Всю субботы мы с боевой группой проторчали в пустыне, но не в красной зоне, где выбросы случаются относительно часто, а в жёлтой — своего рода буферной зоне между людьми и иными. Недавний шторм изменил её очертания, поглотив ещё несколько посёлков и западный пригород Москвы, да и красная существенно расширилась. Пустыня продолжала наступать, иные захватывали всё новые и новые земли, и никто не мог это остановить.

Целый день мы занимались отработкой различных тактических приёмов: высадка из машин, круговая оборона, движение линией, двойной линией, группами по два и по четыре, чередование — это когда половина отряда стреляет, а половина заражает батареи винтовок, а затем они меняются местами. Иных мы даже не видели.

А воскресенье отряд отправился в увольнение, и у меня выдался свободный день.

Прежде всего, я собирался пообщаться с Мариной, желательно с глазу на глаз, по поводу Нади и планов на будущее. Поэтому сразу после завтрака потопал на базу, где рассчитывал встретиться с наставницей. Позвонил ей на номер, который та мне любезно предоставила.

— Мы можем поговорить с глазу на глаз?

— А в чём дело? — спросила Марина. — Что-то случилось?

— Это не телефонный разговор.

— Объясни в двух словах.

— Ладно. Есть у меня одна знакомая. Ты её знаешь, у тебя в трактире работает за стойкой. Она раньше охотилась, а теперь у неё нет ни оружия, ничего. А деньги нужны.

— Почему нет оружия?

— Ограбили, — сказал я, чтобы не вдаваться в подробности; очень уж не хотелось сейчас по телефону объяснять, что Надя — сестра одного из убитых мародёров.

— И что ты от меня хочешь?

— Дай ей хотя бы контакт местных охотников. Ты же ведь здесь всех знаешь. Она раньше с Рыбаковым работала, а он погиб. У неё мать больная… в общем, деньги нужны. Охотиться она умеет.

— Разберусь. Что-то ещё?

— Да. Хочу узнать, когда на охоту поедем.

— На следующей неделе в субботу.

— Отлично. Значит, сегодня отдохну.

— Выходной дали?

— Ага. Вчера нас по пустыне гоняли, а сегодня в увольнение отправили.

— Тогда могу лишь пожелать хорошего отдыха.

— А у тебя выходные хоть есть? Или работаешь семь дней в неделю? Не хочешь, например, поужинать вместе или сходить куда-нибудь?

— Куда?

— Например… в кино.

— Мне это уже давно неинтересно, Кирилл, — проговорила Марина усталым тоном. — К тому же я занята. Отдыхай. Полагаю, тебе есть с кем провести время.

— Кстати, чуть не забыл. Та девушка, Надя, которая у тебя работает…

— Да?

— У неё тоже выходных нет. Может быть, найдёшь второго администратора? Чтобы они сменяли друг друга, например, два через два.

— Ах, это… Да-да, скажу управляющему. В этом заведении надо много чего менять… Ещё есть вопросы?

— Больше нет.

— Тогда до следующей субботы.

— Да, пока, — я завершил вызов.

Марина, как всегда, говорила сухо и лаконично. Но это даже хорошо. За один короткий звонок удалось решить все вопросы. Я надеялся, она действительно поможет Наде, и та в ближайшее время сумеет подзаработать.

Затем позвонил Наде. Она пообещала, что отпросится сегодня после обеда и мы поедем погуляем куда-нибудь.

Когда я прибыл, Надя была уже готова отправиться в путь. Она позвала управляющего, забрала свою сумочку из кладовки, оделась, и мы вышли. Сегодня было не слишком холодно, да и погода разгулялась. На небе, словно специально для нас, появилось солнце, которое время от времени проглядывало сквозь облака.

— А откуда у тебя эта машина? — удивилась Надя, увидев мой внедорожник. — На ней же Пётр Саныч ездил… Или это другая?

— Его, — я открыл пассажирскую дверь. — Залезай. Его сын продавал, ну я и купил. Надо же на чём-то ездить. Мне это внедорожник сразу понравился. Бензина только жрёт пипец сколько.

— Просто раньше не видела его у тебя.

Надя залезла на переднее пассажирское кресло, я устроился за рулём, завёл мотор.

— Теперь главное, чтобы нас не остановила полиция. Прав-то у меня нет. Куда поедем? В Москву?

— Я даже не знаю… А куда ещё? Давай в Москву.

— Знаешь там кинотеатры или кафе?

Надя улыбнулась и пожала плечами:

— Да я сама там редко бываю. Мы когда-то ездили с… в общем, ездили несколько раз. Лучше всего в центр ехать. Там есть несколько кафе и трактиров, а за Садовым кольцом — только рабочие кварталы.

— Ага, понял. Значит, туда и отправимся.

— Только можно я вначале домой заскочу? Переоденусь.

Мы заехали к Наде домой, она сменила свой «рабочий» наряд, состоящий из брюк, белой рубашки и жилетки, на джинсы и кофточку, а затем отправились в Москву.

По пути разговорились. У нас было, о чём поболтать. За эти недели и у неё, и у меня произошло много чего интересного. Надя рассказала, как они с Мишей в первый день эвакуации искали жильё. Когда приехали в Москву, оказалось, что заняты все гостиницы и квартиры по объявлению. Думали, придётся остановиться в пункте временного размещения или даже заночевать вместе с женой и мамой в тесном прицепе, рассчитанном максимум на двух человек. Но под вечер чудом удалось найти неплохой вариант.

Миша уехал спустя два дня. Куда именно — не сказал. По делам якобы. Про свои дела он редко говорил. Надя знала лишь то, что помимо охоты брат занимался починкой снаряжения. Лично я ей верил. Кажется, она действительно не подозревала, какую дичь иногда творили её друзья, а те, к счастью, не успели втянуть её в свои тёмные делишки.

Я же рассказал про выезды с боевой группой в пустыню и про то, как в первые дни шторма мы выстояли ночь против сотен иных, двинувшихся на Румянцево. Упомянул и про эвакуацию школы. Надя считала, что тогда я был вместе со всеми. Разубеждать её не собирался.

А вот про охоту речи не заходило. Не мог же я сказать, что позвонил графине Сумароковой и попросил уладить данную проблему. Марина велела хранить наше с ней знакомство втайне, с чем я был полностью согласен. Пришлось молчать.

Пообедали мы в том же ресторане, куда я прежде ходил с Лидой. Надя предлагала какое-то дешёвое кафе, но там было слишком шумно, и мне не понравилось. А других мест мы не знали. Поели и отправились в кинотеатр. Больше никаких интересных мест я поблизости не обнаружил.

Уже стемнело, когда мы вернулись обратно в Царицыно. Закончили вечер, как и полагается, в постели, но к сожалению, на ночь остаться я не мог. Надо было бежать в школу. И так уже опоздал к построению.

Часы показывали одиннадцать. Я одевался в прихожей, Надя провожала меня. Она стояла, скрестив руки на груди, а её пышные волосы спадали на хрупкие плечи, укрытые махровым халатиком.

— Почаще бы так время проводить, — проговорила Надя с улыбкой. — Я хорошо сегодня отдохнула. Всё было здорово. Спасибо тебе.

— Да я бы тоже чаще проводил с тобой время, только нас не отпускают, — напомнил я. — Если удаётся раз в две недели выбить увольнительную — уже счастье. Мне тоже всё это конкретно задалбывает, но а что делать?

Надя вздохнула и почесала Носик:

— Понимаю. А у меня работа. Тоже не могу часто отпрашиваться.

— Кстати, вот что подумал… — я достал из кармана кошелёк и вытащил оттуда десять сторублёвых банкнот. — Держи. На первое время хватит.

— Нет-нет, что ты, мне вовсе не надо… — затараторила Надя отстраняя мою руку. — У меня ещё есть сбережения… Я не возьму.

— Бери, я сказал. Тебе оружие надо купить.

— Да не надо… В смысле, надо, но… я не возьму у тебя деньги. Я не могу. Это очень большая сумма…

— Ерунду не говори. Тысяча рублей — большая сумма? Для тебя — может быть, для меня — нет. Бери, — я схватил Надю за руку и сунул ей банкноты в ладонь. — У тебя мать больная, тебе охотиться надо, а снаряжения нет.

Надя расплылась в улыбке и посмотрела на меня с укоризной:

— Ну зачем это… Ладно, в любом случае, спасибо. Я обязательно верну…

— А вот этого не надо. Я же сказал, для меня это — не день. Всё давай, мне бежать надо, — я притянул Надю к себе, чмокнул в губы, взял с полки шапку и вышел.