Оставшись один в спальне, я открыл пакет. Тут находились демисезонная тёмно-зелёная курточка и кепи. Куртка оказалась великовата. Приятным дополнением стал бумажник, в котором оказались двести драхм — чуть больше половины жалования дружинного десятника.Можно было считать, что часть полагающегося мне жалования уже выплачено.

Следующее утро началось с завтрака. Как обычно, гиросы — местный фастфуд, кофе в пакетиках, печенья. Мы сидели за столом в гостинице, часть которой занимала отгороженная половинчатой перегородкой кухня. Настя была одета в трико и свободную футболку, скрывающую её фигуру, волосы были распущены и свободно лежали на плечах.

Общались мы в основном о предстоящих события. Мне были интересны детали, подробности, но Настя ничего не могла сказать. Сама она тоже знала крайне мало. Потом продолжили обсуждение кланового конфликта. Про него Насте было известно больше. Она оказалась хорошо осведомлена о том, что делают Птолемеи, хотя некоторые вещи тоже походили на слухи.

Нас прервал звонок. Запиликал здоровый чёрный мобильник, что лежал на обеденном столе. Настя постоянно держала его при себе.

–Да, слушаю, — ответила она. — Поняла. Ладно, мы ждём, — она закончила разговор и посмотрела на меня: — Князь Фотий скоро будет здесь.

–Ну будет так будет, — проговорил я, дожёвывая гирос. — Пускай приходит.

Минут через десять в дверь позвонили.

Фотий был светловолосым мужчиной лет пятидесяти. Имел пивное пузо и обладал крупным лицом с выпирающим подбородком. С ним явился его племянник Степан — молчаливый малый лет тридцати. Оба были одеты как самые обычные люди — в куртки тусклых цветов, брюк, свитера и кепи. Такие наряды делали их неотличимыми от большинства прохожих, которые попадались на окрестных улицах.

Фотий и Степан вошли в квартиру, и с ними ворвались запах дешёвого одеколона и уличный холод. Настя представила нас друг другу.

— Чай или кофе будете? — спросила она после того, как я с князем и его племянником обменялся рукопожатиями.

— Да, будь добра, чаю да погорячее, — ответил за себя и за племянника Фотий таким тоном, словно заказ в ресторане делал, и добавил, словно обращаясь ко мне. — Эх, морозец на улице, не мешало бы согреться.

Говорил он хрипловатым простуженным тенорком.

— Проходите, сейчас сделаю, — Настя указала на дверь в гостиную.

Гости сняли куртки и кепи, разуваться не стали. Мы все отправились в большую комнату. Настя поставила чайник, достала чашки из шкафчика. Фотий, Степан и я уселись за столом.

— В южных астиномиях блокпосты повсюду, военных полно, — сказал Фотий. — Позавчера ехали, нас два раза останавливали, досматривали.

— Да понятное дело. Война в городе, — поддержал я разговор. — А вы, значит, не отсюда? Не из Византия?

— Отсюда-отсюда, только последние семнадцать лет жил на юге.

— Мне Настя уже рассказала, что вы тоже от Птолемеев бежали.

Фотий скривил рот и закивал:

— Да, было дело. Моего брата казнили, а я и уехал. И сына его увёз, — он кивнул на своего спутника. — Стёпе тогда и десяти не было.

— А из-за чего конфликт-то случился?

— Деньги. Из-за чего же ещё? Всё из-за денег. Вели мы тогда дела с родом из другого клана. Дела пошли в гору, вот Амвросий и решил, что нам слишком жирно будет. Потребовал дополнительную долю, а мой брат не согласился. В итоге получилось, что получилось. Семнадцать лет нам с племянником приходится скрываться под чужими именами, опасаясь, что однажды Птолемеи нас выследят. А они ведь ничего не забывают. У них есть списки, и по этим спискам они работают. Сколько бы лет ни прошло, но если ты в списке... — Фотий покачал головой, — тебе не будет покоя. Можно сказать, нам повезло. А вы, Константин, простите, тот самый уникум?

— Кто? — не понял я. — Какой уникум?

— Да мне тут обещали, дескать очень сильный клост из мономаховской филы нам будет помогать. Это про вас?

— Похоже, про меня.

— О, это хорошо! Нам ведь предстоит залезть в самое логово гиен. Понадобятся большие силы, чтоб зайти туда, осуществить задуманное и свалить из этого гадюшника.

— Да тут не только силы нужны. Хорошо бы иметь чёткий продуманный план.

Настя пришла с подносом и поставила на стол три чашки с чаем и тарелку с какой-то сладостью, похожей на рахат-лукум.

— Спасибо, Анастасия, — покровительственно кивнул головой Фотий. — Вот и чаёк подоспел.

Князь взял чашку и стал пить мелкими глотками. Степан последовал примеру дяди. Я тоже отпил и поставил на стол. Только что был завтрак, и я не хотел есть.

— Так о чём мы? Ах да, конечно, — вернулся к разговоры Фотий. — План есть. По большому счёту, всё готово, хоть и пришлось поторопиться.

— Фотий Григорьевич, есть какие-нибудь новости с востока? — Настя отнесла поднос и тоже села за стол. — Не расскажете, что происходит в политии?

— Новости-то есть. Разные вещи творятся. Вот, например, в Каппадокии, Колхиде и южных номах то и дело происходят восстания. Это здесь у нас тихо, а там «Ахейский союз» колобродит вовсю. На улицах городов толпы устраивают погромы, сжигают индийские кварталы, убивают политиков, всякие ужасы творят... Амвросий ещё не все тузы из рукава достал. Если его не остановить, ВКП погрузится в хаос. А северные номы подумают-подумают и отделятся от нас, уйдут к каким-нибудь татарам или галлам. Зачем им такая полития, где правитель с собственными кланами справиться не может? Всем ведь покой нужен и порядок, а не весь этот бардак.

— А кто бунтует? Обычные люди? Метэки? — спросила Настя.

— И метэки, и граждане, и тавры даже. За последние года «Ахейский союз» много где создал свои ячейки. Они-то народ и смущают. Ну ничего… — резко сменил тему Фотий. — Будем надеяться войско басилевса разделается с бунтовщиками, а у нас своя роль, своя миссия, которую нам необходимо выполнить во что бы то ни стало. Ну так что, готовы? Анастасия, принеси нам, пожалуйста, карту.

Настя выполнила повеление, и вскоре посуда была со стола убрана, а перед нами расстилалась карта Южной астиномии, часть которой занимал акрополь клана Птолемеев.

— Дело это трудное, но не невозможное, — Фотий постучал пальцем по области на карте, очерченной зелёным маркером. — Тут есть те, кто нам поможет. Ну и лазейки тоже имеют. Конечно, если бы нам пришлось идти в особняк Амвросия, проблем было бы куда больше. Туда не то что впятером — пятидесяти клостам не пробраться. Однако у Амвросия есть давняя привычка. Один или два раза в седмицу он едет в ресторан и там за ужином общается «по душам» либо с предводителем одного из родов филы, либо с кем-то из своих приближённых. Он считает, что таким образом становится ближе к подданным. Держит руку на пульсе, так сказать. А между прочим, за двадцать пять лет правления Амвросия не один князь исчез после таких «дружеских» ужинов. Ну да пёс с ними. Это лирика. Факт в том, что для нас наилучший шанс расправиться с Амвросием — это напасть на него в ресторане. Охраны с ним будем мало, а сам Амвросий силой обладает небольшой. Не слабак, конечно, но и ничего выдающегося, прямо скажем. Если не ошибаюсь, третья ступень. Время и место следующего ужина мне сообщит один человек, что сейчас внутри акрополя работает. Вот тогда мы с вами приедем и сделаем, что должно. Как видите, план несложный.

Затем Фотий стал объяснять детали. Как оказалось, попасть постороннему человеку в акрополь и раньше было непросто, а теперь — и подавно. Последний месяц на КПП у каждого проверялось удостоверение личности, и если ты — не из клана Птолемеев, то проехать или пройти на территорию можно только по особому приглашению. С началом боевых действий даже автобусы перестали туда ходить.

Но и тут имелись лазейки. В акрополь каждый день ездило большое количество транспорта, как служебного, так и вёзшего товары на различные торговые точки и в рестораны. Для них существовала особая система пропуска. Компания внутри акрополя, которой требовалась доставка, заказывала транспорт, затем охрана вносила в свои списки данные водителя, номера машины, сведения о компании и время приезда. Легковые авто обычно проходили полный досмотр, а вот фуры с товарами досматривались редко, поскольку охрана не имела возможности разгружать и загружать тонны грузов. Конечно, были собаки, но они, по словам Фотия, вынюхивали только взрывчатые вещества.