— Не знаю, как получится… Когда увольнение будет.

— Может, я к тебе в гости загляну как-нибудь?

Лида вскинула на меня удивлённый взор:

— Куда в гости?

— В общагу вашу.

— Нет, к нам нельзя.

— Почему? Посидим где-нибудь на складе наедине, чтоб никто не мешал.

— Говорю же, нельзя.

— Ага, рассказывай. Третьекурсники и унтеры к вам постоянно ходят.

— Но не во вторую роту. И хватит об этом, Кирилл. Я же сказала, нельзя в общежитие. Подумаю, как лучше сделать. Поехали уже. Допоздна будем тут торчать?

Я усмехнулся. Никак Лида не могла отделаться от своих грубых манер даже в такой, можно сказать, интимный момент. И всё же она начинала поддаваться. Если бы она не хотела продолжения, то двинула бы мне в челюсть и ушла. Но этого не произошло.

Мне было трудно понять Лиду. Что у неё в голове? О чём думает? И эта загадка лишь подстёгивала к неё определённый интерес.

Высадив Лиду возле КПП, я вернулся на базу, чтобы загнать внедорожник в гараж. Остановился рядом с домом, вылез из машины, открыл калитку. В окне на первом этаже горел свет. Внутри кто-то был. Входная дверь оказалась незаперта. На вешалке в прихожей висел тёмно-серый плащ.

Марину я обнаружил в пристройке. Она сидела за столом, обложившись приборами и инструментами и что-то подкручивала в наплечнике доспеха.

— Приехал? — спросила она, не отрываясь от занятия. — Полагаю, ты не из пустыни?

— Просто отдохнуть ездил в Москву. В пустыне был вчера вместе с боевой группой.

— Это я знаю… — проговорила Марина. — У тебя наплечник расшатался. И почему костюм в рамку не повесил? Его надо подзаряжать после использования. У тебя много пластин разрядилось в ноль.

— Времени не было, — я подошёл и, сев с противоположной стороны стола, стал наблюдать за тем, как Марина ремонтирует наплечник. — А у тебя как дела? Хорошо поохотилась?

— Я бы сказала, неплохо. Бывало и хуже.

— Ты выглядишь уставшей, — заметил я.

— Иногда агентам приходится заниматься трудной работой. Это не прогулка по пустыне, — Марина отложила наплечник и инструменты и подняла на меня уставший взгляд. — Ну вот и всё. Твой костюм почти как новый. Только зарядить осталось. Кстати, готовься. Центр энергоразведки сообщает, что в Можайском районе в следующем месяце возможен шторм. Обычным светоносным придётся сидеть по домам, а вот гибриды смогут работать. У тебя появится хороший шанс поднять ещё пару-тройку уровней.

— Хорошо, — пожал я плечами. — Когда?

— Ты точно не пропустишь. А пока отдыхай. И я тоже, наверное, денёк-другой отдохну, — Марина зевнула, закрыв рот ладонью. — А потом опять за работу.

— Тогда хорошего отдыха, — я поднялся из-за стола. — А мне надо возвращаться. Кстати, в прошлые выходные я собрал горсть кристаллов. Хотелось бы их продать.

— Да? Там были кристаллы? Впрочем, чего удивляться… Ну приноси, я куплю.

Мы долго болтать не стали. Мне надо было бежать в школу, чтобы успеть к построению. Пришлось даже вызвать такси, поскольку Марина была не на машине, а поймать здесь попутку в девять вечера я не рассчитывал.

Про появившуюся способность к телекинезу пока ничего не стал говорить. Момент казался не слишком подходящим для столь серьёзной темы. Сам я на неделе пробовал втайне от всех применить свой новый дар, но пока ничего не получалось. Надо было научиться управлять им, но для этого, скорее всего, потребуется помощь.

А вот приближение шторма можно было назвать хорошей новостью, по крайней мере, для меня.

Штормы были очень редким и разрушительным явлением. Фактически, шторм — это огромное количество выбросов на небольшой территории. Хорошо, если он случится в пустыне. Тогда защитникам придётся сдерживать толпы синих тварей, которые могли ринуться к местам обитания людей, но если солдаты справятся, народ даже не узнает о произошедшем. Другое дело, если шторм разразится в жёлтой или зелёной зонах. В этом случае военным придётся эвакуировать ближайшие населённые пункты, а пустыня разрастётся ещё сильнее.

Сто лет назад, во время Московского шторма — одного из самых крупных за последний век, выбросы продолжались в течение двух недель. Сотни населённых пунктов оказались заброшены, пустыня разрослась на тысячи квадратных километров, тысячами исчислялись и погибшие.

Мы проходили это в школе. О Московском выбросе знали все — он считался одной из ужаснейших катастроф двадцатого века, хоть занимал лишь тридцать пятое место в таблице самых мощных штормов. Но были и другие — те, которые хранились в тайне от простого населения.

В понедельник вечером я, как обычно, готовился к боксёрскому турниру, который должен был состояться в следующие выходные. С Соней же так и не встретился ни в этот день, ни во вторник. Видел её лишь в среду во время строевых занятий, но поговорить времени не было.

А после обеда меня в учебном корпусе нашла какая-то девчонка из второй роты и передала скреплённый степлером свёрнутый листок бумаги.

Я развернул, прочитал. В записке говорилось, что я должен прийти в среду после отбоя к столовой женского общежития.

После того, как один раз унтер-офицерши уже устроили на нас засаду в женской общаге, сами собой закрадывались подозрения, не является ли эта записка провокацией? Но надо было рискнуть. Ведь Лида могла действительно пригласить меня. Мне казалось, мы неплохо поладили.

— Ты куда? — шепнул Серёга, который заметил, как я одеваюсь после отбоя.

— На задание, — тихо ответил я.

— Что ещё за задание? Ты чего темнишь?

— Важное. Разведка боем.

— Какая ещё… погоди, ты что, к девчонкам, что ли?

— Неважно. Спи давай.

— А почему один?

— Мне сейчас некогда болтать. Я же сказал: если что-то выгорит, я вам с Никитой сообщу, а нет — так нет.

— Ладно, давай, удачи там, — усмехнулся Серёга. — Не подведи.

— Ага.

Я приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там было темно и пусто. Только дневальный стоял на страже у главного входа, который находился далеко от нас. Я выскользнул из комнаты и быстро прошёл до двери возле сушилки.

Спустился по лестнице. Небольшой спортзал на первом этаже был, как всегда, открыт. Через окно я выбрался наружу и прикрыл за собой раму. Если кто-то заметит и запрёт изнутри, придётся переться через главный вход, а там — дневальный, который доложит обо мне дежурному.

Когда шёл сквозь берёзовую рощу, что отделяла мужские и женские общежития, на дороге справа показался человек. Я прижался к дереву и замер. Меня он не заметил, прошёл мимо. Шаги стали удаляться и вскоре смолкли, и я двинулся дальше.

Больше никто на пути не попадался, и до крыльца столовой добрался без проблем. Дёрнул ручку двери — заперто. Сел на ступни и стал ждать.

Минут десять сидел. Наручные часы уже показывали пять минут первого, а назначено было на двенадцать. На свидание в воскресенье Лида тоже опоздала. Поторчал на крыльце ещё немного. Вдруг щёлкнула задвижка. Я встрепенулся и вскочил. Дверь открылась, вышла Лида.

— Что сидишь? Пошли, — сказала она своим обычным приказным тоном.

— Не подстава, как прошлый раз? — спросил я в шутку.

— Чего? Я же тебе написала, что сегодня можно. Что не так?

— Да всё нормально. Пошли.

Женское общежитие имело такую же планировку, как и наше. Из просторной столовой мы попали в коридор на первом, оттуда — на боковую лестницу, по которой поднялись на второй этаж. Прошли в центральную часть здания, где располагались оружейка, склад, класс для занятий и комната отдыха. Курсантка, которая стояла на страже, даже словом не обмолвилась. Наверное, её заранее предупредили, что будут гости.

Лида провела меня на ротный склад. Он, как и наш, состоял из двух помещений: в первой были шкафы со всякой мелочью и стол каптенармуса, во второй — бельё, одежда, снаряжение, в общем, всё, кроме оружия и боеприпасов.

Лида включила настольную лампу.

— Садись. Чай хочешь?