— А вообще, Алексей, должен вас предупредить, — Пётр Петрович стал крайне серьёзен. — Ситуация сложилась непростая. Шереметев постарается устроить вам большие проблемы. А мы ещё ив опале после недавних событий. Мне импонирует ваша храбрость, граничащая с безрассудством, но… надеюсь, вы понимали, на что шли?

— Разумеется. Я прекрасно понимаю, в какой ситуации оказался.

— Да положение ваше шаткое. Есть лишь один способ укрепить его — держаться всем вместе. В одиночку ни вы, ни я не сможем противостоять той силе, которая захватила власть в стране. На нас будут продолжать давить. Вспомните хотя бы сентябрьский процесс. А если читаете газеты, то наверняка слышали, что в месяц назад двоих моих родственников сняли с государственных должностей. Жмут, мерзавцы, со всех сторону. Запомните, Алексей, — Пётр Петрович повернулся ко мне и поднял палец вверх. — Только сплочённость даст нам настоящую силу.

— Понимаю, надо держаться вместе, — согласился я.

Меня подмывало расспросить про «заговор», но сейчас были не самые подходящие время и место. Пока надо слушать, соглашаться, и рано или поздно Оболенский сам всё расскажет. Он уже закидывал удочку, уже начинал промывать мне мозги. Возможно, он видел во мне сильного союзника, возможно — пешку, которая будет плясать под его дудку. Сейчас это не так важно.

Пётр Петрович не стал долго растекаться мыслью по древу, и вскоре мы вернулись в ложу. О делах больше не разговаривали. А после следующего тура, когда старшая группа огненной стихии закончила выступление, я, сославшись на усталость, отправился домой.

На этот раз представитель нашего учебного заведения занял второе место, на первое вырвался какой-то уникум из новгородской академии. Он рекордов не поставил, но судя по тому, что я видел, был весьма силён.

Придя домой, я разделся и рухнул в кровать, решив проспать до утра. Завтра был свободный день. Состязания продолжались, но мне не обязательно было на них присутствовать. Я мог пойти тренироваться или остаться дома готовиться к экзаменам.

Но едва мои глаза закрылись, как сквозь сон донёсся телефонный звонок. Продрав очи, я обнаружил, что настенные часы показывают восьмой час, тогда как я лёг в пять.

Добравшись до письменного стола, взял трубку и бухнулся на стул.

— Алло, здравствуй, Алексей, это Анастасия, — раздался в динамике знакомый голос. — Нам надо встретиться.

— А, привет, Настя, как дела? — проговорил я спросонья.

— Всё нормально. Я говорю, надо встретиться.

Голос девушки был необычайно серьёзным, прежде Настя постоянно ёрничала, но не в этот раз.

— Хорошо, давай встретимся. Я вообще спал, устал сильно… Ты зайдёшь?

— Нет-нет. Нам надо встретиться где-то… подальше от всех. Где-нибудь на улице.

— А что случилось?

— Это не телефонный разговор.

— Э… ладно, — произнёс я, пытаясь сообразить, что такого могло случиться, что Настя так себя вела. — Давай встретимся… Где предлагаешь? Давай рядом с домом.

— Нет, я же сказала, подальше от квартир. Давай возле полигона. Там сквер есть, ну ты знаешь… В десять часов.

— Хорошо, приду, — согласился я и положил трубку.

Намечался ещё один разговор, третий за сегодня, но на этот раз я даже не представлял, чего от него ждать.

К ночи подморозило, и вся слякоть, которая образовалась днём, превратилась в лёд и мёрзлую кашу.

Мы с Настей встретились недалеко от ограды полигона — месте достаточно безлюдном даже в дневные часы. Здесь тоже был обустроен сквер, но студенты редко сюда заглядывали.

Настя выглядела необычайно серьёзной и встревоженной. Не помню, чтобы видел её в таком состоянии. Я же был насторожен. Слишком уж странно было всё это.

— Так что у тебя стряслось? Выкладывай, — велел я.

— Знаешь что, ты меня в свои дела не впутывай, ясно? — раздражённо проговорила Настя. — Мне плевать на ваши со Святославом распри, и участвовать я в них не собираюсь.

— Да какая муха тебя укусила? Я и не просил тебя участвовать.

Настя вздохнула и насупилась:

— Не ты… Родственники пристали. Представляешь, они как-то узнали, что мы встречаемся!

— Кто узнал?

— Кто-кто, Безбородко, который тайную канцелярию возглавляет. Он всё знает. Я просто обескуражена. Откуда?

— Так, а тут поподробнее. Он сам тебе сказал? Что именно он знает?

— Да он всё знает! Он ждал меня здесь, на стоянке у ворот. Когда я приехала, велел в его машину сесть и сказал, что ему известно о наших с тобой свиданиях. Сказал, что родителям передаст, если…

— Если что? — поторопил я Настю.

— Если я не буду докладывать ему о каждом твоём шаге.

— Вот как, значит…

Тайная канцелярия Святослава добралась-таки до Насти. Стоило ли удивляться? Одного информатора я раскрыл, они нашли другого. Но кажется, Настя сама была от этого не в восторге.

— Да, именно так. А если я не буду кляузничать, он всё расскажет родителям.

— Паршиво, конечно, но… допустим, узнают твои родители. Что они сделают-то?

— Как что?! — воскликнула Настя. — Да всё что угодно! Могут на всё лето дома запереть, могут деньги перестать давать на салоны, могут… в общежитие переселить! Понимаешь? Я не хочу в чёртово общежитие! Я не какая-то чернь, чтобы в этом клоповнике жить вместе с девками деревенскими. Поэтому… поэтому нам надо расстаться.

— И как это поможет? — я не уловил логику в суждениях Насти.

— Да очень просто! Я скажу Безбородко что мы расстались. Якобы ты узнал, что я шпионю за тобой, и больше не хочешь со мной встречаться. И тогда от меня отвяжутся. Только впредь нас не должны видеть вместе, ясно? Вот кто ему разболтал? Может быть, вахтёр в твоём доме? Или кто-то из студентов? Кто угодно мог быть.

Теперь я понял её замысел. Выглядело логично. Этим выродкам каждый мой шаг известен. У них повсюду глаза и уши. А если Настя им скажет, что со мной больше встречается, они не смогут её использовать в своих целях. Значит, и правда, пришло время расстаться. Так будет лучше для нас обоих. Настю не будут шантажировать, а мне не придётся постоянно ждать от неё удара в спину. Очень хорошо, что она сама всё рассказала. Значит, есть у неё совесть.

— Ладно, мы больше не будем встречаться, — согласился я.

— Ладно? И ты так спокойно об этом говоришь?

— Э… ты же сама сказала.

— Я сказала, что нас не должны видеть вместе. Никто не должен знать, что я к тебе прихожу.

— Да, но вахтёры всё равно будут знать, если ты придёшь.

— Так придумай что-нибудь.

— Что именно мне придумать?

— Найди какое-нибудь место, я не знаю… Да всё что угодно.

Я не понимал, какой в этом смысл. Лучше уж просто расстаться — и дело с концом. Но Насте хотелось и на ель залезть, и иголками не уколоться.

— Хорошо, я подумаю, — обещал я. — Звонить-то тебе хоть можно?

— Думаю, да. Надеюсь, телефоны не прослушиваются.

— Хорошо. Как придумаю, позвоню. Спасибо, что предупредила.

— Не за что. Я к этому Безбородко на службу не устраивалась и наушничать ему не собираюсь. Ещё чего! Кто я ему? И вообще, меня не надо втягивать в ваши конфликты, — Настя говорила уже не столь импульсивно. Кажется, наш уговор её успокоил. — Поэтому так и сделаем: между парами, если встретимся, даже не здоровайся со мной. Как будто мы в ссоре. В гости тоже не ходим друг к другу. Когда придумаешь, где нам увидеться без посторонних глаз, звони.

— Хорошо, — согласился я, а сам подумал, что не хватало ещё об этом голову себе морочить. Как будто других дел нет. Настя даже в качестве информатора была бесполезна, поскольку не знала, что творится в семье Святослава. А найти, с кем ночь провести — не велика проблема.

— Так, ладно, — Настя огляделась по сторонам, но вокруг не было ни души. — Надеюсь, нас никто не видел. Я пойду первая, а ты подожди немного и тоже уходи. И кстати, ты отлично выступил сегодня. Как тебе удалось столько кругов зажечь?

— Смотрела, что ли?