— Здрасьте. Алексей Озёров — это вы? — парень посмотрел на герб на моём поло.

— А вы — Андрей Коптев, как понимаю, — я поднялся и протянул руку. — Приятно познакомиться. Присаживайтесь. Это мой управляющий — Егор Гаврилов.

— Да, здравствуй, Егор, — Андрей уселся с третьей стороны стола. — Извините, что опоздал. У тачки движок забарахлил, пришлось такси вызывать. Ну так что, вам секундант нужен? Это пожалуйста. С кем дерётесь?

— Артур Сафонов — князь из Гордеевска, глава рода, — я достал визитку Евлашева. — Это телефон его распорядителя. С ними будете договариваться.

— Не вопрос, договоримся. А о чём? Какие условия?

Я вздохнул. Этот парень не выглядел тем, на кого можно положиться в столь важном деле. Но тут вступился Гаврилов и стал объяснять Андрею, что от него требуется. Они решили, что встретятся с Евлашевым на нейтральной территории, например, в Томске, и где-нибудь там же будем драться с Сафоновым. Обговорили и остальные условия.

Гаврилов собирался ехать на встречу вместе с Коптевым, чтобы подстраховать его. Это радовало. Не верилось, что на переговорах двадцатилетний мажор скажет что-то вразумительное. Надеяться приходилось только на своего управляющего.

— Сами вы чем занимаетесь? — спросил я Андрея, когда мы закончили обсуждение дел. — Учитесь?

— Я-то? Учусь в первосибирской академии. Обучаюсь магии земли, это наша родовая стихия.

— А на границу пойдёте служить?

— Не знаю. Батя обычно кого-то находит. Сане — это мой старший брательник — он нашёл замену. И мне найдёт.

— А чего так? Почему не хотите служить?

— Так ведь на пять лет из жизни выпадаешь, а если помесячно служишь, так и все десть мотаться непонятно куда придётся. Думаешь, охота?

Его можно было понять. Каждому аристократу мужского пола из пограничных губерний полагалось прослужить на рубеже пять лет, а если «вахтами» месяц через месяц — все десять. Сильно ли хочется молодому мажору, привыкшему к комфорту и отцовским денежкам, ехать в форт, жить в казарме и постоянно драться с тенебрисами? Понять было можно, но я не понимал…

— Я думаю, угроза слишком велика, чтобы просиживать штаны в тылу, особенно тем, кто наделён силой. Это моё такое мнение, — добавил я. — Так-то я вам, конечно, не указ.

— Ну слушайте, может, и пойду. Не решил ещё. У нас некоторые парни в академии хотят пойти. А вы пойдёте?

— Я уже служу.

— Вау, — Андрюха скривил рот и уважительно кивнул. — И как там?

— Везде по разному. На севере, где я был последний месяц, опасно. А есть участки, где тёмных почти и не попадается.

— А вы видели, да? И как они? Очень опасные твари?

— А вы ни разу не видели?

— Не, не приходилось.

— Если сила есть, то большинство существ неопасны. Поэтому хорошо учитесь в своей академии. Однажды и вам придётся встретиться с тварями бездны, даже если не пойдёте служить на границу. Они сами придут, и тогда уж хотите не хотите, будете драться.

— Думаете, границу не удержат? — Андрей немного прищурился.

— Я видел, как пали десятки фортов, а солдаты в том числе владеющие драпали, побросав все пожитки.

— Это где такое было⁈

— Говорю же, на севере, где я служил.

— Ни хрена себе, — Андрей почесал свою кучерявую шевелюру. — Совсем паршиво, если честно.

— Да, паршиво. Я о том и говорю.

— Слушайте, а вы, наверное, никого у нас не знаешь в Первосибирске?

— Я же здесь совсем недавно. Не успел знакомства завести.

— А хотите, познакомлю? Как раз сегодня вечером еду в клуб тусить. «Орфей» знаете где? Это для аристократов заведение. Там постоянно наши ребята собираются.

Я аж растерялся от такого приглашения. Конечно, заводить знакомство — это всегда полезно, но сейчас я был немного не готов идти в клуб.

— Давайте как-нибудь в другой раз. Сегодня вечером, к сожалению, не могу. Дел много. Я ж только с границы приехал.

— Да-да, не вопрос. Вы звякните, как надумаете отдохнуть.

Когда все нюансы были обговорены, Андрей позвонил Евлашеву и сказал, что встретиться хочет в Томске. Секундант Сафонова согласился. Томск являлся нейтральной территорией, где ни первосибирские, ни гордеевские князья не имели влияния, что гарантировало безопасность обоих сторон. Предварительно договорились на завтрашний вечер. Осталось забронировать столик в каком-нибудь ресторане — эту заботу Гаврилов взял на себя. Андрей, что интересно, с Евлашевым общался подобающим образом, без панибратства и молодёжного сленга.

Потом Андрей ушёл, я спросил у Гаврилова:

— Ты уверен, что это подходящий распорядитель?

— В чём проблема? Договариваться-то я буду. А он — так… рядом посидит, — успокоил меня управляющий.

— А, ну если так… тогда сойдёт.

Вечером я написал своей подруге из учебного центра. У неё было две социальной сети: «Сообщество» и «Дворянское собрание». Последняя, как следовало из названия, предполагало регистрацию только аристократов. В обоих сетях у Полли на главной странице висела куча музыки и картинок: некоторые с приколами, другие с мрачной тематикой вроде тёмных пейзажей или монстров, иногда это совмещалось с какой-нибудь поэзией.

Как я понял, многие изображения являлись некими фантазиями на тему бездн и тёмного мира. Под одним из последних подобных постов, размещённым месяца три назад, то есть незадолго до поездки, отметился какой-то парень, видимо, знакомый, спрашивал, правда ли Полли хочет отправиться на рубеж, на что она ответила: «Да, хочу сама всё увидеть».

Личных же фото у неё было мало, да и те в основном с каких-то вечеринок или концертов, где она почти всегда в окружении подруг. Судя по тому, что Полли рассказывала мне, родители тщательно следили, где и с кем дочь проводит время.

У меня тоже был аккаунт в «дворянском собрании», правда, почти пустой, а во вкладке «знакомства» находились только члены семьи и ещё десяток незнакомых лиц. Кажется, Алексей вёл не слишком активную виртуальную жизнь.

Я написал Полли. Она ответила сразу. Было как раз свободное время между ужином и отбоем, и Полли сидела в интернете со своего планшета. Спросил, как дела, она ответила, что нормально и что скучает. Я тоже написал, что скучаю, и сообщил, что вернулся домой и отдыхаю до пятнадцатого сентября. Полли написала в своей обычно манере: «Круто. Повезло тебе». Потом её позвали на вечернее построение, после которого мы переписывались до самой полуночи, хотя в учебном центре уже давно прозвучал отбой.

На следующий день я не стал терять время даром. Поехал на предприятие, чтобы пообщаться с управляющим завода. А во второй половине дня в Томске должна была состояться встреча наших с Сафоновым секундантов. Мне следовало быть на связи и контролировать процесс. Поэтому я сидел дома и ждал звонка.

Также и от Леди я ждал звонка. Она со вторым охранником ещё вчера забрали Свету и теперь мчались на всех парах обратно в Первосибирск. По идее, уже должны были приехать, но почему-то задерживались. Я начинал волноваться.

Первым позвонил Гаврилов.

— И кто это придумал? — спросил я, когда услышал от Гаврилова перечень условий, на которых сошлись переговорщики.

— Я предложил ваши условия, но Сафонов отказался наотрез. Сказал, что в таком случае противостояние дуэлью не закончится. Он угрожал, что весь род выйдет против вас. Тогда мы стали думать над компромиссным вариантом и в процессе обсуждения пришли к тому, о чём я вам сказал. Брак предложили Сафоновы, и я не вижу причин отказываться. Раньше такое часто практиковалось. Почему бы нет?

— Ясно, — новые условия заставили меня крепко задуматься.

— Что скажете, Алексей Михайлович? Вы даёте согласие? Или будете настаивать на изначальных условиях?

— Мне подумать надо. Перезвоню.

— Разумеется. Ждём.

Я повесил трубку и откинулся на спинку кожаного кресла, стоявшего в углу кабинета. Подумать действительно было над чем.

Во-первых, Сафоновы отказались отдавать блокирующий пакет акций нефтяной компании «Обелиск». И их желание лечь костьми за свою собственность понять было можно. Там же огромные деньги вращаются! Есть, ради чего рискнуть жизнью семейства. Выторговать Гаврилову удалось лишь семь процентов, что, впрочем, тоже немало.