— А где второй? Их было два, — напомнил Север.

— Может, рядом где-то… Стоп! Смотрите, вон там! — Лида указала вперёд.

На прожаренной солнцем земле, среди пучков низкорослой травы чернел какой-то предмет. Стоило приглядеться, как сразу стало понятно, что это — человек в силовом костюме. Мы с винтовками наготове все втроём выскочили из машины и, оглядываясь по сторонам, двинулись к нему.

Тело лежало на спине. Кираса была пробита в нескольких местах, возле трупп натекло много крови, и на серой земле образовалось вязкое чёрное пятно. Оно уже засохло, но мухи до сих пор вились над ранами, наполняя тяжёлым жужжанием прожаренный солнцем воздух.

Неподалёку валялись ещё пять трупов в доспехах, а чуть дальше обнаружился второй «Слон». Он лежал перевёрнутый вверх колёсами на пологом склоне небольшой возвышенности, на которой мы находились, и потому был невиден с дороги.

Очевидно, виновниками происшествия стали вовсе не иные.

— Что-то я не поняла, — проговорила Лида. — Это что значит?

— Это значит, что парней убили не иные, — ответил я. — Иные не умеют стрелять из модуляционных винтовок.

— Тогда кто это мог сделать?

— Охотники, военные… — пожал я плечами. — Вряд ли покойники нам расскажут, кто на них напал.

Старый зелёный внедорожник притормозил недалеко от дома, на заборе которого висела табличка с адресом «ул. Осиновая д. 16». Виктор сидел за рулём, Аркадий — на заднем кресле. Водителя сегодня брать с собой не стали.

Было начало августа, и Аркадий прилетел в Москву в надежде, что источник снова даст ему частицу силы, заодно он хотел уладить дела с Кириллом, который, как ни в чём не бывало, продолжал учиться в пятнадцатой спецшколе, но только под чужой фамилией.

— Это здесь? — спросил Аркадий.

— Вон тот коттедж с красным забором. — Виктор указал вперёд. — Ближе останавливаться не буду: над воротами висит камера. Дом принадлежит графине Марине Сумароковой. Сама она там, судя по всему, не проживает, но Кирилл заезжал туда несколько раз.

— Вот же подонки! Решили вокруг пальца меня обвести, — пробурчал Аркадий. — Только в толк не возьму, каким образом этот ублюдок с Сумароковыми связан? Зачем графиня прячет его?

— Полагаю, имеет место взаимовыгодное сотрудничество. Она ему — укрытие, он ей — кристаллы и энергию. Кирилл постоянно в пустыню мотается. У него есть вездеход на гусеничном ходу. Наверняка, оружие тоже имеется.

— Да она поди, с Бельскими якшается. Ты ведь говорил, кто-то из них её трактир постоянно посещал, так?

— Давно это было.

— Давно — не давно, а было. Как пить дать, сукин сын на Бельских пашет, а Сумарокова у них, поди, кто-то вроде посредника.

— Да не знаем мы ничего, Аркадий. Не знаем! Я уже все свои каналы задействовал, а выяснить удалось с гулькин нос. Чем больше копаю, тем больше загадок.

Виктору порядком надоели поиски Кирилла. В столице было полно дел, но из-за прихоти старшего брата, приходилось тратить силы и время на это бессмысленное занятие. Аркадий преувеличивал важность незаконнорожденного отпрыска своей покойной супруги и вёл себя так, словно тот нанёс ему личное оскорбление.

Виктор привык быть на вторых ролях, привык заниматься грязными делами и подчиняться старшему брату, которому волей судьбы досталось всё отцовское состояние. Не то чтобы Виктору нравилось такое положение вещей, но так жизнь сложилась. Не имел он права противиться приказам, мог лишь действовать методом убеждения, но пока слова не возымели нужного эффекта.

Иногда казалось, что Аркадий всё делает ему назло. Говорил Виктор, что не стоит Бельским пакости устраивать, поскольку нет доказательств их причастности к пожару в лаборатории — Аркадий не послушал. Говорил Виктор, что надо сворачивать поиски Кирилла — Аркадий, наоборот, лишь ещё больше усердствовал.

С другой стороны, Виктору теперь и самому хотелось докопаться до правды. Что же всё-таки случилось? Какие силы стоят за Кириллом? Аркадий убедил себя, что во всём виноваты Бельские, но вряд ли они были причастны к пропаже парня. Профессиональное чутьё подсказывало, здесь что-то другое…

А Сумарокова эта была какая-то странная. Она появилась словно из ниоткуда около тридцати лет назад и в середине восьмидесятых приобрела сеть магазинов бытовой техники, которая тогда хорошо раскрутилась. Вот только имелась одна нестыковка: выглядела графиня лет на двадцать пять, максимум, тридцать, и в середине восьмидесятых предпринимательством заниматься никак не могла, а другой Марии Сумароковой Виктор не нашёл.

— Ты уже и сам запутался в своих расследованиях, — резко проговорил Аркадий. — Иногда все ответы лежат на поверхности, а ты предпочитаешь так глубоко закопаться, что потом вылезти не можешь.

— Это догадки. А я хочу иметь факты, — Виктор подождал, пока мимо проедет старая легковушка, вдавил газ и развернул внедорожник.

— Вот скоро мы и получим факты. Камера стоит? Мы узнаем, когда Кирилл появится?

— Да, мой человек установил камеру на столбе рядом с домом. Как только Кирилл приедет, мне немедленно доложат. Он не показывался здесь уже полторы недели. Скоро должен появиться. Большие перерывы между поездками он не делает.

— Вот мы и спросим у него, на кого он работает. Собственными руками ублюдка скручу. И никуда он у меня больше не сбежит.

Аркадий твёрдо намеревался схватить Кирилла, и Виктор надеялся, что этим всё и закончится. Парень вернётся домой, расскажет, кто ему помогает и на кого он работает, загадка будет разгадана.

Единственное Виктор не понимал, что брат собирается делать с Кириллом? Заставит работать на себя? В ошейнике парень бесполезен, без ошейника опасен. Отправит на исследования? Тоже проблематично. Мало того, что лаборатория сгорела, так ещё и данные на серверах кто-то уничтожил, обнулив результаты двухлетней работы.

Впрочем, Виктору было всё равно: главное, чтобы Аркадий закончил с поисками и успокоился.

— Да, мы возьмём его, — заверил Виктор. — Скоро.

Как только мы осмотрели тела курсантов, Лида сразу же связалась с Алисой Николаевной, и та велела немедленно возвращаться. Лида села за руль наименее повреждённого «Слона» — внедорожник был в рабочем состоянии, ни двигатель, ни ходовая не пострадали — и через пару часов мы снова оказались в кабинете Болховской.

Я с Севером расположились на стульях у стены, Лида сидела за столом напротив нашей начальницы и рассказывала о поездке. Алиса Николаевна внимательно слушала и кивала.

— Понятно. Значит, ты утверждаешь, что несколько курсантов были убиты из модуляционных винтовок? — уточнила она.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — отрапортовала Лида. — У троих курсантов пробиты силовые костюмы, вокруг отверстий трещины, как от попадания мощного импульса. Трое погибли от физического воздействия, а у одного из них, насколько мне удалось определить, сломана шея. На машинах тоже имеются повреждения.

— Вот бл…ство, — буркнула Алиса себе под нос.

Я прежде не слышал мат из уст Болховской, но сейчас даже она не удержалась от крепкого словца. Да и как иначе можно было охарактеризовать случившееся? Убиты шесть курсантов, причём погибли они вовсе не от лап иных, а в стычке с людьми.

Я знал, что группы охотников в красной зоне время от времени сцепляются друг с другом, но не думал, что кто-то мог осмелиться напасть на защитников или курсантов. Военные считались неприкосновенными. Их было много, да и средства наблюдения они имели такие, что от их кары не скрыться никому. И всё же кто-то не испугался перебить целый отряд «филинов». Причём одному просто свернули шею, значит, действовал кто-то сильный.

— В общем, так, — объявила Болховская. — Сейчас вы трое берёте из гаража броневик, едете к месту происшествия, забираете тела, и пулей обратно. Чтобы никаких следов там не оставалось. И естественно, никто об этом не должен знать. Кому надо, сообщу сама.