«То есть введя подопытным антивакцину, мы с Клодом фактически приговорили их к смерти?»

Когда Туся осознала, что же они натворили, у нее внутри все похолодело. Все-таки правы отчасти были различного рода блогеры и нанятые адвокатами господина Ван Бастена журналисты, когда говорили, что врачи спасательной миссии проводят опыты на людях. Но что оставалось делать?

«Пока не уберете чужеродные гены, ни о каком лечении антивакциной не может быть и речи, — строго, как на семинаре или лабораторке, предупредил ее Арсеньев. — Потом можно проводить стандартные процедуры выведения вакцины смерти из тела. С препаратом, созданным на основе твоих клеток я пока не знаю, как поступить, но тут, думаю, вы и сами разберетесь».

«А как же ты, Саша? — всполошилась Туся. — если Феликс поймет, что первая серия еще более опасна для участников программы, чем вакцина смерти…»

«Мы с ребятами станем подопытными. Тем более, корпорация испытывает дефицит в человеческом материале, — с ледяным спокойствием закончил ее мысль Арсеньев. — Думаю, до этого не дойдет, — успокоил он ее. — Пока не решилась судьба Васуки, мы нужны змееносцам живыми. Так что, если все пойдет по плану, мы успеем покинуть Равану до того, как Феликс в чем-нибудь разберется, и я даже увижу появление на свет нашего малыша. Только бы военные не подвели. Если они узнают, каким адским метаморфозам подвергают «Универсальных солдат» коновалы «Панна Моти», команде Феликса не поздоровится. Особенно если вскроются данные об использовании смертельной для асуров вакцины. Большая часть кшатриев как раз полукровки».

Арсеньев на какое-то время замолчал, глядя в монитор и пытаясь вспомнить, какую еще информацию хотел передать, когда его внимание привлекло какое-то движение внутри ее организма.

«Кажется, он шевелится», — имея в виду их ребенка, благоговейно выдохнул он.

Туся прислушалась и тоже ощутила едва заметные, легкие толчки. Она ждала этого со дня на день. И теперь испытывала благодарность к малышу, что тот решил порадовать обоих родителей.

«Он ждет тебя, — отозвалась она, размазывая горячие слезы по щекам. — И хочет, чтобы ты поскорее вернулся».

«Удачи в Совете Галактики», — пожелал на прощание Арсеньев.

Еще ни за одним заседанием Совета Галактики Туся не следила с таким напряженным вниманием. Даже когда решалась судьба Ванкувера, они с Галкой просто пролистывали сводку, в глубине души надеясь, что все обойдется. И только проходившие в те дни маневры кораблей Звездного флота Содружества и Космических легионов Альянса наводили на мысль о том, что на этот раз все серьезно. А потом на Ванкувере ввели режим чрезвычайной ситуации, и весь Тусин курс мобилизовали для работы в госпиталях.

Сейчас все выглядело иначе. Крейсера и истребители сил быстрого реагирования если и патрулировали орбиту системы, в которой происходили Генеральные Ассамблеи, то лишь для охраны высоких гостей. Модули гигантской межпланетной станции, вмещавшей основные институты Совета, из-за пристыкованных к ним кораблей самых различных моделей и форм походили на украшенный причудливой резьбой экзотический храм. Для удобства участников заседаний станция вращалась вокруг синего гиганта, находящегося на равном удалении от червоточин, ведущим к основным обитаемым планетам.

Пышные залы Дворца Ассамблеи пестрели тропической зеленью и причудливыми нарядами представителей независимых миров. Задрапированные в многоцветные переливающиеся плащи сильфидские гвельфы выглядели продолжением изысканных инсталляций, а загадочные Семма-ии-Ргла, чей зримый облик являлся сплошной иллюзией, казалось, вот-вот растворятся среди шедевров концептуальной голографии. От буйства дизайнерских фантазий рябило в глазах, а суетливое мельтешение спешащих выполнить любое требование разноцветных дронов напоминало чемпионат по пейнтболу.

Вот только сквозь всю эту показную роскошь и нарочитое великолепие Туся еще отчетливее видела тесную, душную камеру с серыми стенами и установки энергообмена, всегда готовые принять новых доноров. В случае если Альянс победит, и действия Арсеньева на Васуки все-таки признают агрессией придется надеяться только на побег и другие способы освобождения силой.

Поэтому, когда делегаты заняли свои места, а украшенная символикой Совета антигравитационная платформа Генерального Секретаря величественно проследовала к председательскому месту, Тусино сердце едва не сбилось с ритма. А выступление делегации Альянса вызывало устойчивое желание устроить ментальную атаку и учинить над змееносцами все зверства, в которых они голословно обвиняли участников экспедиции Арсеньева.

Впрочем, умом она прекрасно понимала, что гибель нескольких чиновников проблему не решит. Проглядывая репортаж о ходе работы специальной комиссии, Туся вспоминала, как два года назад они привезли в Библиотеку Совета копии сольсуранских храмовых свитков, а единую базу Галактического Института Естествознания пополнили побегами травы и другими попавшими в поле зрения образцами флоры и фауны Васуки. И хотя теперь планету теоретически можно было бы заселить заново, Тусе очень не хотелось, чтобы до этого дошло.

Об этом же думал Арсеньев:

«Цивилизация, давшая человечеству антивакцину, имеет право на собственную историю, какие бы планы на этот счет не вынашивали змееносцы, — делился он с Тусей незадолго до начала слушаний. — Даже если Молнии и прочие артефакты, до которых пытается дотянуться Феликс, всего лишь миф».

«При чем тут артефакты? — Туся даже не пыталась скрыть своей тревоги. — От результатов голосования в Совете Галактики зависит и ваша с ребятами судьба! Мы будем доказывать вашу невиновность и требовать освобождения, а для Васуки добиваться статуса независимого мира и этнографического заповедника».

Эту позицию на заседании Генеральной ассамблеи собиралась озвучить Наташа. В темно-красном элегантном костюме, с уложенными в сложную прическу угольно-черными волосами она напоминала живой факел и буквально пылала праведным гневом и желанием защитить мир, который полюбила всей душой.

Сейчас, впрочем, выступал ее отец. Академик Серебрянников говорил очень спокойно и сдержанно, точно на симпозиуме выстраивая безупречную логическую цепочку аргументов. На все выпады делегации Рас-Альхаг он предоставлял доказательства, подкрепленные научными выкладками, которые змееносцы хоть и встречали гневными воплями, но не могли опровергнуть.

— Ишь, как аспидов заморских Правда корежит! — усмехнулся Семен Савенков, наблюдая за кичливым послом Альянса, носившимся по залу Совета на скоростном антиграве, точно демон на огненной колеснице.

При этом мозаичные стены, которые меняли цвет в зависимости от эмоционального состояния делегатов, при его приближении озаряли багряные всполохи, похожие на отблески далеких зарниц.

Конечно, змееносцы упорствовали, отстаивая свою точку зрения с убежденностью сторонников геоцентрической теории, а представители окраинных миров зачастую просто не понимали, о каких различиях идет речь. Когда Наташа, проведя сравнительный культурологический анализ всех трех цивилизаций, углубилась в дебри структуральной лингвистики, даже Туся утратила нить повествования. Зато, когда представлявший естественнонаучное направление Вернер вывел на экран голограммы цепочек ДНК и транскрипцию соматических клеток, одинаковых у выходцев с Земли и аборигенов Васуки, змееносцам пришлось срочно потребовать перерыв.

Туся опасалась, что они предоставят кариотип асура, которым обладали монстры храма Наги, но который ни в каком виде не встречался на Земле. Но видимо кичливые потомки древних демонов стыдились своих звероподобных родичей, чей уровень интеллекта уступал даже развитию болотных дикарей. Вместо этого представитель Раваны вновь завел разговор об агрессии и потребовал пригласить свидетелей.

Туся глянула на Клода. Тот едва заметно кивнул, глядя на товарищей. Поскольку полковник Минамото и Семен Савенков имели слишком высокий уровень доступа к государственной тайне, чтобы светиться в репортажах центральных новостных агентств, помимо Клода барсов представляли Ящер, Гу Синь и Амин, который вместе с Сигурни и Рейчел также готовился говорить от имени пострадавших.