Управляющий кивнул:

— Хорошо, ваше сиятельство. Месяц назад Дмитрий Семёнович был убит по пути на собственное предприятие. У вашего дяди были враги. Я не говорю, что вас тоже попытаются убить, но следует соблюдать осторожность.

— Кто его убил?

— Следствие пока не установило виновных. Увы. Мы не знаем, кто это был.

— Ну что ж так? А что я унаследую?

— Усадьбу под Первосибирском, два доходных дома, тридцать восемь с половиной тысячи десятин земли с деревнями и лесным массивом, деревообрабатывающий завод и шахту с рубрумитом. Но последняя, к сожалению, выработана и уже два года как находится на консервации. Вот полный список имущества, передаваемого вам в наследство, — Гаврилов достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги.

— Шахта кого? — я взял листок и пробежал глазами перечень. — Рубур… как его там?

— Рубрумит — это горная порода, имеющая природное свойство отражать магию, если вы не знаете.

— Полезная штука. Наверное, недёшево стоит.

— Сравнимо с золотом. Но, повторяю, шахта полностью выработана. Так же Дмитрий Семёнович имел накопления. На банковских счетах в настоящий момент двести сорок восемь тысяч рублей, имеются акции общей стоимостью примерно в триста сорок тысяч в основном московских, уральских, а из заграничных, по большей части, китайских компаний.

— Первосибирск, говорите? Значит, это совсем близко к рубежу.

— Совершенно верно. Дмитрий Семёнович всю жизнь посвятил войне с тварями из бездны, как, кстати, и ваша матушка, но по иронии судьбы погиб вовсе не от лап тёмных существ.

Как всё любопытно складывалось. С одной стороны, судьба, можно сказать, благоволила мне. Только я решил отправиться на сибирскую границу воевать с тёмными тварями, как сразу же подвернулось наследство покойного дядюшки именно там, куда я хотел ехать. С другой стороны, чутьё подсказывало, что не всё гладко с этим наследством. Ещё и загадочное убийство сюда примешивалось, и дядины враги из сибирской аристократии.

Я доел картошку с котлетой, просматривая список наследства. Там было больше пунктов, чем перечислил управляющий.

— Так кто дядю-то убил? — вернулся я к главному вопросу. — Вы совсем ничего не знаете? Почему-то мне в это не верится.

— Дмитрий Семёнович имел не самые дружеские отношения с несколькими родами в том числе родом своей бывшей жены, и я затруднюсь сказать, кто именно решил его убрать. Поедете в Первоскибирск — расскажу подробнее о его жизни, а сейчас, боюсь, это будет слишком долго.

— Я должен буду поехать в Перовсибирск?

— Разумеется. И желательно не затягивать. Чем быстрее вы вступите в наследство, тем скорее поместье получит нового хозяина. Впрочем, если хотите, можем сделать это дистанционно. Просто дольше будет по времени из-за доверенностей и прочей бумажной волокиты.

— Как удачно, что я как раз собирался отправиться на границу, когда мне исполнится восемнадцать. Поэтому в Первосибирск поеду в любом случае, а заодно посмотрю, что там дядя в наследство мне оставил. Надеюсь, в течение недели буду уже там.

— Действительно, очень удачное совпадение. Хотите тоже истреблять тёмных?

— Ага, именно.

— Благородное дело — встать на защиту Родины. Ваши матушка и дядя гордились бы вами.

— А кстати, как моя матушка погибла? Её тоже убили?

— Вы разве не знаете? Селена Семёновна погибла четыре года назад, отражая атаку тёмных существ. Произошёл сильный прорыв, и многие славные воины тогда отдали свои жизни, чтобы не допустить тварей к городам.

И тут недостающие части картины сложились. Я и прежде подозревал, что отпрыски погибающего рода, которых надо спасти — это мы с сестрой, но кое-что в этой версии не клеилось. А теперь всё встало на свои места. Род матери Алексея фактически прервался со смертью дяди, не оставившего наследников. Единственные, кто на данный момент являлся продолжателями его рода, пусть и не прямыми — это Лёха и Света. И им, возможно, действительно грозила опасность, если учесть, в какой враждебной атмосфере они росли в отцовском доме.

Получается, чтобы спасти отпрысков той загадочной женщины, вытащившей меня из тьмы, надо было всего лишь выжить и защитить сестру. Вот я, наконец, и понял, что должен сделать. Яснее некуда.

— Рубеж — место опасное, — сказал я, — но меня оно не пугает. Как только мне исполнится восемнадцать, я буду свободен и смогу ехать, куда захочу. Осталось всего пять дней.

— Дайте мне знать, когда соберётесь отправиться в путь. Я помогу вам с билетами и сопровожу.

— Договорились. Как только, так сразу.

— Если вопросов больше нет, могу подбросить вас до особняка.

— Буду признателен.

Я съел пирог с рыбой и выпил чай с эклерами, больше в меня не лезло, и мы с управляющим покинули кафе.

На площадке у крыльца расположились несколько легковушек. Ближе всех, боком к нам, стоял чёрный угловатый седан с тонированными стёклами. Я было подумал, что это — машина Гаврилова, но тот, увидев её, резко остановился и жестом велел мне держаться позади.

В этот момент двери чёрного седана распахнулись, и из салона вылезали четверо мужчин. Трое, одетые в джинсы и майки, держали в руках пистолеты-пулемёты, а один парень, самый молодой, в костюме в мелкую полоску и в шляпе с узкими полями был безоружным.

— Так и думал, выследили, гады, — тихо произнёс управляющий. — Алексей, я задержу их, а вы бегите.

— Добрый день, господин Гаврилов, — проговорил молодой человек в шляпе. — А мы вас искали. Прокатимся с нами. Пара вопросов есть. И не заставляйте меня вас уговаривать. Зачем вам лишние проблемы?

— Никуда я с вами не поеду, ублюдки! Пошли прочь, пока целы! — прорычал управляющий.

— Ай-ай-ая, нехорошо грубить, господин Гаврилов, — покачал головой молодой человек, на его лице появилась зловещая ухмылка, а между ладоней — разряды молнии.

Трое мужчин в костюмах вскинули пистолеты-пулемёты, в руках управляющего загорелись огненные шары.

Стало ясно, сейчас начнётся стрельба. Я знал, что делать, но не знал, получится ли. Хотя бы регенерация есть. Если ничто другое не сработает, придётся полагаться на неё.

Силой мысли направляю прану или «духовный огонь», как её называют в этом мире, перед собой, формируя воздушную стену, которая должна защитить нас с Гавриловым. Она почти не видна невооружённым глазом, и лишь лёгкая серость вокруг и небольшие искажения пространства говорят о том, что действие удалось. В следующий миг над стоянкой раздаётся сухой треск автоматных очередей и что-то похожее на раскаты грома.

В нас с Гавриловим летят пули и молнии, но воздушная стена останавливает и то и другое. Пули замедляются, резко теряя скорость, а молнии достают меня остаточным разрядом, способным разве что волосы на голове вздыбить. Получилось! Моё новое тело имеет достаточно внутренней силы, чтобы создать прочную защиту.

Вместе с тем я укрепил кожу и мышцы на случай, если не удастся удержать воздушную стену, но последняя была предпочтительнее: лучше вообще не допускать до себя пули, чем останавливать их собственным лбом.

А теперь — атака. Вокруг меня образовались вихри энергии, из которых сформировались дымчатые сгустки тьмы. Поднимаю их над головой и направляю во врага. Сгустки летят в машину и людей, и под их ударами металл мгновенно превращался в пепел, а в асфальте образуются дыры. С грохотов валится на дорогу перебитый фонарный столб.

У одного вояки рассыпается в пыль полголовы, второму тьма прожигает живот. Оба падают замертво, а третий бросается прятаться за соседней машиной.

Моя смертоносная магия не утратила силу, и это хорошо.

Несколько сгустков попали в парня, мечущего молнии, но у того лишь шляпа слетела. Сам он оказался достаточно крепок, чтобы выдержать удары испепеляющей субстанции.

Требовалось что-то помощнее. Парень попятился, продолжая стрелять в нас электрическими разрядами, а я направил духовный огонь в руки, и между ладоней образовался большой плотный сгусток чёрноты. Улучив момент после очередного молниевого удара, я убрал воздушную стену, поскольку не смог бы через неё атаковать, и мой магический снаряд стрелой метнулся во врага.