Вечером мы вернулись на базу. К этому времени все атаки прекратились, и воцарилась прежняя напряжённая тишина.

Мы вылезли из броневиков.

— Ну что, Алексей, в гости зайдёшь? — предложила Ольга.

— В гости? К тебе, что ли?

— В нашу роты. Ты всё время с нами, ну я и подумала, почему бы вместе чай не погонять вечером. Насчёт своего лейтенанта не переживай, скажем ему, что у тебя особое задание, — Ольга широко улыбнулась, и было в этой улыбке, как мне показалось, что-то хищное. — Капитан, ты не против, чтобы Лёша с нами посидел?

— Не по уставу, конечно… но пускай. Разрешаю, — разрешил Хитров.

Я сбегал в оружейку, сдал бесполезный автомат, после чего вернулся к отряду, и мы вместе отправились к зданию, пристроенному к противоположной стене.

В гарнизонной казарме многое оказалось не так, как у нас, а гораздо уютнее. На стене висел ковёр, на двери — фотографии голых женщин, на столе стоял чайник, у кого-то на тумбочке лежала еда, а на окнах висели занавески. Оружие хранилось здесь же, на специальных стойках.

Ольга, капитан Хитров, я, три лейтенанта и два прапорщика (всех их я уже видел на вылазках) устроились в комнатке со столом, шкафами для еды и кое-какой кухонной утварью. На стене висел старый плазменный телевизор. Канал ловил только один, да и тот с трудом, зато имелось множество дисков с фильмами. Расселись мы кто на потёртом диване, кто на кресле,кто на стульях.Мы с Ольгой оказались напротив друг друга.

На столе появились чай, колбаса, шпроты, печенья и куча всего съестного. Офицеры не жаловали местную кухню и обычно питались здесь. Да что там говорить, даже на мой непритязательный вкус еда в столовой тут была, как помои. Поговаривали, что в супе иногда тараканы устраивают заплыв, правда, сам я не видел.

Я сразу же стал объектом общего внимания. У всех вызывали любопытство моя магия, моя сила, всем было интересно, откуда я, как попал в штрафбат и прочее. Опять, уже раз в десятый, пришлось рассказывать свою частично вымышленную историю.

Сидели мы долго, до самой ночи, затем ушли прапорщики, следом за ними лейтенанты и капитан Хитров. Мы с Ольгой остались одни.

— Любопытная у тебя история, — сказала она, — но мне кажется, ты что-то недоговариваешь.

— Почему так думаешь?

— Чувствую, — улыбнулась Ольга. — Есть в тебе какая-то загадка, только не могу понять, что именно ты скрываешь.

Я пожал плечами:

— Может быть. Хотя я ничего не скрываю.

— Вот станешь великим мастером, везде тебе будет почёт. Сразу вырастешь до капитана, даже не посмотрят, что был в штрафбате. Потому что без великих мастеров эта чёртова линия обороны падёт за месяц-другой. Понимаешь? И двух месяцев не продержимся. Ты правильно сегодня сказал: от нашей езды нет никакого толку. Просто имитация деятельности, чтобы Пыж и другие коменданты могли отчитываться перед генералами, а военные заводы имели приток заказов. Можно сколько угоднокататься туда-сюда и бить всякую мелочь, но однажды придут по-настоящему сильные твари и просто нас растопчут. С ними только великие мастера могут драться.

— Да, это я прекрасно понимаю. Поэтому и говорю, в первую очередь надо закрывать бездны. А ты сама-то видела сильных?

— Видела. Не первый день служу.

— И сколько ты уже здесь?

— В форте-то? Два года. А вообще служу четвёртый. Также три месяца учебки, тоже в восемьдесят восьмом, где и ты был, а потом — на границе месяц через месяц, как и многие здесь. Тут две трети — рекруты. Многие аристократы не хотят торчать в фортах, посылают кого-нибудь вместо себя, обычно простолюдинов. Но толку от них немного. Лучше один владеющий, чем десяток обычных. Но получается, как получается.

— Но есть аристократы, которые сами идут, — заметил я.

— Конечно, есть. А кто-то предпочитает отсиживаться в тылу.

Лицо Ольги раскраснелось от духоты и горячего чая. Китель был расстёгнут чуть ли не до середины, и мой взгляд то и дело скользил по туго натянутой на груди девушки ткани. Ольга была довольно высокая, почти с меня ростом, крупная, но при этом имела складную фигуру с крепкими широкими бёдрами и роскошной задницей.

Почти весь вечер Ольга смотрела на меня не отрываясь и постоянно одаривала улыбками. Да и я не видел причин, почему бы нам не провести ночь вместе, раз уже представилась такая возможность.

— Все разошлись, — заметил я. — Пожалуй и мне пора… Если, конечно, не пригласишь к себе. Думается мне, напрашивается продолжение.

— Не любишь терять время даром, смотрю. А как же цветы, свидания?

— Похоже, все наши свидания будут там, на рейдах. На другие, кажется, здесь просто нет времени.

— Да, времени тут ни на что нет. Такова жизнь на границе, привыкай. А твоя девушка что скажет?

— Какая девушка? Ты про Полину? Не знаю, мы пока просто дружим… платонически.

— Что, такая недотрога? — поморщилась Ольга. — Хотя чему удивляться? Московская аристократка. Там у них нравы строгие, не то что у нас захолустье, да?

— Не знаю, какие там нравы, никогда не бывал в Москве. Просто мы с Полиной недавно знакомы, толком не общались даже.

— Ясно всё с вами. Ну тогда пойдём, а то поздно уже, — Ольга опять сладострастно улыбнулась, поднялась из-за стола, и я последовал за ней.

Мы прошли в дальний конец коридора. Тут оказалась небольшая комнатушка, в которой помещались кровать и шкафчик, и еле-еле влезал кургузый письменный стол. Ольга заперла дверь на замок и закрыла окно занавеской. Сев на кровать, она до конца расстегнула китель и сбросила его с себя…

Утро выдалось пасмурным. Ночью прошёл дождь. Наш взвод, как обычно, подняли по сигналу «подъём». Оля предлагала остаться на ночь у ней, но мне не хотелось лишней болтовни за спиной, и я всё-таки вернулся, чтобы на утреннем построении находиться со всеми. К тому же на одноместной кровати нам было бы очень тесно вдвоём, а я предпочитал простор. Тем не менее поспать мне сегодня удалось часа три, не больше.

После построения, как обычно, был завтрак, а после завтрака Васьков сообщил, что сегодня у нас с Архипом какое-то особое задание под руководством Пыжова. Я удивился: Архип все эти дни выполнял собственные задания и с отрядом Хитрова никуда не ездил. Также с нами послали троих штрафников.

На улице стоял БМ-103 — четырёхколёсный броневик с клинообразным носом, двадцатимиллиметровой пушкой в башне. Рядом топтался Хитров, два бойца загружали боекомплект. У стены стояли карабины и разгрузки с запасными магазинами в подсумках. Когда мы подошли, капитан приказал всем строиться. Он объявил, что сегодня наша задача — ехать в область тьмы и закрыть бездну.

Я ушам поверить не мог. Неужели Пыжов прислушался ко мне и решил действовать, а не ждать, пока форт сметут в очередной раз тёмные? А вот капитан оказался недоволен.

— Отряд смертников, — проворчал он, когда штрафники залезли в машину через узкую боковую дверцу для десанта. — Похоже, Пыж выдал нам билет в один конец. Идите за своим артефактом, Озёров. Сегодня он нам понадобится.

Отъехав на полверсты от форта, десант вылез из машины. Мы двигались от восточных ворот прямиком в туманной завесе, где виднелись деревья и силуэты существ.

Я и капитан шагали первыми. За спиной у меня висели карабин и рюкзак с шестью самыми крупными рассеивающими артефактами, какие только Пыжову удалось достать. Среди них лежал и мой. Шедшие с нами штрафники были снаряжены, как полагается: укреплённые рунами бронежилеты и каски и карабины с рубрумитовыми патронами.

В боекомплект двадцатимиллиметровой пушки нашего БМ-103, как я узнал, тоже входили снаряды с добавлением рубрумита, но из-за большой дороговизны заряжали их в ленту один через два обычных.

Одним словом, снарядили нас сегодня хорошо. Шутка ли, нам предстояло войти в дыхание тьмы, добраться до бездны, находящейся вёрстах в семи-восьми от стен крепости, и проторчать там несколько часов. Мы должны были закрыть яму, которая предположительно имела в диаметре около двухсот саженей. Если б такая образовалась в городе, туда целый квартал мог бы провалиться.