Наклонился, поднял ее на руки, прижал к себе. Я гаденько усмехнулся.

– А знаешь, я ведь тебя узнал, – тихо сказал я, глядя в голубые осколки льда, что были у нее вместо глаз. – Вспомнил. Еще в ту ночь. Мне даже доставляло особое удовольствие иметь тебя, понимая, кто ты… Я притворялся, Лира, все это время. Если бы знал, какая ты сладкая, то взял бы тебя еще в тот день, когда поджег твой дом в Лаоре вместе с папашей… Знаешь, какое удовольствие я получил, убивая его? Надо было еще тогда забрать тебя…

Она закричала. Страшно, протяжно. Купол налился фиолетовым светом, внутри стало так холодно, что наша мокрая одежда встала колом. Ник что-то кричал, Флай ругался, но я смотрел лишь в лицо девушки в моих руках.

– Вот так, крошка… – ее рыжие волосы побелели, становясь серебряными, и я прижался к ним губами. – Вот так…

Демоны, мне, правда, было жаль. Ее амулет иллюзии треснул, но она лишь смотрела мне в лицо. Наведенная личина сползла, как маска. В целом, Лира не изменилась. Все те же пухлые губки, аккуратный носик, широко распахнутые глаза. Лишь на левой щеке безобразный шрам от ожога. Спускающийся на шею и перечеркивающий напрочь ее нежную красоту.

– Я убью тебя, – сипло прошептала она.

Я легко улыбнулся.

– Возможно, крошка… Но как-нибудь в другой раз…

Пески закончились внезапно, просто оборвались, и Харт убрал купол, падая коленями в траву. Здесь было тепло, но испепеляющий жар пустыни остался позади. Здоровяк упал, раскинув руки, Ник стоял, сжав кулаки. А я опустил Лиру на землю. Ее волосы остались серебряными даже сейчас, когда ледяная стихия иссякла. Мы с ней похожи в этом, сильнейший выброс магии когда-то выбелил и мои волосы. Амулет больше не скрывал шрам на женской щеке. А такой ненависти в глазах я никогда еще не видел. Пожалуй, у этой крошки действительно хватит запала, чтобы попытаться меня убить.

– Маски сняты, спектакль окончен, – насмешливо протянул я. – Цветов не надо.

Повернул голову. В стороне стояла Одри. Смотрела на меня. И, проклятье… Ее взгляд напугал меня гораздо сильнее, чем лед малышки Лиры…

Первым на меня бросился Ник. Налился багрянцем, напыжился, словно лесной еж, сжал кулаки и кинулся. Я подло сделал ему подсечку, уселся сверху, когда ловец упал, и несильно стукнул лбом о землю. Увы, не помогло. Ник сбросил меня, перевернулся и снова кинулся в атаку. Я отбросил его воздушным арканом, с сожалением ощутив, что резерв израсходован почти полностью. Подарки Изнанки закончились. Больше всего силы ушло на стабильный портал, открывать его в Пустоши – это действительно дорогое удовольствие. Сейчас мне не помешало бы немного отдыха, сочный кусок мяса и женщина, что поделится со мной силой. И то, что в перспективе не ожидалось ни первого, ни второго, ни, тем более, третьего – весьма меня огорчало. Настолько, что я снова приложил неугомонного Ника головой о камушек.

Сбоку тут же бросилась Лира, повисла на моем локте.

– Не трогай его! Не трогай!

Я стряхнул девчонку, обернулся. Похоже, резерв ледяной магички тоже приблизился к нулю, сейчас она была слаба, как новорожденный котенок. Серебряные косы разлохматились, в глазах – слезы. Жалкая…

Я сглотнул горечь во рту. Избиение младенцев никогда не доставляло мне удовольствия, а женщина должна служить источником наслаждения, а не вызывать желание надраться до беспамятства. А глядя на Лиру, мне хотелось именно этого. Бездна гнилая, мне действительно было жаль. Жаль, что наши с ней пути когда-то пересеклись. Жаль, что ее папаша был редкостной сволочью, и мне пришлось его убить. Жаль, что сегодня я сделал то, что сделал. Жаль. Но говорить я этого не стану.

Ник снова на меня бросился, даже успел приложить кулаком. Вот сученок! Скулу обожгло огнем, гадство… откинул ловца, развернулся. Ник рычал, глаза его налились кровью. Были бы у меня силы, обязательно бы съязвил что-нибудь, но Бездна! Надоело.

– Хватит, Ник. – Удивленно повернул голову на голос Харта. Тот накинул на Шило невидимую сеть, не давая снова броситься на меня.

– Ты его защищаешь? – вскинулся Ник. – Его? Этого… этого…

– Что, проблемы со словарным запасом? – не удержался я. – Учу вас, учу…

– Урод!

– Да? А бабам, вроде, нравлюсь…

Язык мой – враг мой… Ник снова зарычал, дергаясь в магических путах.

– Раут, уймись уже, – устало сказал Харт, опускаясь на траву. Его резерв тоже был истощен, поддерживать такой купол и в таких условиях – сложная задача. Я хмыкнул. Ник ругался, пытаясь вырваться. Здоровяк хмуро пыхтел, но поглядывал на меня недобро.

– Ты сволочь, Лекс, – наконец выдал Здоровяк умную мысль.

– Зато вы все образцы добродетели, – равнодушно протянул я. – Что-то я не заметил, чтобы вы пытались остановить меня, когда мы были в песках. Всех все устраивало на тот момент? Или очень было жаль свою задницу, что сгорела бы за считанные секунды, останься мы без злости Лиры?

Я окинул взглядом притихшую компанию. Усмехнулся.

– Очень удобно, правда? Когда есть, кого обвинять. Конечно, после того, как выжили.

– Ну, можно же было как-то по-другому… – растерянно и на удивление вменяемо пробормотал Ник.

– Нет, – хрипло сказал Харт. – Удержать холод может только стихийник. Я могу создать ледяную глыбу, но не то, что делала Лира. И, увы, – он бросил на девушку виноватый взгляд, – она действительно не смогла бы сделать этого без эмоций…

Лира сидела на траве, закрыв лицо руками. Ник бросил на меня еще один взгляд и подполз к ней, обнял.

Мы все отвели глаза. Гадко было, да.

– Лекс, а ты что, правда, убил ее папашу? – ожил Здоровяк. Харт окинул ловца таким взглядом, что тот съежился и замолчал, забормотал что-то себе под нос. Я засунул руки в карманы, развернулся и пошел… Подальше от всей компании. Тихий шорох за спиной заставил сердце подпрыгнуть и сжаться. Обернулся.

– А, это ты…

– Кажется, ты надеялся увидеть кого-то другого, – Лантаарея подняла бровь. Пожал плечами.

– Ланта, у тебя случайно нет чего-нибудь горячительного? – потер ноющую скулу. – Я был бы тебе весьма благодарен… Не поверишь, как надраться охота.

Она покачала головой.

– Я даже не могу переместиться здесь, повелитель. Слишком нестабильны силовые потоки. Твой портал был невероятен, Лекс.

Я хмыкнул.

– Ты нас всех спас.

Покосился изумленно на черноволосую красотку.

– Постой-ка, Ланта, – с подозрением протянул я. – Ты что это… меня утешаешь?

Пухлые красные губки сложились в очаровательную улыбку. Но вот удивительно, я поймал себя на том, что совершенно перестал испытывать к Лантаарее желание.

– Кажется, это делают друзья, мой повелитель. Утешают. Иногда.

Я воззрился на нее во все глаза. Да уж. Неожиданно.

– Правда, – невозмутимо добавила девушка, – ты, как всегда, сделал спасение на удивление гадким.

Я хмыкнул. Вот так-то лучше, а то мне показалось, что Ланту подменили.

– Слушай, – я покосился туда, где сидели мои спутники. – Ты могла бы…Посмотреть шрамы. У Лиры. Их можно убрать?

– Я боюсь, что основные шрамы этой девушки внутри, а не снаружи, – задумчиво протянула Лантаарея. – А с ее лицом справится лишь очень хороший целитель, мой повелитель. Тот, в ком есть живая сила родника.

Я вздохнул. Да уж. Родником, или способностью оживлять мертвые ткани, обладали лишь несколько человек в Империи. Первый – отшельник, давно пропавший где-то в Драконьих Горах. Второй – личный императорский целитель. И третья – сама принцесса Сильвия, младшая дочь нашего правителя. Добраться до одного из этой троицы было так же нереально, как полетать на императорском дирижабле. Хотя…

Я сжал зубы. Вот гниль вонючая!

– Даже боюсь предположить, что происходит в голове моего повелителя, – негромко протянула Ланта. – Тебе жаль эту девочку, не так ли? И ты хочешь помочь.

– Никому об этом не рассказывай, – пробормотал я. – Иначе моя репутация поганого чернокнижника отправится коту под хвост.