— Но этого не случилось. Скорее всего, раньше он был человеком более уравновешенным, а под старость лет совсем испортился. Странно, что он, зная ваш ранг, велит нам решать вопрос силой. Это ни в какие ворота не лезет.

— Это точно, — я усмехнулся, подумав о том, что мой двоюродный брат не столько переживает из-за возможной драки с родственником, сколько боится за собственную шкуру. — Абсолютно идиотский шаг. Вы погибнете и ничего этим не добьётесь.

— Михаил Сергеевич, похоже, утрачивает способность здраво мыслить и руководить родом. А вы, между прочим, его старший сын.

— Вы на что-то намекаете?

— Ну что вы, ни на что. Просто напоминаю. Остальное уже ваше дело.

— Я понял. Что ж, посмотрим, как сложатся обстоятельства. Спасибо, что выбрали правильную сторону.

— Не за что. А теперь должен откланяться. Если возникнут вопросы, вот мой номер, — он достал визитку и вручил мне. — Придётся мне пока пожить здесь. Говорят, в Сибири холодно, но, думаю, привыкну. Надеюсь, Михаил Сергеевич не подошлёт ко мне убийц, — Ерофей невесело усмехнулся.

Когда я вернулся, девушки уже сидели в столовой, ужинали. Катя была, как и всегда, вместе со всеми. Я разрешил ей присутствовать за общим столом, хотя обычно слуги и охрана ели на кухне. Но Катя стала почти членом семьи. Они со Светой прожили два месяца бок-о-бок, привыкли друг к другу, подружились. Да и Лера не возражала. Она, понимая своё положение в моём доме, вела себя тише воды ниже травы. К тому же, как я понял, Катя и к ней нашла подход.

Не успел я приняться, за еду, как Света набросилась с расспросами. Ей хотелось узнать, что Ерофею опять понадобилось, и я рассказал всё как есть.

— Так значит, он теперь на нашей стороне? — удивилась Света. — Он за нас будет?

— Я думаю, что он на своей стороне. Просто подыхать напрасно не хочет. Понял, что отец приказал фактически на самоубийство пойти. Это глупо.

— Хорошо, что он не согласился. Молодец.

Действительно, хорошо. Я тоже был рад, что Ерофей сделал такой выбор, иначе пришлось бы его убить.

Вернувшись к себе в спальню, я продолжил раздумывать об этой ситуации и особенно о последних словах Ерофея. Он как бы намекал, что я могу стать новым главой рода, если убью отца. Странно, что он завёл об этом речь. Хочет подмазаться? Или в нём говорят опасения за собственную жизнь? Ведь Михаил не простит ему предательство. Ерофею придётся жить в страхе до тех пор, пока глава рода не уйдёт в мир иной.

И вот я думал-думал, и вдруг мне словно что-то ударило в голову: а что если это никакое не предательство, а коварный план отца? Ерофей поселится в Первосибирске, причём открыто, не прячась. Он заявил, что встал на мою сторону и, наверняка, попытается максимально втереться ко мне в доверие. Зачем? Да для того, чтобы выждать удобный момент, например, когда я уеду на границу, и выкрасть Свету, а то и ещё что похуже натворит. В моё отсутствие сделать это будет в разы проще.

План этот показался мне слишком уж хитрым. Вряд ли Михаил способен до такого додуматься. А с другой стороны, почему я считаю его настолько тупым идиотом? Человек импульсивный? Без сомнения. Но ведь он мог своей реакцией попытаться обмануть меня. Требовать от десятка охранников штурмовать моё поместье — это маразм. Но кто сказал, что он не пытался намеренно показаться таким? Михаил хотел, чтобы я считал его глупым и импульсивным, дабы потом обвести меня вокруг пальца. В конце концов, план мог придумать не он, а Ирина или ещё кто-то из окружения.

Мысль эта оказалась очень неприятной: меня, возможно, чуть было не обманули. Я сразу же схватил телефон, хотел позвонить Сатиру, но передумал. Затем всё же набрал его номер и велел приезжать немедленно. Не знаю, прослушивались наши разговоры или нет, но надо было обезопасить себя. Тем более Сатир сейчас находился на базе в пяти вёрстах от поместья.

Когда он приехал, я сообщил ему свои подозрения.

— Надо за моим родственником приглядеть, — сказал я. — Причём тщательно. Я должен знать, кому он звонит, с кем общается, куда ходит. Он тут не просто так.

— Сделаем, — с обычной уверенностью пообещал Сатир. — Мы с него глаз не спустим.

Похоже, начиналась война наших с отцом спецслужб, хотя, судя по всему, началась она ещё два месяца назад, когда мои люди обнаружили слежку, а теперь переходила на новый этап.

В четверг утром я нарядился в военную форму и отправился в центр рекрутирования. В извещении значился тот же самый кабинет, где прошлый раз я проходил магическое освидетельствование. Я сразу понял, что, скорее всего, вызов связан с моими тёмными способностями. Ну вот, началось, думал я, теперь в покое точно не оставят.

Помещение напоминало большую лабораторию, набитую всяческим оборудованием. Прошлый раз меня здесь осматривали два офицера в белых халатах, чтобы установить мой ранг. Сегодня меня тоже ждал офицер. Он сидел в отдельной комнатке с письменным столом.

Капитан был тщедушным пареньком в очках, походивший скорее на какого-нибудь штабного писаря, нежели на боевого офицера. Вот только вибрации силы от него исходили нешуточные. Старший мастер, подумалось мне, причём не ниже второй ступени.

Его форма отличалась от той, которую я видел прежде: вместо привычного тёмно-зелёного кителя, на нём был тёмно-синий китель с позолоченными пуговицами. На фуражке с синим околышем, что лежала на столе, также блестела позолоченная кокарда.

— Здравия желаю, господин капитан. Сержант Озёров по вашему приказанию прибыл, — отчеканил я, прикладывая пальцы к берету.

— Здравия желаю, — произнёс капитан. — Только, во-первых не капитан, а гвардии капитан. А во-вторых, не сержант, а гвардии прапорщик. Вижу, вы ещё не знаете о своём повышении и переводе в гвардию Его Императорского Величества?

— Никак нет, — ответил я озадаченно.

— Значит, могу вас поздравить и с тем, и с другим. Мне приказано доставит вас в Томск в третий специальный гвардейский полк. Вылетаем немедленно.

Мы с гвардии капитаном Чижовым добрались на служебной машине до аэродрома, а оттуда вертолётом — до Томска. Поначалу я думал, что меня хотят отправить служить, не дожидаясь окончания отпуска, но оказалось всё гораздо проще: мы ехали в лабораторию третьего гвардейского полка для проведения исследований моей тёмной магии.

На передовую никто меня пока отправлять не собирался. Даже график мне сохранили месяц через месяц с поправкой на нынешнюю ситуацию. В области тьмы требовались люди, поэтому «свободных» аристократов, служивших вахтовым методом, держали там подолгу. И когда это завершится, никто не знал.

Я попытался было расспросить капитана, есть ли новости с передовой, но тот ответил, что не знает. То ли в самом деле не знал, то ли сказал так, дабы не не раскрывать секретную информацию.

Третий гвардейский полк считался пограничным подразделение специального назначения. Несмотря на то, что он принадлежал к императорской гвардии, его основной задачей являлось выполнение особых заданий на рубеже. Что за такие «особые задания», капитан Чижов не сказал, мол сам скоро узнаю.

База третьего полка располагалась в глуши среди лесов западнее Томска. Вертолёт приземлился на специально оборудованной площадке. Передо мной предстало несколько современных зданий, объединённых в один комплекс. В стороне стояли длинные склады или гаражи.

База мне показалась очень маленькой: она была меньше, чем предыдущая воинская часть. Я вслух усомнился, что здесь поместится полк, но капитан объяснил, что гвардейские полки малочисленны, поскольку служат в них лишь избранные: самые сильные и способные владеющие.

Мы с капитаном вылезли из вертолёта и направились к казарме — длинному трёхэтажному зданию, примыкающему к центральной постройке — штабу. Миновали ещё одно строение, рядом со входом которого я заметил табличку «отдел магических исследований».

Здание, куда капитан меня привёл, казармой можно было назвать с натяжкой: гораздо больше оно походило на гостиницу. Рядовые жили в комнатах по четыре человека, а для офицеров имелись индивидуальные номера — не слишком просторные, но довольно приятные и уютные, с современной отделкой. И главное, здесь не было этих жутких решёток на окнах и стальных заслонов: база находилась на безопасном удалении от границы, дополнительная защита не требовалась. Отсутствовала и крепостная стена, утыканная пушками.