Но я лишь развернулась и выбежала из комнаты. Сбежала по ступенькам вниз, остановилась. Покосилась за спину. Но дверь в комнату оставалась закрытой. Стараясь не думать о том, что совершаю жуткую ошибку, я вбежала в кухню, зовя Анни. Девочка выскочила перепуганная.

— Ой, лирин, что случилось? Ты почему голосишь?

— Можешь одолжить мне свою накидку? — пробормотала я. — Верну потом.

Анни вытаращила глаза.

— Так на гвозде висит. Только она же без меха, холодная…

— Сойдет. Я хочу прогуляться.

— Но куда… зачем… лирин!

Ушибленная, а не лирин, со злостью думала я, выбегая из башни. Прав был Рэм, ушибленная и есть!

Шмыгнула носом, ускоряя шаг. Идти к скалам, где за каждым камнем мне теперь мерещились голубые огоньки, побоялась, так что двинулась вниз — к стене, отделяющей Дьярвеншил от моря. На этот раз у ворот стоял страж, но он лишь пожал плечами, когда я заявила, что хочу прогуляться. Ну да, с чего бы ему останавливать какую-то чужачку? Хочет бродить на ветру, так пусть топает!

Обида, злость и непонимание смешались во мне. Добредя до берега, присела, зачерпнула холодной воды. Анни рассказывала, что дальше, за скалой, есть горячий источник, от него-то и течет вода по железной трубе в башню риара. Хорошо бы его увидеть… К тому же мне нужна какая-нибудь цель, не просто так ведь бродить по берегу!

Укутавшись в тонкую шерстяную ткань накидки, я вскинула голову и бодро зашагала вперед, шипя сквозь зубы и смахивая влагу с глаз. Проклятый Дьярвеншил! Ветреный и холодный. Даже вон глаза слезятся…

Ничего, недолго осталось! Надо просто дождаться корабля из Варисфольда, и все закончится. И не будет больше этого ужасного города, скал, тумана, жутких птиц с лысыми шеями и горбатыми клювами, голубых огоньков на хвостах у чудовищ… Краста. Я ведь помню город, который мы видели в первый день на фьордах. Прекрасный город, волшебный, казавшийся ожившим сном. Нероальдафе, так он называется. Вот и отправлюсь туда. Там наверняка все иначе… и там я думать забуду про этот Дьярвеншил!

Скорее бы!

Бурча себе под нос, дошла до вырастающих из песка черных осколков, разбросанных по берегу. Даже возле ворот местами торчали такие обсидиановые метровые куски скалы, а здесь их стало в разы больше. Теперь приходилось эти останцы то обходить, то взбираться на них, чтобы продолжить путь. Море билось о берег серо-синей волной, беспокойной и завораживающей, вдали, на горизонте, сливалось с небом, так что и не понять было, где заканчивается вода и начинаются облака. И сверху, и снизу двигались и перемещались вода и воздух, смешивались синее, белое и оранжевое, создавая невероятную в своей гармоничности картину. А сбоку поднимались скалы, упирались в небо, белели макушками… Я замерла на миг, покоренная суровой и величественной красотой этого края. Холодный, каменный, еловый… было в нем что-то пленяющее.

Я вздохнула и закрыла глаза. Подышала, успокаиваясь. Главное, не думать о том, как Краст прижимал меня к кровати. Как смотрел с жадностью, как прикасался. Как шептал что-то… Не думать!

Мотнула головой, и взгляд зацепился за желтую полосу между камнями. С опаской сделала шаг, недоумевая, что бы это могло быть. Любопытство и желание увидеть голубой эдельвейс все еще отзывались под ребрами фантомной болью, так что к желтому пятнышку я присматривалась несколько минут. Однако мой страх оказался напрасным, между камнями всего лишь застряла холщовая сумка.

Сумка?

Сунула руку, вытаскивая находку. И с недоумением уставилась на мокрую, но такую знакомую вещь. Такой же мешок был и у меня — плотная серая ткань, а сбоку — полоса желтой нашивки со знаком Конфедерации. Именно в таких торбочках переселенки на фьорды везли свои вещи.

Но откуда она здесь, в камнях возле Дьярвеншила? И чья она?!

Холодок непонимания и дурного предчувствия кольнул изнутри. Дрогнувшей рукой я развязала веревку и заглянула внутрь сумки. Потрепанная женская косметичка с разбухшими тенями и помадой, флакончик дешевых духов, блистер с таблетками, намокшие фото… Нахмурившись, я вытащила одну из фотографий. Столица Конфедерации, железный мост, ильх, одетый в шкуру… Эту фотографию я уже видела. Со второй смотрела женщина, одетая в розовое платье и туфли на высоких каблуках. Наряд категорически не сочетался с тяжелым взглядом и поджатыми губами, но мое горло сжалось вовсе не от этого диссонанса. Я знала эту женщину. Она мечтала стать на фьордах королевой. Тильда — та самая переселенка, с которой я разговаривала перед тем, как ступить в Туман.

Но что делает здесь ее сумка? Длинная ручка зацепилась за камень, не давая волне утащить добычу в море.

Конечно, можно предположить, что ее жизнь сложилась и женщина сама избавилась от сумки, швырнув в воду, но… но что-то мне в это не верилось.

Завязав веревку, я перенесла сумку подальше, сунула между камнями. И задумалась. Вопросы бурлили в голове, словно шампанское в бутылке, которую хорошенько встряхнули. Все сильнее и сильнее, еще немного — и произойдет взрыв! Как сумка Тильды оказалась здесь? Что с самой Тильдой? Кто такая йотун-шагун и кем она приходится Красту? Почему сам ильх споткнулся и побледнел, услышав голос за спиной?! Как умер старик Ингольф? А самое важное… Почему я ни разу не видела черного хёгга Краста?

Может… может, он и есть тот дракон, что напал на корабль? И может, он просто не хочет, чтобы я его узнала?

Но тогда получается, что мужчина, так обжигающе прикасавшийся к моему телу, — убийца. И сумка Тильды оказалась здесь неспроста…

Я потерла грудь, усмиряя заболевшее сердце. Глубоко вдохнула прохладный воздух.

Покосившись на камни со спрятанной сумкой, я поднялась, оглянулась на башню. Там, за каменными стенами, остался Краст… И может, мне надо просто задать ему все мучающие меня вопросы? Спросить прямо, тот ли он, кто приходит в мои кошмары? Вот только честность должна быть обоюдной. И как спрашивать, зная, что сама я врунья, пытающаяся водить риара вокруг пальца?

Что я даже не та, за кого себя выдаю! Не невеста, а лишь обман, подделка!

— Ника…

Голос шепнул ласково, и я обернулась.

Вот только на этот раз появление Лерта не обрадовало, а просто удивило. Я выдавила улыбку, наблюдая за приближением капитана.

— Знал, что ты придешь! — на лице морского хёгга белозубо расцвела улыбка. — Я ждал тебя, лунная дева! Ты снова плачешь?

— Это брызги с моря, — фыркнула я. — Я тоже рада тебя видеть, Лерт. Но ты не должен…

— Ты волнуешься за меня? — обрадовался мужчина. — Мне приятно. А я — за тебя, Вероника. На твоем лице слезы, я вижу.

— Все и правда хорошо, — возразила я. — Жива и почти здорова, лишь ранена немного, но все зажило…

— Ты ранена?! — лицо морского хёгга исказилось от ярости. — Это сделал риар Дьярвеншила?

— Ты не так понял…

— Ты врешь, лунная дева, выгораживаешь мучителя? — Лерт нахмурился, голубые глаза потемнели. — Боишься наказания?

— Да ничего я не боюсь! Все хорошо, я же говорю!

Лерт хмуро покачал головой, явно не поверив.

— Мне больно это слышать! Все хуже, чем я думал. Хуже! Не зря о Дьярвеншиле идет дурная слава! Его риар безумен!

— Краст не безумный!

— Ты не понимаешь, дева! Фьорды слышали о риаре этих земель! Он хуже своего отца! Он тот, кого не принял даже собственный хёгг! Перворожденные! Тебе надо покинуть эти скалы. Немедленно!

— О чем ты говоришь? — растерялась я. — Ты что-то знаешь о Красте?

— То, что он тот, от кого тебе стоит быть как можно дальше, дева! — рявкнул Лерт. — Если человек не соединился со зверем полностью, его разум меркнет, а душу наполняет безумие, Вероника. Это и случилось с тем, кто сегодня зовется риаром Дьярвеншила.

— Постой, — я зябко поежилась, ощущая, что происходит что-то неправильное. И это неправильное мне категорически не нравится! — Ты ошибаешься…

Лерт глянул снисходительно, как смотрят умные мужчины на глупую женщину. И я скрипнула зубами. Правда, длилось это лишь миг, лицо Лерта снова стало тревожным.