— Если коротко, то Анастасия пришла ко мне попроситься в ученицы, — спокойно пояснил я Дмитрию. — Обычный формальный разговор.

— Вот как, — он удивлённо посмотрел на Анастасию. — Не думал, что ты решишься обучаться у Ивана, — и снова обратился ко мне. — И что ты ответил?

— Сказал правду. Анастасии лучше обучаться медицинским навыкам и развивать их. Но для этого я не особо подхожу.

— Здесь я с тобой согласен. В смысле, целительной магии. Даже странно, что ты не можешь ею обучить.

— Всё знать на свете невозможно, Дмитрий, — усмехнулся я. — Даже при всём желании.

— Ну да, ну да. Тогда обращайся и ко мне на “ты”. Надеюсь, для этого мне не нужно вламываться к тебе среди ночи в комнату?

Мы переглянулись и засмеялись. Анастасия же недовольно упёрла руки в бока и скривила губы.

— Да ну вас! Вредные вы!

— Прости, — извинился я перед Меншиковой за нас с Дмитрием. — Просто за…

— Ого, какие люди! — неожиданно прервал нас голос позади. — Я уж думал, что вас выгнали из гильдии. И как только Ангелина Андреевна терпит таких бездарей.

Этот надменный тон и язвительные фразы. Да, я сразу узнал его.

— Виктор, — злобно прошипела Анастасия, обернувшись на юношу.

Тот надменно смотрел на нас. Он небрежно прятал руки в карманах и ехидно усмехался.

Я уже начинал, кажется, понимать, что наклепал на нас жалобу. Вот только с чем она связана? Ангелина ведь так этого и не сказала. Видимо, всё же решила проигнорировать.

— Вы что-то хотели? — спокойно спросил я.

— Так, так. Иван, верно? Или называть тебя — свинопасом? — он прыснул со смеху.

Дмитрий нахмурил брови и уже первый готов был применить против Виктора магию. Даже странно, что не выдержал именно он, а не Меншикова.

Я вытянул перед Литниковым руку, дав знак, чтобы он ничего не делал. Тот удивлённо посмотрел на меня, но потом остыл и выдохнул. Я же снова обратился к Виктору:

— Можете называть меня так, как вам угодно.

— Иван! — воскликнула Анастасия. — Но ведь…

— Всё-таки, — перебил я её протест, — раньше я, правда, занимался этим в своём селе. Человек не может злиться на прозвище, если оно правдиво. Однако тогда, с вашего позволения, и я буду рад называть вас тем, кем вы являетесь?

— Ну давай, — усмехнулся он. — И как же? Юным господином? Ведь это так.

— Стукачом, — вежливо ответил я, отчего у него округлились глаза. — Так, ведь называют тех, кто любит клепать жалобы другим. Вы ведь часто таким промышляете, я прав?

— Ах ты… — стиснул зубы Виктор.

— Можно ещё “хлюпиком”. Я видел, как вы чуть не расплакались, когда Анастасия применила против вас свою магию. Или я не прав?

Мои товарищи едва сдержались и начали смеяться в голос. Виктор же покраснел от ярости. В его глазах был гнев, когда я продолжал сохранять спокойствие и улыбку.

Самое ужасное для врага — хладнокровие оппонента. Когда нет никакой реакции, людям становится не по себе из-за того, что их игнорируют. Это относилось ко всем, в том числе и к Виктору.

— Сволочь! — выкрикнул в мою сторону Виктор и резко вытянул перед собой раскрытую ладонь.

О, решил использовать против меня магию Румянцевых? Что ж, посмотрим, чему он научился.

Внезапно из земли стали выстреливать земляные колья, которые мгновенно направились в мою сторону.

Я сразу уклонился от них, а после воздвиг перед собой щит, в виде стальной стены. Ни один кол не смог пробить его.

Как только Виктор решил отдышаться, чтобы скопить энергию внутри себя, я тут же убрал щит. Когда я быстро коснулся раскрытой ладонью земли, вокруг Румянцева стали воздвигаться четыре стены.

Стальная ловушка. Этот трюк я успел отточить после моей стычки с тем незнакомцем из секты.

Виктор не успел уклониться

— Эй! — бил он кулаками по стали. — Выпусти меня, безродный ублюдок! Что за чёрт! Как только я выберусь…

— Стена исчезнет через полчаса, — пояснил я ему. — Её невозможно уничтожить, даже магией Рахмановых. Эта сталь выносит и взрывы, и огонь, и даже лезвия любого другого металла. Советую вам, посидеть и подумать над своим поведением, это время. Ведь ваши действия могут однажды привести к плачевным последствиям. Всего доброго.

— Эй! А ну, стоять!

— Какой же он крикливый, — скривил губы Дмитрий.

— Ничего, может, немного мозгов наберётся, — хихикнула Анастасия.

— Это вряд ли. Такие, как он, обычно только и могут что вести себя, как крысы. Ничего в итоге делать не умеют.

— Кстати, Иван, а как ты догадался, что это он на нас пожаловался?

— Он единственный из всех, кто хорошо знает о работе нашей команды. К тому же, несмотря на то, что он стал частью гильдии, наверняка, до сих пор общается со своей семьёй. Вспомните, кто пришёл нам на помощь во время задания.

— Алексей Николаевич и… — вспоминал Дмитрий. — Точно. Румянцевы. Думаешь, они ему что-то про нас рассказали?

— Даже не сомневаюсь, — усмехнулся я. — Только вот что именно и в чём заключалась жалоба, я не знаю. Впрочем, если Ангелина Андреевна решила замять это дело, даже несмотря на то, что нажаловался на нас один из представителей её рода, значит, это не так важно. Что же, нам пора. Всего доброго, Виктор.

— Вы, мерзкие слизни! Как только я выберусь отсюда, я надеру ваши задницы! Слышите меня! Подонки. Вы мне ботинки будете целовать!

— Да, да, — усмехнулась Анастасия. — Только не описайся при нашей следующей встрече.

— Мразь!

Виктор никак не мог успокоиться. Его лексика становилась всё нецензурнее с каждым нашим шагом.

Вот тебе и благородный дом. Хех. Я даже в селе не слышал подобных ругательств. А люди так всё-таки простые. Но поприличнее, да и неинтеллигентнее, что ли. Даже обидно, что высшие чины позволяют себе подобное.

Отличная родословная, ага. Будет чему научить будущее поколение.

///

Мы прибыли на место намного раньше, чем в прошлый раз. К счастью, задание было поблизости и времени потратилось меньше.

У высоких ворот, где было обозначено место в письме, уже красовалась резная белоснежная карета. Рядом с ней, помимо кучера, стояли двое молодых людей.

Один из них был совсем юнцом. Даже младше Дмитрия. На вид лет семнадцать — восемнадцать. Судя по растерянности на лице, он был совсем новичком, в отличии, от второго.

Второй был статным мужчиной, с тёмными короткими волосами и чёлкой, которая едва касалась бровей. Взгляд хмурый и серьёзный.

У носа я заметил, родинку, такую же, как и у Анастасии. Да и по поджатым губам девушки, когда она только его увидела, я сразу понял, что это — её брат.

— Наконец-то, — грубо произнёс Роман. — Вы долго.

— Просим прощения, — с улыбкой произнёс я.

— Не стоит, — фыркнул он на мои слова. — Чего ещё ждать от команды гильдии, в которой состоят одни бездари.

Его высокомерный тон бесил. Теперь я понимал, почему Анастасия так к нему относится. Он не был похож на неё характером и вызывал с первых минут отвращение.

— Не судите о людях, которых видите впервые, — пометил я. — Вы ведь не хотите брать потом свои слова обратно, в случае чего?

Он гневно посмотрел на меня. Но ничего не сказал. Лишь самодовольно хмыкнул, просто проигнорировал мои слова.

— Это Лаврентий Павлович, — представил он своего напарника, который неловко улыбнулся и приподнял руку в качестве приветственного жеста. — А это…

Он указал в сторону окошка в карете. Но не успел он представить, как послышался тонкий женский голосок:

— Екатерина Елисеевна Ранская, — представилась девушка и с улыбкой выглянула к нам. — Рада знакомству, господа.

Я оторопел. Эти белокурые волосы. Большие голубые глаза. Курносый нос и белоснежная кожа.

Я долго вспоминал, откуда я знаю это имя. И наконец-то я вспомнил. Я знаю её из прошлой жизни. Точно! Это она.

Воспоминания были слабыми и мутными. Но этот голос я точно слышал.

Я познакомился с ней на одном из вечеров. На балу императорской семьи. Мы провели ночь вместе. И даже не одну.