— Когда мы зашли внутрь, — закончил княжич свой рассказ, — нас окружили охотники и всех задержали. Моих спутников зачем-то решили отправить на рудник, а меня привели в изолятор, обращались как с неграмотным дикарем, тыкали какими-то иголками.

— Благодаря этим иголкам я узнал, что в треугольник Эхо пожаловал еще один асур, — снисходительно усмехнулся Нарайан.

Хотя он улыбался, его темные, пронзительные глаза оставались холодными, как два замерзших колодца. Было видно, что он не поверил ни единому слову.

— И что же, хотел бы я знать, эти городские знакомые твоих спутников делали на пустоши, как они покинули город, минуя шлюзовые камеры, и откуда у них оружие и броня, — поинтересовался глава Научного отдела, брюзгливо оттопырив нижнюю губу. — Если ты прошел пешком путь от места посадки пиратской посудины до нашего города, то, думаю, успел достаточно близко познакомиться с милыми представителями местной фауны.

— Медузы нам доставили массу неприятностей, горожане как раз помогли от них отбиться, — вполне искренне кивнул Синеглаз, проигнорировав первую часть вопроса. — Я так обрадовался, что просто принял их помощь и ни о чем не расспрашивал, — добавил он, стараясь убедить себя самого в искренности собственных слов.

На этот раз профессор удовлетворенно кивнул.

— А упомянутая тобой ПГ-319, — продолжил он осторожные расспросы. — Вы ее встретили до или после встречи с «горожанами»?

Последнее слово он произнес с нескрываемой иронией.

— Мы нашли ее на пустоши возле «Эсперансы», — с готовностью отозвался Синеглаз, и опять почти не соврал. — Вернее не нашли, а отбили у медуз. За это она обещала проводить нас самым коротким путем в город.

— Самый короткий путь в город — через перевал Большого кольца, — задумчиво проговорил Нарайан, потирая выдающийся вперед подбородок. — Странно, что вы ничего не заметили.

— В котловане валялось столько хлама, — пожал плечами Синеглаз, понимая, что если Нарайан продолжит расспросы, уходить от ответа будет все трудней.

Но вместо этого глава научного отдела поднялся, побуждая Синеглаза тоже покинуть удобное кресло, в котором княжич расположился с непосредственностью горного кота.

— Я не знаю, что приятели пиратов из города наплели обо мне, — проговорил Нарайан, приблизившись вплотную и глядя в упор. — Но я сразу скажу, что это наглая ложь, вызванная непомерными амбициями одного старого безумца. Когда я возглавил Научный отдел, дела в городе обстояли самым плачевным образом. Перевооружение единственного корабля, способного преодолеть притяжение Черной Звезды, приостановилось, на всех уровнях процветала коррупция, элементарные продукты питания и медикаменты распределялись настолько безграмотно, что не только предметы роскоши, но даже еду и лекарства горожанам приходилось покупать на черном рынке. Все уровни страдали от перенаселения, а отсеки не ремонтировались годами. Я навел порядок, закончил перевооружение «Эсперансы», почти что справился с безработицей и нехваткой рабочих рук на руднике. И в результате получил черную неблагодарность со стороны тех, кого по сути облагодетельствовал.

Синеглаз слегка опешил. В изложении Левенталя и его товарищей все звучало несколько иначе.

Нарайан между тем с нарастающим воодушевлением продолжал:

— Моим врагам не по душе наведенный мною в городе порядок. Конечно, ради всеобщего блага пришлось пойти на непопулярные меры. Но я не имел права оставить без поддержки тех, кто прожил и проработал тут всю жизнь, потеряв здоровье. К тому же те из новичков, кто имеет достаточную научную квалификацию, занимают места в лабораториях верхнего уровня. Но мятежникам этого мало. Они стремятся к бунту, а любое вооруженное восстание — это всегда неизбежные бессмысленные жертвы. Я же лишь хочу, чтоб этот город сумел продержаться до прибытия подмоги. Если нам удастся преодолеть гравитационную аномалию, — проговорил он доверительным тоном человека, открывающего свои самые смелые чаяния, — я обязательно расскажу о заложниках треугольника, а потом не пожалею сил и средств, чтобы построить эскадру кораблей, способных вывезти отсюда всех нуждающихся.

Он говорил так горячо и настолько искренне, что Синеглазу даже стало стыдно. Как он мог усомниться в благих намерениях сородича? Асуры всегда добивались поставленных целей и вели за собой преданных им людей.

— Ты ведь готов участвовать в осуществлении этих планов? — протянул княжичу перевязанную набухшими венами морщинистую ладонь Нарайан. — Я всего лишь прошу помочь отыскать мою возлюбленную Савитри. Без принцессы из рода раджей мое возвращение на Сансару бессмысленно.

Если бы глава научного отдела не произнес имя Савитри, называя ее любимой, Синеглаз, вероятно, так бы и отправился за ним, как дети из страшной сказки вестников за обиженным крысоловом. Что поделать, хотя княжич и сам умел достаточно неплохо мешать правду и ложь, Нарайан в этом тонком искусстве имел куда более обширный опыт. Имя принцессы Сансары сработало как противоядие, тем более что Синеглаз знал и о второй наследнице рода раджей. Произошел откат, и все события встали на место.

Профессор почти не врал. Он и в самом деле страстно хотел выбраться из треугольника в сопровождении любимой женщины и наследницы трона, а потом построить корабли и организовать спасательную экспедицию на планету, столь богатую ценными ресурсами. Только он не уточнил, что, говоря о принцессе, имеет в виду так называемую реинкарнацию Савитри, а участники экспедиции должны обнаружить лишь безжизненные развалины. Начинать колонизацию всегда лучше на пустом месте.

Впрочем, изобличать собеседника княжич не собирался. Он всего лишь пытался помочь спутникам Кристин и защитить Савитри. Да и сам он все-таки хотел жить. Кто знает, не обернется ли щедрое предложение места на заветном звездолете очередным обманом? Те люди в защитных костюмах, которые тыкали в него иглы, расшифровав так называемый «кариотип» или генетическую информацию, упомянули о каком-то эксперименте, завершению которого поможет обнаруженная в крови княжича редкая мутация. Так они по неведению, видимо, называли кровь асуров, дающую способность принимать облик роу-су. Неужели пересуды пленников о том, что над обитателями нижних уровней и заключенными ставятся какие-то опасные для жизни эксперименты, не так уж далеки от истины?

Поэтому, прежде чем ответить на вопрос, Синеглаз затравленно сжался и для пущей верности пустил слезу. Плакать он не любил, но ситуация того требовала.

— Но я действительно не могу сказать, где находится принцесса! — сказал княжич чистую правду, надеясь, что Нарайан правильно истолкует его слова. — Я и Вашего зова не слышу, — уточнил он, и опять не солгал, ощущая на месте зова правителя Сансары пропахшую дымом зияющую пустоту.

— Возможно, это все влияние черной звезды, — устало проговорил Нарайан, покровительственно похлопав собеседника по плечу. — Я ни в чем не пытаюсь тебя обвинять. Более того, пока с твоими подозрительными спутниками разбирается служба безопасности, готов о тебе позаботиться. Хотя Космическая Академия, увы, далеко, учебные заведения Города мало чем ей уступают по уровню. Ты поступишь в лучший интернат, будешь учиться и получать все необходимое, а если ты услышишь хотя бы отголосок призыва, ты мне, конечно, обо всем расскажешь.

Выходя из кабинета, Синеглаз услышал, как глава научного отдела коротко и сухо отдает распоряжения:

— Внимательно осмотреть котлован возле перевала Большого кольца и начинать поиски на нижних уровнях. Принцесса наверняка где-то там, и если мальчишка соврал мне, пускай пеняет на себя.

— Проникнуть на нижний рудник и вывести пленников? Ты, видимо, решил их сразу убить!

Когда Брендан озвучил свой план освобождения товарищей, Ндиди посмотрел снисходительно и сочувственно, Тонино Бьянко горестно вздохнул, а Йохан Дален покрутил пальцем у виска.

— Но ребята нужны нам здесь! — горячо аргументировал свое нетерпение Брендан. — Возможно, придется сражаться за воздушные генераторы или идти на пустошь на подмогу Левенталю!