрел на мои губы и отвернулся так резко, что взметнулась белая косичка у лица. А я решилась спросить:

— Почему кольцо Горлохума надевают мальчики?

— Хёгги не принимают слияние со взрослым ильхом. Зверь по-своему разумен, но у него нет человеческих устоев и порядков. Они ему совершенно чужды, его ведут ярость и свобода. Хёгг усиливает чувства ильха, и те, кто надевает кольцо, справляются со всем этим постепенно. Испытывают первые взрослые желания и учатся ими управлять. Мальчики взрослеют вместе со зверем. Правда, не всегда человек управляет хёггом, случается и наоборот.

— По-моему, ты неплохо справляешься, — осторожно произнесла я. Ну, если закрыть глаза на некоторые обстоятельства…

— Мне казалось, ты злишься. Я думал, будешь кричать или плакать, — поднял ильх брови.

— Вот еще! Я хочу дойти до Карнохельма живой, — твердо сказала я. — Без тебя это невозможно. Так что давай просто сделаем вид, что этого ужасного поцелуя не было!

— Ужасного?

— Да просто отвратительный!

Рагнвальд некоторое время рассматривал мое лицо и о чем думал — непонятно. Только хмыкнул и поднялся.

— Хватит сидеть, время уходит, — сказал он.

Что? Как будто это я развлекаюсь поцелуями! Не выдержав, слепила снежный комок и швырнула ильху в спину. Не попала.

— Кстати, пока я твой нареченный, имею право тебя наказывать. Как захочу, — донесся до меня невозмутимый голос ильха.

Наказывать? Я слепила еще один снежок. Правда, снова промазала. Ильх даже не соизволил уклониться, словно знал, что я не попаду!

Зато я отчетливо услышала смешок. Но голову Рагнвальд так и не повернул.

Через час мы вышли на узкий каменный язык, и Рагнвальд кивнул на острую пику скалы, отделенную от нас ущельем. Через обрыв была перекинута узкая доска без перил и ограждения.

— Мы уже рядом. За этим ущельем проход через гору, завтра окажемся в Карнохельме.

За ущельем? Я сглотнула, с ужасом гладя на отвесные скалы и туман, клубящийся снизу. Под порывами ветра марево иногда слетало, обнажая черные каменные пики. И, чтобы преодолеть бездну, надо пройти по шаткому мостку! Да я никогда не смогу этого сделать!

— А другой дороги нет? — просипела я, ощущая зарождающееся головокружение.

— Эта самая короткая и удобная.

— Удобная? — вытаращилась я. — Да это доска над пропастью!

— И что? — не понял ильх.

— Я с детства боюсь высоты!

Рагнвальд приподнял брови.

— Тогда тебе точно не стоит задерживаться в Карнохельме, — насмешливо протянул он.

— Что ты имеешь в виду?

— Узнаешь, — хмыкнул он. — Идем, солнце садится. По воздушной тропе ходят в одиночку, чтобы не раскачивать опору. Поняла?