Я поднял с земли плюшевого медведя девочки. Стряхнул с него снег и убрал в портфель. Стоит узнать о ней побольше…

Выходные не прошли без дела. Я нашел уютное помещение в центре города, в котором отныне мог принимать звонки диспетчер «Доставки на двух колесах», и из которого курьерам будет удобнее добираться в разные точки за посылкой. Наконец купил домой новый радиотелефон с автоответчиком, который отныне сообщал новый номер, на который нужно звонить, чтобы оставить заявку на доставку. Уже в понедельник я запланировал съездить в редакцию газеты «Купи-продай!» и поменять цифры в объявлении.

В этом же здании я присмотрел помещение для своих клинеров. Оно освобождается только через месяц, но я сразу договорился с владельцем здания, занять его, как только отдел по ремонту игровых приставок съедет.

Все идет к расширению. Как только у меня получится вернуть мать, я зарегистрирую бизнес на нее официально и начну спать спокойно. Реклама на ОРТ по телику «Заплати налоги и спи спокойно» все чаще и чаще попадается на глаза. Но регистрировать ИП на кого-то другого у меня желания нет. Кинут и потом поди докажи, что именно ты все это придумал и реализовал.

К слову, никаких известий от Аввакума Ионовича за прошедшие дни не приходило. Значит дела обстоят скверно. Ангельская до сих пор сидит внутри моей сестры и злорадствует над нашими неудачами.

Об Элаизе я тоже не узнал ничего нового — библиотека, где можно отыскать хоть какую-то информацию закрыта до понедельника, поэтому раньше начала следующей недели планировать что мне делать дальше, я тоже не мог.

Понедельник со всеми этими делами наступил незаметно. Как это обычно и бывает. Считаешь долго тянущиеся дни до выходных, но не успеваешь обрадоваться, как уже заводишь будильник, который должен завтра разбудить тебя в школу.

Благо с этой недели все вставало на свои места, и мы снова начинали учиться во вторую смену. Так, закрыв все свои дела в редакции газеты «Купи-продай!» по «Доставке на двух колесах», я шел по коридору школы в сторону кабинета, где через десять минут начнется один из моих любимых уроков — Знаки.

Что-то врезалось мне в затылок и отскочило в стену. Я обернулся. Попрыгунчик — небольшой мячик, который отлично оправдывал свое название скакал у моих ног.

Я наклонился и поднял его.

— Ты че, козел?! — один второклассник, одетый в обычные шмотки, толкнул другого, в черном костюме.

— Руки убери, бастард! — отмахнулся тот. — Или хочешь, чтобы твоя мамочка начала работать техничкой в нашей школе?

Ох. Что-то мне это напоминает. А то, что я уже однажды был взрослым, заставляет меня теперь испытывать эти чувства — мне хочется защищать нормальных детей. Не испорченных недостатком внимания или наоборот переизбытком его. Не тех, которые ведут себя как свиньи. А тех, кто реально еще не сформировался как личность и кого сейчас пытаются сломать люди из «высшего» общества.

Я подошел ближе к одаренным и протянул попрыгунчика бастарду.

— Держи, — сказал я. — Не обращай внимания на ушлепков.

Я перевел взгляд на аристократа и легко толкнул его в грудь. Так, что тот спиной врезался в стену и пытаясь сдержать слезы, от обиды скривил лицо.

— Ты кто такой?! — заверещал он, как девчонка. — Кто такой, я спрашиваю?!

— Костя Ракицкий, — ответил я в стиле Данилы Багрова из фильма «Брат», который пересматривал как раз вчера. — Из клана Германна. Знаешь такого?

Аристократов с самого детства заставляли учить роды и кланы. Кто такой Германн мелкий задира знал хорошо и от бессилия как-либо меня устрашить еще больше изуродовал свое лицо гримасой. Затем хотел что-то сказать, но его голос задрожал, и он убежал прочь.

— Я сам бы мог ему навалять! — выпалил мальчишка, которого я защитил.

— Мог бы, — ответил я. — Но получил бы проблем на свою голову. Скажи спасибо и не обращай внимания на таких ушлепков.

Я засунул руки в карманы своих брюк и направился к кабинету.

— Костя! — окликнул он меня, когда я уже почти зашел внутрь. — Спасибо… — неуверенно добавил он.

Я подмигнул мальчишке и зашел в кабинет. Настроение сегодня было просто супер.

Тут уже происходил хаос. Одни играли в фишки, столпившись у парты и яро болея за финалистов; другие списывали домашнее задание; девчонки подкрашивались, не успев сделать это перед школой. Большинства парней вообще не было — они, наверняка, пытались накуриться перед уроками.

Вещи почти всех одноклассников уже были на своих местах. Вот только портфель Баконского и сам бастард теперь снова находились на месте рядом с Ритой. Где она обычно сидела. Одаренная не ходит в школу уже почти неделю. А вот Клаус снова одна.

— Я что, уже переезжаю обратно? — я сел рядом с Жанной и положил портфель на стол. Улыбнулся.

Моя подруга молча взяла свою сумку, сгребла со стола учебные принадлежности и пошла за пятую парту. Туда, где обычно сидит Калачевский.

— Не понял… — я произнес вслух и повернулся.

Благо близняшек еще не было на месте, и я хорошо видел аристократку.

— Ты чего, Клаус?

Она подняла руку и показала мне средний палец. Я отвернулся, а ко мне лицом уже сидел Баконский и ехидно улыбался.

— Не нравится, когда тебя бреют, да? — спросил он, положил руку на козырек своей кепки и погнул его.

— Что ты наплел ей, Баконский?

Альфред только противно улыбнулся, показал мне трюк со средним пальцем, прямо как Клаус, и отвернулся.

Что-то случилось. Похоже кое-кто кое-кому точно что-то наплел. Ну ничего. Хорошо, что я давно не ребенок и знаю, как договариваться с женщинами. Кто бы сказал, что уже в пятом классе мне понадобится эта способность.

Я снова повернулся к Клаус.

— Жанна, ты на что дуешься? — спросил я.

В кабинет зашел Калачевский, подошел к своей парте.

— Ты че тут, Клаус? — удивленно спросил он. — Рассорилась со всеми своими хахалями? — бросил он неуместную шуточку и ухмыльнулся.

Моя подруга вскочила с места, взяла свои вещи и вылетела из класса, по пути, чуть не снеся трудовика — учителя по Знакам. Я пошел следом и звонок настиг меня у самого выхода из кабинета.

— Ракицкий, — окликнул меня Сергей Леонович. — Ты звонок не слышал?

Я помялся на месте. Правила заставляют остаться, но отпускать Клаус в таком состоянии тоже не вариант. Прилетит же двойка за поведение и испортит мне средний бал… Черт.

— Простите, Сергей Леонович, — произнес я. — Очень в туалет надо.

Трудовик одним глазом пялился на меня пару секунд и, наконец, ответил:

— Ладно. Давай быстро.

Я поблагодарил его взглядом и побежал следом за подругой.

— Жанна! — крикнул я, едва оказавшись в коридоре.

Последние одаренные, заходящие в другие кабинеты на этаже, бросили на меня свои неоднозначные взгляды, а затем скрылись за дверями. Я посмотрел сначала налево. Потом направо. Крикнул имя Клаус еще раз.

Глупо. Не отзовется.

Из школы уйти не могла. Слишком ответственная, чтобы нарушать правила и портить себе будущее. Каждый прогул — это двойка, которая занижает основной бал. Плюс ко всему, Клаус гораздо более взрослая, чем все мои одноклассники. Остановится. Пусть даже на пороге из школы. Но не уйдет. А вернее всего, она просто сразу убежала в туалет. Или…

Вдруг я вспомнил про еще одно место в школе. На пятом этаже. Если подняться по лестнице на самый верх, то забредешь в тупик. Там школьники до самого одиннадцатого класса курили, целовались, уединялись и бог знает что еще делали. Конечно, в моей прошлой жизни. Не думаю, что сейчас что-то поменялось.

Я вышел на лестничную площадку и пошел наверх. Едва пройдя четвертый этаж я прислушался и услышал всхлипы. Не прогадал. Клаус здесь.

Мы всегда называли это место гнездышком. Как раз из-за того, что оно находилось на самой высокой точке в школе и тут можно было уединиться. Помню в старших классах девочка из параллели, по имени Ксюша, забеременела. Ходил слух, что это произошло именно тут.