Когда я прибыл в расположение отряда, тут никого не было. Парни появились спустя час, ближе к обеду. Как оказалось, они с самого занимались тренировками. Поблизости находилась школа, и на спортивной площадке рядом с ней бойцы в свободное время упражнялись с различными фибральными техниками.

Шмель рассказал, что позавчера отряд вернулся с очередного задания. На этот раз удалось пробраться глубоко в тыл противника, почти до главного акрополя Мономахов, который по прежнему был захвачен. По пути схватили и допросили наёмника, и тот выдал место расположения штаба священной фаланги. Отряд же наш снова сократился, на этот раз было два трёхсотых.

— То есть, теперь нам известно, где находится штаб Священной фаланги? — уточнил я.

— Да, в акрополе, в здании банка рядом с храмом. Если наёмник не соврал, конечно, — ответил Шмель.

— И что дальше? Мы ударим по штабу?

— Наверху решат. Не знаю.

Я задумался. Если в штабе сидит верхушка Священной фаланги, значит, и Никанор Птолемей находится там же. Как же мне хотелось потолковать с ним с глазу на глаз, приставив ствол к его башке! Только он мог назвать предателя в моём роду, только он мог дать ответ на вопрос, мучивший меня уже не один месяц.

— А вообще что тут происходит? Затишье? — спросил я.

— Кто их разберёт, что там творится, — в своей обычной манере ответил Шмель. — Пока тихо, да. Наступление как застопорилось седмицу назад, так и не возобновлялось. А теперь и Птолемеи что-то не особо шевелятся. Ждём пока.

За обедом я не мог ни о чём думать, кроме того, что Никанор Птолемей — человек, по указке которого Паук пустил мне пулю в голову, где-то близко. Чтобы достать его, даже не требовалось тайно прибраться в акрополь, прячась за мешками картошки в фургоне грузовика. Конечно, Никанор не один, рядом с ним есть и другие офицеры, охрана, но наши бойцы каким-то образом добрались до акрополя, а значит, это можно сделать снова.

Вот только я не имел возможностей сделать это. Будь у меня под командованием хотя бы тагма, можно было бы попытаться захватить Никанора Птолемея, но я — обычный десятник. Пока даже не предводитель рода.

А после обеда Мефодий сообщил Шмелю о том, что противник начал отступление. Приказал ему продолжать тренировки и ждать дальнейших распоряжений.

И тут я уже не выдержал. Никанор, который находился у меня под носом, мог в любой момент удрать. Сейчас я был к нему ближе, чем когда-либо прежде. Казалось, разгадка — почти у меня в руках.

Я отправился на пункт связи, что располагался в этом же здании. С командиром тагмы связь была по проводному телефону.

— Здравствуй, Мефодий Афигорович, — поздоровался я, — прибыл я сегодня в расположение. Какие дальше планы?

— Очень хорошо. Пока отдыхай, тренируйся со своим подразделением. Я обо всём сообщу Шмелю.

— Да это понятно. Слышал тут, будто бы противник отступает?

— Похоже на то. Сверху сообщили, что Птолемеи отводят войска.

— Мне с вами поговорить надо. Очень серьёзно, с глазу на глаз.

— Вот как? Ну тогда приходи в штаб, поговорим.

Мефодий обитал в одном из домов недалеко от передовой. Здание это находилось в уютном переулке, оно не пострадало от обстрелов, и даже стёкла остались целы. В комнатах на первом этаже размещались два десятка дружинников, на втором — пункт связи и сам командующий тагмой. У него даже имелся собственный кабинет — с большим дубовым столом, книжным шкафом и старинной люстрой.

Судя по убранству помещений, владельцы дома были людьми не бедными, но они, как и многие другие, бежали от войны, оставив своё жилище на произвол судьбы.

Мефодий расположился за столом. На столе помимо светильника, письменных принадлежностей и кипы бумаг ютились два полевых телефона в деревянных ящиках, железная кружка и кобура с массивным длинноствольным пистолетом. У стены стояла раскладушка, а рядом — вещмешок, на вешалке пристроились армейская куртка и офицерский берет. В воздухе висела пелена сигаретного дыма.

Я сидел напротив.

— Пока меня не было, наш отряд наткнулся на штаб Священной фаланги, — сказал я. — Об этом я и хотел бы поговорить.

— И кто тебе такое сказал? — скептически хмыкнул Мефодий. — Да они даже до акрополя не добрались. Взяли какого-то наёмника, тот им наболтал невесть что. А правда это или нет — мы проверить не можем. Я, понятное дело, командованию передал. Пусть сами разбираются.

— А теперь, как я понимаю, Птолемеи отступают?

— По всему выходит, что отступают. Слышал, что у них творится? Архонта убили, сына его убили. Кажется, там свои проблемы, не до нас им внезапно стало. Вот войска и уводят.

— Да, я читал в газете. Так и думал, что они уйдут. Теперь им не до войны. Но у меня вот какой вопрос: а наши-то почему их не атакуют? Пока отступление идёт, можно же запросто их раскатать. Почему медлим?

— Так это не мы медлим, это приказ сверху. Велено не атаковать, мы и не атакуем. Никто не атакует. Слышишь ведь, как тихо стало последние дни? Война, похоже, всё, сворачивается.

— Думаешь? Что-то я сомневаюсь. Уйдут к себе, и хрен их оттуда выкуришь. Надо измотать их силы, пока есть возможность. Сейчас это сделать проще всего.

— Может быть, и так, — произнёс рассудительным тоном Мефодий. — Да только командованию виднее. Не могу их приказы обсуждать. Не моё это дело, да и не твоё — тоже.

— Только вот ты забываешь, что я — будущий предводитель, а значит, должен заботиться о собственном роде. Возможно, командованию плевать на нас, а мне — нет.

— Так ты ведь сам знаешь порядок, — развёл руками Мефодий. — Да и причём тут наш род? Наш род вообще, можно сказать, в стороне от этого всего. Мы только свой долг выполняем.

— Хорошо, я объясню, причём. Видишь ли, в чём дело, Мефодий Афигорович, Никанор Птолемей, полемарх Священной фаланги занимается всеми грязными делами своего клана. Вся преступность под его началом, все тайные убийства по его указке происходят. Но хрен бы с ним. Проблема в другом. Мне из своих источников недавно удалось выяснить, что покушение на нас с отцом было организовано знаешь кем? Никанором Птолемеем. А значит, теперь он мой личный враг.

— Вон оно что, — Мефодий поджал губы и задумчива посмотрел в окно. — Я тоже наслышан про этого Никанора Птолемея. Не знаю уж, откуда ты узнал, что он вас с отцом хотел убить, но сволочь он та ещё. Да только мы тут не местью занимаемся. У нас служба, а на службе есть субординация. Понимаю, к чему ты клонишь, но я же не могу без приказа отправить вас вражеского офицера убивать? Не могу.

— Да я понимаю. Только это не совсем месть. Никанор Птолемей знает одну важную вещь, которую я тоже хочу узнать, — я понизил голос и подался вперёд. — В нашем роду есть предатель. Предатель, который готовит нам в спину удар, и действует он по указке Никанора. Теперь понимаешь, насколько важно нам взять его?

Лицо Мефодия приняло ещё более озадаченный вид, нахмурилось.

— Коли так, это конечно… плохо. Тогда надо обратиться в ГСЭБ. Это их полномочии. А у нас тут другие задачи.

— Вот только этого кровавого упыря правительство хочет отпустить. Иначе приказали бы атаковать и взять его. Не знаю, какие у них там соображения, да только мне насрать на политику. Мне по хер, что там наверху в больших кабинетах решается, и на их договорняки по хер. Меня один раз чуть не убили и попытаются снова. И что мне, ждать, пока Птолемеи в сговоре с кем-то из моей родни не придумают новый способ прикончить меня? Я не собираюсь ждать. Я достану Никанора.

— И как же?

— Мы с нашим отрядом переоденемся в штатское, проберёмся в штаб и возьмём Никанора или убьём его. Никто не узнает, кто мы и откуда. И к тебе никаких претензий. Считай, это приказ предводителя рода. Понимаю, я пока не предводитель, но тебе Ирина то же самое скажет.

Мефодий ещё больше насупился. Он закряхтел, передвинул кружку с места на место.

— Не требуй от меня невозможно, Константин, — наконец, выдавил он. — Я говорю это тебе и скажу то же самое твоей матушке. Сейчас — военное время, и я подчиняюсь не предводителю, а старшему по званию офицеру. Да и вообще, сам подумай, как вы это сделаете? Нужны разведанные маршруты, по которым можно дойти до пункта назначения, нужно знать, где именно находится этот штаб, сколько там народу… нужна уйма информации. Да и в конце концов, почему ты решил, что десять-двенадцать человек справятся? Речь ведь не об обычных стратионах. Это Священная фаланга — элитное подразделение, сильнейшие воины. В общем, нет, Константин, извини, но я могу посоветовать тебе только одно: выброси эту идею из головы. Пусть этим вопросом займётся ГСЭБ.