— Убью-у-у-у!

— Не говори хрен, пока не выкопаешь, — я метнулся к двери и с изумлением понял, что ноги меня не слушаются. Они стали легкими и ватными, словно не моими. Тело, казалось, существовало отдельно от головы и подчиняться приказам отказывалось напрочь. Я выругался. Но и тут не впечатляюще, потому что язык тоже ощутимо заплетался. Чтобы я так напился с кувшина хелля? Да мы с Армоном могли и десяток на двоих приговорить, и ничего! Ну, по крайней мере — терпимо! И это означало лишь одно, что ушлые мошенники меня чем-то опоили.

— Что за… — начал я и споткнулся. Парнишка-вестник шустро из трактира сбежал, почуяв неладное, детина уже поднялся и снова попер на меня.

— Монеты давай, путник, — грозно оскалился он.

Краем глаза я заметил за шторкой силуэт хозяина таверны, помогать пришлому он не торопился, значит, тоже в доле. Однако наглый городишко, прав был извозчик. Шманают среди бела дня, а если пойду к властям, наверняка скажут, что знать не знают и, вообще, защищали верную жену…

— У него на поясе кошель! — девица поднялась, лихорадочно блестя глазами. — Давай скорее, Рик, ножа нет, я проверила! Чего копаешься?

— Да мутный он какой-то, — нахмурился детина Рик.

— О, да ты мастер дедукции… — заплетающимся языком выдал я. — Не ожидал от такого дерева!

— Какого еще дерева? — возмутился детина.

— Баобаба! — заржал я.

— Хватит с ним болтать, хватай кошель и дергаем отсюда! — взвилась девица.

— Чего-то я не вижу у него кошель. Эй, мужик, монеты гони!

— А нету, — обрадовал я.

— Как это нету?

— Как-как, печально и грустно, — снова заржал я. Под хеллем ситуация казалась ужасно забавной. Я даже руки поднял, демонстрируя полное отсутствие кошеля или хоть чего-нибудь его напоминающего.

— Где монеты? — завизжала девица. — Были же, я видела!

— Я тебя обманул, — честно признался.

— Ты что же, собирался обесчестить меня бесплатно? — опешила подавальщица.

— О, милая, ты хоть помнишь, как твоя честь выглядит?

— Да как ты смеешь! Рик, убей его!

Детина послушно шагнул ко мне, размахнулся. Я скрестил запястья, соединяя выжженные на моей коже руны. Язык слушался плохо, и аркан вышел кривой, но его хватило, чтобы чучело волка за спиной Рика отряхнулось, хрустнуло суставами, зарычало и бросилось на моих обидчиков. Подавальщица завизжала так, что у меня заложило уши, Рик повалился, на вытянутых руках удерживая нападающего зверя. Из кухни выскочил хозяин таверны с мясницким тесаком и принялся остервенело кромсать несчастное чучело. Волк рычал, опилки и поеденная молью шкура летела в разные стороны, девица визжала.

Я, пошатываясь, пробирался к выходу.

— Держи его, сбежит! — очнулась подавальщица.

Рик скинул с себя волка, теперь изрядно потрепанное чучело с остервенением бросалось на трактирщика, видимо, мстило за свою смерть. Я ускорился, но подсыпали мне чего-то на редкость гадкого, теперь неудержимо тянуло спать. Ругая себя за глупость, я снова соединил запястья, выкидывая аркан. Закрутившийся в трактире смерч снес столы и деревянные лавки, раскидал бочки, что стояли вдоль стены, и повалил на пол здоровяка Рика.

— Он что, маг? — сообразила подавальщица.

— Дура! — хором ответили ей трактирщик и «муженек».

— Сами такие, — пробухтела девица и вновь завизжала, потому что смерч добрался и до нее. Я слегка ошалело оглядывал результат своего аркана. Похоже, вихрь набирал силу и разрастался, вбирая в себя все окружающие предметы. С воплем закрутилась посреди зала подавальщица, Рик ухватился за стойку и болтался в воздухе. Трактирщик пытался скрыться в каморке, но смерч, словно живой, выкинул черное щупальце и затащил мужика в круговерть.

— Обалдеть, — изумился я. — Эй, вы чем меня напоили? Никогда раньше такого не делал!

— Прекрати… у-у-у-у… это… У-у-у-у!!!

С потолочных балок полетела труха, а крыша задрожала. Стойка тоже оторвалась и ударилась о стену, разлетевшись щепками. Какая-то деревяшка, кажется, заехала трактирщику по голове, и в вихре моталось его безвольное тело. Подавальщица уже не голосила, только Рик орал, поражая меня разнообразием ругательств. Стены тряслись, как припадочные, грозя рухнуть. Полюбовавшись еще на стихию, я свел руки, сплетая обратный аркан. Но ничего не произошло. Широко зевнув, я снова выкрикнул заклинание, но смерч по-прежнему разносил трактир, послушно огибая меня. Крыша подпрыгивала, как водяная бочка на ухабах. И если она рухнет вниз, мне не поздоровится.

— Прощаться не буду, — пробормотал я и, пошатываясь, пошел к двери.

— Помоги!!! — заголосила очнувшаяся подавальщица.

— Не могу, — отозвался я, — он не слушается.

— Я… тебе… отдам… себя и деньги!

— Хоть навсегда забирай, — заорал Рик.

— Упаси Богиня от такого счастья, — пробормотал я. Выдохнул и сплел ликвидирующий аркан. В результате смерч стал больше и приобрел угрожающий фиолетовый цвет. Внутри даже засверкали молнии и прогремел гром. Крыша оторвалась и улетела, словно пробка из бутылки с перебродившим вином. Я проводил ее взглядом. Трактирщик кружил на высоте третьего этажа и громко выл. Рядом кружило чучело волка и пыталось его цапнуть.

Дверь отлетела, выбитая с другой стороны, и в проеме застыл ловец. За его спиной темнели еще десяток фигур, похоже, за мной явился весь местный Круг. Главный окинул взглядом помещение и зыркнул на меня.

— Вы обвиняетесь в злоупотреблении магией… порче городского… имущества… причинении телесных Повреждений… — заорал он, пытаясь переорать шум разгулявшейся стихии, — и задерживаетесь до выяснения…

Я широко зевнул, поднял ладонь, чтобы выкинуть парализующий аркан и… свалился под ноги ловцу. Заснув, самым позорным образом.

Очнулся от холода и противного ощущения, что на меня что-то капает. Подивившись выдумке Армона, который решил разбудить меня таким странным образом, я попытался выкинуть файер. Кто-то насмешливо хмыкнул, но голос был не напарника. Я открыл глаза и сел. Присвистнул.

— Где это я?

— На берегу реки Аль-Маер, цветущими лотосами любуешься, — язвительно отозвалась тень в углу. Я прищурился, пытаясь рассмотреть.

— Да ты прямо шутник, как я погляжу.

— Отчего не пошутить, когда времени навалом, — меланхолично отозвался голос. — С тобой все равно не сравниться. Ты, говорят, разнес трактир старого волка, да заодно половину улицы. Ловцы весь день твой смерч пытались нейтрализовать.

— И как? — заинтересовался я.

— Выгнали в поля — надеются, что сам со временем развеется. — Голос противно захихикал.

Я задумчиво обозрел каменные стены, покрытые плесенью и мхом. На самом верху светлело пятно окошка, но маленькое настолько, что в него была способна пролезть только мышь. Сам я сидел на гнилой соломе, и похоже, мне еще повезло. Потому что в стороне было отхожее место, откуда воняло фекалиями и мочой. Размяв затекшие ладони, я сплел пальцы, призывая аркан левитации.

— Не получится, — обрадовал голос. — Тут отведи-камень в стенах. Гасит любую магию.

Я, конечно, не послушался и попытался, но всплеск ушел в пустоту. Даже легкого ветерка не вызвал. Я попытался снова, пытаясь задействовать перстень, но снова безрезультатно.

— Побереги силы, — посоветовал голос. — В клетке дознавателя они тебе пригодятся.

— Ты кто такой? — вскинулся я. Мой сокамерник захихикал.

— Никто уже. А кличут — Мор.

Я с трудом встал, похмелье было жуткое, внутри головы поселилась тупая боль и выгрызала мне мозги, причмокивая и обсасывая особо вкусные кусочки. Тело ломило, а кости выкручивало, как после тяжелой болезни. Покачнулся и ухватился за склизкую стену, на ладони осталась плесень. Там, где я лежал, все еще что-то капало, и я подставил руку, понюхал каплю. Вроде вода, хотя и тухлая какая-то. Но этим меня точно не испугать. Открыл рот, ловя губами влагу. Не напился, конечно, так, горло смочил.

— Давно я здесь?

— Да сутки валяешься. Старый урод Криш — хозяин таверны, что ты разнес, давно этим дельцем промышляет. Обдирают незадачливых путников, подмешав в хелль дурман. Порой и не просыпаются бедолаги после такого угощения. А ты, ничего, крепкий оказался! Эх, жаль, я не видел, как эта компания проходимцев над улицей кружила вместе с вороньем! Такое зрелище пропустил! Эх!