Но едва я показался на этаже, как Гаврюшин окликнул меня:

— Кирилл, где шляешься? Тебя начальник боевой группы требует.

— Так у меня увольнение на два дня было. Она что, не знает?

— Без понятия. Давай, ноги в руки и дуй в ваш штаб. Болховская сказала, как только появишься, чтобы сразу — к ней.

— А построение?

— Без тебя справимся. Иди, не задерживайся.

Я забежал в комнату, умылся, после чего сразу же отправился в штаб боевой группы.

Алису Николаевну нашёл оружейке, она с каптенармусом и заместителем пересчитывала коробки с батареями. Войдя, поздоровался, приложив пальцы к козырьку кепи.

— А, Столетов! Наконец-то явился. Иди за мной, — велела Болховская, и мы отправились в её кабинет, а когда оказались за закрытой дверью, она сказала, усаживаясь в своё рабочее кресло. — В общем, Кирилл, ситуация у нас непростая. Вчера был убит полковник Веселовский. Личности убийц нам известны. Весь офицерский состав считает, что мы не должны спускать им это с рук.

Новость о гибели полковника Веселовского не вызвала во мне возмущения, или злости, лишь лёгкое недоумение. Кто-то умудрился поймать и убить офицера, причём не самого слабого. Интересно, как им это удалось?

— Негодяи заманили его в ловушку, — Болховская словно услышала мой немой вопрос. — Полковник поехал в Москву на переговоры — поехал один, понадеявшись на честь этих людей. Но подлые ублюдки не ведают такого понятия, как честь.

«Да все вы хороши, — подумал я. — Что эта сволочь, которая приехала вместе с Головиным, что Веселовский. Все одним миром мазаны». Похоже, нашего генерал-губернатора не на шутку разозлила гибель его людей, и он решил ликвидировать своего конкурента, подумав, что тем самым вынудит «филинов» отказаться от сбора кристаллов. А полковник то ли на честь противников понадеялся, то ли на свои силы. И прогадал.

Вслух я не стал этого говорить. Показное негодование выражать посчитал лицемерие, а высказывать свои истинные мысли — неуместным.

— Мне жаль, — ответил я с формальной вежливостью. — Что от меня требуется?

— Мы не должны оставлять без ответа такую подлость. Дмитрий Гаврилович очень зол и жаждет покарать негодяев. Но, сам понимаешь, в суд мы не пойдём. Нам предстоит действовать другими методами. Присаживайся, — наконец предложила Марина, поскольку я всё это время стоял.

— Хотите, чтобы я расправился с убийцами Веселовского? — пододвинув стул, я уселся напротив Болховской. — Хотите меня киллером сделать?

— Киллером? — Алиса Николаевна приподняла брови. — Вовсе нет. Мы планируем провести боевую операцию по ликвидации бандформирования, угрожающего безопасности нашей работы в красной зоне. В операции будут принимать участие офицеры и добровольцы. Нам нужны сильные бойцы выше двадцатого уровня.

— Это приказ? Я обязательно должен участвовать в вашей войне?

— Это не приказ, это личная просьба Дмитрия Гавриловича. Он обещает заплатить тысячу каждому, кто вызовется содействовать уничтожению бандформирования. Ну а ты, как всегда, получишь энергию тех, кого ликвидируешь самостоятельно, — Болховская выдвинула ящик стола и достала конверт. — Это твоё вознаграждение за прошлую поездку.

Конверт сразу же исчез в кармане моего кителя. Пока с оплатой нас не обманывали. За первую поездку я получил тысячу четыреста: двести — за участие, пятьсот и семьсот — за убитых противников. За вторую должны были заплатить двести рублей.

Я задумался. Меня всё сильнее втягивали в разборку между местной «бандой» собирателей и приезжими. И опять встал вопрос, надо ли мне оно? В целом, я был не прочь поехать, пострелять всякую сволочь и разжиться энергией, тем более, за это ещё и заплатят.

— Благодарю, — ответил я. — Как говорит один мой хороший знакомый, «без риска эта жизнь была бы ещё скучнее». Когда поедете, зовите. И да, у моей винтовки батарея почти закончилась, у вас есть запасные?

Со своей трофейной А-55 я прошлый раз ездил в пустыню, стрелял иных. Винтовка мне понравилась, она была удобна в обращении и развивала большую мощность, но возникла одна проблема: на батарее горела красная лампочка, а это значило, ресурс исчерпан, осталось две-три подзарядки. Запасных же не было.

— У тебя какая модель? — уточнила Болховская.

— А-55.

— Нет, у нас на складах нет батарей к такому оружию.

— Может быть, есть возможность достать? Я купил бы пару штук.

— Тоже вряд ли. Я не знаю, где можно приобрести батареи к А-55. Это зарубежная модель, да ещё и весьма редкая, нам такие не поставляют.

— Ладно, попробую пробить через свои каналы.

— В любом случае, оружие у нас есть.

— Оно маломощное, годится только на иных охотиться. Нужно что-то посерьёзнее.

— Охотники в большинстве своём вооружены не намного лучше, и уровни у них невысокие за редким исключением, поэтому не вижу причин для беспокойства.

— Значит, будем воевать тем, что есть.

— В любом случае, спасибо, что согласился помочь. Чем больше людей будет участвовать, тем легче справимся.

— Скажите, Алиса Николаевна, — я подался вперёд и пристально посмотрел в красивые зелёные глаза госпожи майора. — А вы-то сами хотите в эти разборки лезть? Вам оно надо? Вы же всегда дистанцировались от того, чем Веселовский занимался.

Думал, ответ будет резким, но Болховская вздохнула и произнесла обычным тоном:

— Да тут дело в другом, Кирилл. Неважно, чем Веселовский занимался — важно, что честь школы задета. Убит офицер русской армии, защитник. Это вызов, брошенный всем нам. И без ответа мы оставлять его просто не имеем права. В данном случае я абсолютно согласна с Дмитрием Гавриловичем.

— Вот как. честь школы, значит…

— А ты что думал? Мы все здесь, можно сказать, одна семья. А какие-то бандиты убивают одного из наших. Если, допустим, убьют кого-то из вашего клана, вы что сделаете? Стерпите такую пощёчину? Вот то-то же… Ладно, уже поздно. Скоро отбой, не опаздывай.

— Угу, есть, — я поднялся и небрежно дотронулся пальцами до козырька. — Спокойной ночи, Алиса Николаевна.

В понедельник, как только уроки закончились, я взял из своего шкафчика мобильник и отправился на набережную подальше от посторонних глаз, где и позвонил Ясмин в надежде, что она поможет мне достать батареи для А-55. Если уж предстоит воевать с людьми, хотелось иметь на вооружении что-то помощнее штатной «Шмары». ШМР-9 не предназначались для уничтожения светоносных высокого уровня, а МР-С 2000 по понятным причинам я взять с собой не мог.

— Привет, Марина дала мне твой номер, — поздоровался я. — Сказала, что к тебе можно обратиться по поводу разведданных и прочих вопросов.

— Привет. Да, я знаю, — сухо ответила Ясмин. — Какая именно тебе нужна информация?

— У меня появилась модуляционная винтовка А-55, но нет запасных батарей. Ты, случаем, не знаешь, где их можно достать?

— А-55? — переспросила озадаченно Ясмин. — Полагаю, у официального представительства иранской оружейной компании. Но, насколько мне известно, ружья повышенной мощности и комплектующие к ним они поставляют только государственным организациям.

— А на чёрном рынке? Ты знаешь в Москве каких-нибудь продавцов?

— Знаю. Но они подобным не торгуют.

— Может быть, у вас есть что-то? СКИФ — это же вроде как… государственная организация.

— Не занимаюсь таким. И никогда не видела.

— А вообще, сколько может стоить батарея повышенной ёмкости?

— Какая именно? Они разные бывают. К «Шилу» и к Б2 — от четырёхсот рублей, к Импульс СТ100 — пятьсот с чем-то. К остальным не знаю.

— Дороговато.

— Разумеется, они дорогие.

«Дороговато» — это было мягко сказано. Подумать только, отдать четыреста-пятьсот рублей за одну батарею! Для сравнения новые батареи БЭ-17 для ШМР-9 ёмкостью сто зарядов стоили сто тридцать рублей, старые же БЭ-11, чуть менее ёмкие, и вовсе можно было приобрести на чёрном рынке рублей по шестьдесят-семьдесят. А тут — четыреста! Впрочем, их всё равно не было в свободной продаже, поэтому я отбросил эту идею. Придётся пользоваться штатным вооружением.