Ну уж нет, думаю, это тебе — смерть. А потом настанет очередь твоих приятелей. Давайте, выходите по одному, каждый своё получит.

Из последних сил я направил потоки тьмы в уродливую чёрную гору, обросшую щупальцами, руками и глазами, и поскольку защиты у повелителя уже не осталось, в его туловище образовались глубокие дыры. Следующие потоки прожгли его ещё сильнее. Монстр прекратил шевелиться, а в моём мозгу наступила тишина.

Теперь следовало поглотить остатки силы, но не сразу. Я всё ещё опасался, что избыток энергии убьёт меня. Впрочем, мне показалось, что этот повелитель был послабее предыдущего. По крайней мере, головы из него не росли на длинных шеях.

Ко мне подошли Навроцкий, Неклюдов и ещё три штабных офицера. Неклюдов пожал мне руку:

— Я видел, как вы сражались, прапорщик Озёров, — отчеканил он. — Не преувеличу, если скажу, что вы внесли огромный вклад в нашу победу. Поздравляю!

— Служу императору, — выдавил я. Даже на разговоры сил уж не хватало.

— Вижу, вы устали. Вам требуется медицинская помощь?

— Нет, господин генерал, помощь мне не требуется. Но есть одно дело… Я должен…

— Дела потом. Сейчас вам следуют отдохнуть, — перебил Неклюдов тоном, не терпящим возражений. — Отправляйтесь к командирской машине и ждите дальнейших указания. С вас на сегодня хватит.

Мне показалось, генерал пытался побыстрее спровадить меня отсюда, чтобы я не поглотил остатки силы повелителя. Ну или он забыл, что мне необходимо это сделать. Я и сам хотел выждать время, прежде чем этим заниматься, поэтому спорить не стал и отошёл к командирскому «Титану», который стоял вместе с остальной технике в поле позади нас.

Стволы башенных орудий машин дымились. Было видно, что работать им пришлось активно. Наверное, весь боекомплект отстреляли. Повсюду серели воронки, у нескольких броневиков зияли дыры в корпусе. Гигантский монстр и здесь успел всё заплевать.

У нас снова были и раненые, и убитые. Их искали по всему полю и тащили куда-то, чтобы отвезти кого — в лазарет, а потом в госпиталь, кого — в чёрном мешке в морг. Битва с очередным повелителем тьмы не прошла бескровно.

Я немного посидел в командирском «Титане», пришёл в себя. Рядом толокся какой-то гвардейский сержант — он словно приглядывал за мной. Потом его кто-то отвлёк, и пока он не видел, я вылез из броневика и переместился к соседней машине, а затем пошёл к мёртвому повелителю, но не с той стороны, где околачивался Неклюдов с офицерами, а с противоположной. Что-то мне подсказывало, не следует попадаться ему на глаза.

Обойдя тушу повелителя тьмы, я принялся за дело. Приложил руки к туловищу монстра и сосредоточился, втягивая в себя энергию, которая оставалась в исполинском трупе.

Было так же больно, как и прошлый раз, но сейчас я не потерял сознание, а мой дух не улетел в чужой мир Тем не менее голоса своих новых подданных я услышал, и их оказалось больше, чем прошлый раз.

Одно из заброшенных зданий на окраине Усть-Катайгинска. Сегодня на закате тут собралась группа офицеров. Одиннадцать человек в гвардейской полевой форме стояли в небольшом пустом помещении с облупленными стенами. Старшим был капитан Трубецкой, причём не только по званию, но и по возрасту.

— Вы слышали, что сказал генерал, — Трубецкой расхаживал перед столпившимися офицерами, а его хриплый голос разносился по пустой комнате. — Его надо убрать. Он — зло вол плоти. Сам дьявол послал этого человека, чтобы он сбил с пути истинного нашего государя. Озёров становится сильнее день ото дня. Мы не можем позволить, чтобы князь тьмы продолжал делать свои чёрные дела.

— Господин капитан, как мы это сделаем? Он чертовски силён. Он убил повелителя, — возразил толстощёкий лейтенант Львов. — Нам не справиться с ним.

— Не он убил эту тварь. Мы все храбро сражались. Победили мы, а не он. Озёров хочет, чтобы все думали, будто это он убивает повелителей. Он хочет, чтобы государь считал его полезным. Но вы знаете правду, господа. Он — жалкий притворщик, не более.

— Но он великий мастер. А среди нас нет ни одного великого мастера.

— Жаль, Заболоцкий отказался, — добавил прапорщик Кокошкин. — Он бы нам помог.

— Заболоцкий… — проворчал Трубецкой. — Да, жаль, что многие настолько слепы, что не видят среди нас волка в овечьей шкуре! Сам император — и тот слеп. Но есть мы, то кто защитит Его Величество от козней дьявола? На кону судьба империи, господа. Генерал сказал однозначно: Озёров должен умереть, но так, чтобы об этом никто не узнал. И это должно произойти до приезда императора.

Я сидел за столиком в общей комнате и писал ответ Гаврилову. Письмо от управляющего пришло буквально вчера, в нём Гаврилов сообщал, что в моём поместье проблем с тёмными за последние две недели не возникало. Бездны больше не открывались, монстры не нападали. И это подтверждало мою гипотезу: тенебрисы лезут именно там, где нахожусь я. Они целенаправленно охотятся за мной.

Я был рад, что выяснил это. Теперь остаётся решить вопрос, где мне проводить отпуска. В Омске? Почему бы нет. Он далеко от областей тьмы, и скорее всего, существа не смогут открыть ходы в тех краях. По крайней мере, я на это надеялся — надеялся, что одним своим присутствием не навлеку беду на очередной город.

Вошёл солдат с толстым рюкзаком за спиной и нашивкой полевой почты.

— Здравия желаю, ваше сиятельство, — отрапортовал он, поскольку больше в комнате никого не было. — Это здесь первая гвардейская рота?

— Она самая. Кто нужен?

— Есть письмо для прапорщика Озёрова.

— Тебе повезло. Я и есть прапорщик Озёров.

— Тогда распишитесь в получении, ваше сиятельство.

Я расписался в бланке, забрал конверт. Второе письмо за два дня вызвало у меня недоумение. Вначале подумал, что отправила его кто-то из девушек, но когда я увидел в графе обратный адрес — Нижний Новгород, понял, что нет. От отца, наверное. Похоже, опять в суд решил на меня подать.

Я разорвал конверт, достал и развернул листок бумаги с коротким печатным абзацем.

«Алексей, здравствуй, — было написано. — Должен уведомить тебя, что Светлана и Валерия находятся под моей охраной. Не пытайся выкрасть сестру, иначе твоя супруга погибнет. Так же напоминаю об оставшемся долге в пятьсот тысяч рублей. Поторопись с выплатой. С каждым годом долг будет расти». И подпись «М. С. Озёров»

Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. Получается, Михаил всё же нашёл Свету. Но как? И что случилось с Катей? О ней в письме — ни слова. И это меня ужасно обеспокоило.

Что ж, зря, Михаил пошёл на такой шаг. Очень зря. Я-то уж подумывал оставить его в покое, а не выйдет. Теперь он заплатит сполна.

Капитан Воронцов, проходя мимо, заметил моё подавленное настроение и письма, лежащие на столе.

— Что, Алексей, опять проблемы с роднёй? — догадался он и добавил. — Простите, конечно, если лезу не в своё дело.

— Да, проблемы с отцом, — признался я. — Опять этот гад мне палки в колёса ставит. Проблемная семейка у меня, капитан. Придётся в следующий отпуск опять ехать разбираться.

— Да, жаль, что так получается. Иногда у родни бывают странные заскоки. Надеюсь, всё образуется.

— Тоже надеюсь, — я сгрёб со стола отцовское письмо и сунул в карман.

Я, Карпов и ещё два сержанта из моей тактической группы расположились в комнате отдыха за одним из столов. Сегодня послеобеденное время выдалось свободным, дел никаких не было, и мы праздно проводили эти часы за кружкой чая и беседой.

Речь зашла о приезде императора. Недавно по лагерю пробежал слух, будто государь прибудет пятнадцатого или шестнадцатого числа, и не просто так, а с некой важной вестью или решением, касающимся дальнейшей судьбы похода. До события сего оставались считанные дни. Все ждали с нетерпением.